‑ Ты на меня так не гляди, ‑ испугался Вобла.

‑ Правда, Рокер, нечего тебе руки распускать. Тем более на своих.

‑ А чо это чмо бабу не привел? Ему надо рыло начистить.

‑ Ба, парни, вот вам и баба и рыло, ‑ медленно проговорил доселе молчавший парень.

Все дружно повернули свои пьяные рожи в сторону сидящих на скамейке Вани и Дан‑ши. Ваня слышал большую часть разговора, и дальнейшие действия этих головорезов ему не пришлось по душе. Он быстро сказал Данше:

‑ Тебе лучше побыстрее уйти отсюда.

‑ Почему?

‑ Потому что эти ребята к нам идут не спросить где тут библиотека. Сейчас тут будет жарко.

‑ Эльфийский воин никогда не отступит перед врагами, ‑ гордо подняла голову Данша.

‑ Данш, ‑ взял ее за плечи Ваня. ‑ Один я их раскидаю, не пошевелив даже пальцем. Но мне будет страшно за тебя.

‑ А чего они вообще хотят?

‑ Меня избить, а тебя изнасиловать.

‑ ЧТО!!? ‑ возмущенно округлила глаза Данша. ‑ Да я их...

‑ Данша! ‑ повысил голос Ваня. ‑ Убивать их нельзя. Не убивать, не ранить, только на‑пугать.

‑ У нас бы за это прилюдно закопали бы живьем, ‑ заявила она.

‑ Пацан, закурить есть? ‑ послышался совсем рядом пьяный голос.

Ваня обернулся и увидел стоящего рядом Рокера и его компашку. Не успели. Придется действовать осторожно.

‑ Ты чо, оглох? Уши тебе прочистить?

‑ Нету закурить. Не курю, ‑ очень‑очень спокойно ответил Ваня.

Ваня медленно встал. Рокер был выше него на голову. Двое стояли прямо за ним, но еще двоих видно не было.

‑ Щас закуришь, ‑ захохотал Рокер, поднимая кулак.

Ваня равнодушно смотрел, как Рокер замахивается. Удар. Ваня даже не пошевелился, но Рокер промахнулся. Он удивленно покосился на свой кулак и снова замахнулся. Снова мимо.

‑ Слушай, ты собираешься меня бить, или будешь молотить кулаками воздух? ‑ зевнул Ваня.

Рокер взревел, как медведь и начал осыпать Ваню ударами. Тот лениво уворачивался, плавно отходя к ближайшему дереву.

‑ Помогите ему что ли, ‑ подбодрил он остальных. ‑ А то он кулаком в стену не попа‑дет.

‑ Не подходить! ‑ прорычал Рокер. ‑ Я сам прибью его.

Ваня еще пару раз увернулся, и уткнулся спиной в дерево. На лице бандита отразилась такая радость, будто разом исполнились его самые сокровенные мечты. Удар, и Рокер, завывая от боли отскочил от него, баюкая правую руку.

‑ По‑моему ты руку сломал, ‑ услужливо сообщил Ваня. ‑ Я в тебе ошибся. В стену ку‑лаком ты все‑таки попал.

Оба оставшихся изумленно посмотрели на Ваню и на главаря. Затем одновременно ринулись в атаку. Ваня вытащил из воздуха Глациал. Шест. То что нужно. Но Ваня использовал его не для атаки, а для маневра. Правда появление из неоткуда шеста не вызвало у громил ни малейших эмоций. Он долго уворачивался, но тут он услышал крик, хохот и возглас:

‑ Поглядите, кто тут еще!

Ваня резко развернулся, и увидел тех двоих, которые куда‑то делись в самом начале потасовки. Вобла держал Даншу за волосы.

Гнев. Вот когда Ваня почувствовал настоящий Гнев. Крылья за спиной разорвали май‑ку, глаза стали ярко‑зелеными и яростно засветились в темноте. Глациал в руках зарябил и исчез. Рука взметнулась, и Вобла застыл, покрытый трехсантиметровым слоем льда. Глаза сверкнули, и его друг провалился под землю по голову. Сквозь асфальт. Ваня грянул кулаком оземь, и все, кто стоял на ногах свалились, и их тут же связали виноградные лозы.

Ваня подошел к ледяной глыбе по кличке Вобла. Лед треснул, и парень вывалился от‑туда и повалился на землю, как мешок с картошкой. Ваня склонился над ним. Парень, дрожа, попытался отползти. Ваня заглянул ему в глаза и негромко и отчетливо спросил:

‑ Что ты видишь в моих глазах?

Парень затрясся, как кленовый лист на ветру. Ваня ухмыльнулся, он знал, что Вобла увидел в его глазах. Смерть. Возле него мгновенно образовался прямоугольный провал 2:1 метр и в изголовье ‑ камень с надписью "Рыбин Владимир Михайлович. Помним. Любим. Скорбим".

В руке Вани появился Лунар. Ваня медленно выпрямился, еще медленнее начал заносить меч. Парень в ужасе закричал.

‑ Ваня!

Этот голос донесся до него, как из другого мира. Легкая ладонь легла ему на плечо.

‑ Ваня прошу, не надо, ‑ всхлипнула Данша.

Ваня тряхнул головой. Он только сейчас осознал, что он делает. Осознал, и ужаснулся. Данша стояла рядом и плакала. Ваня напугал ее. Напугал сильнее, чем эти головорезы. Он свободной рукой обнял ее и прижал к себе.

‑ Прости, пожалуйста, прости, ‑ проговорил он. ‑ Я никому не позволю тебя обижать. И себе этого не позволю.

Вобла втихомолку попытался смыться, но Ваня пригвоздил его взглядом... и мечом. Лунар пригвоздил его за штанину в сантиметре от кожи. Несдержанный Ваня стал какой‑то. Хотя еще вчера, он был уверен, смог бы сдержаться. Ваня даже немного пожалел раз‑рушенных внутри него границ. Они сдерживали не только положительные эмоции, но и ярость, гнев и горе.

Когда Данша более‑менее успокоилась, Ваня спросил у нее:

‑ Ну и что с ним будем делать? Закопаем живьем?

‑ Нет, ‑ улыбнулась Данша. ‑ Я пошутила тогда... ‑ Вобла облегченно выдохнул. ‑ ...у нас за это...

Она шепнула Ване на ухо, и тот расхохотался. Он хохотал так долго, что Вобла задро‑жал.

‑ Что правда? ‑ хихикнул он. ‑ Ну это я могу.

На свет появился ритуальный нож.

‑ Конечно я еще не практиковал такую операцию, но, думаю, я справлюсь.

‑ Ч‑ч‑что в‑в‑вы х‑хотите сделать? ‑ еле слышно прошептал Вобла.

‑ Кастрировать, ‑ хихикнул Ваня.

Вобла заорал так, что уши заложило. Мановение руки, и голос его словно выключили. Несчастный всячески прикрывал свой самый важный орган, безмолвно крича.

‑ Понимаю, ‑ кивнул Ваня, ‑ настоящий мужик скорее позволит себе голову отрезать, чем... это.

‑ Вань, но он же ничего не успел сделать. Может, его простим?

‑ Если бы он что‑нибудь успел сделать, то сейчас бы не дрожал, как кленовый лист на ветру, а лежал бы в этой могиле. Но ты права. Пожалуй, ампутацию отложим до лучших времен, ‑ он на мгновение задумался, а потом добавил. ‑ Но безнаказанным я его не отпу‑щу.

Глава 8. Тайна Андрия.

Наутро Ваня проснулся резко, будто его током шарахнули. И тут же его к месту при‑гвоздил звонкий голос:

‑ Закрой глаза и не шевелись!

‑ Чего?

‑ Я сказала, не шевелись.

Ваня прилег как был и прикрыл глаза. Только он закрыл их не плотно, поэтому все ви‑дел. Данша сидела за столом, перед ней лежал лист бумаги, а по нему она водила каран‑дашом. Довольно долго она что‑то рисовала, часто поглядывая на Ваню. Наконец она смилостивилась и разрешила открыть глаза.

Ваня лежал на диване в гостиной. Свою комнату он уступил Данше. Тем более, он больше любил твердый диван, чем мягкую кровать.

‑ Что ты там делаешь? ‑ спросил он.

‑ Рисую, ‑ бросила Данша. ‑ Не шевелись, я губы рисую.

‑ Ты чего, меня рисуешь что ли?

‑ Угу.

Он попытался заглянуть, но едва пошевелился, как Данша мгновенно заставила его за‑стыть, не шевелясь.

‑ Не шевелись, я сказала, ‑ еще минут десять она что‑то рисовала, затем сказала, ‑ мо‑жешь встать.

Ваня оделся одним мановением руки. Он заглянул на листок.

‑ Вот это да! ‑ охнул он.

Сходство было передано с такой точностью, что фотографии рядом с этим даже рядом не лежали. Здесь нарисованный Ваня будто дышал, словно сладко посапывал во сне. Хотя Данша использовала один лишь простой карандаш, не утруждая себя ни красками, ни лас‑тиком.

‑ У тебя настоящий талант, ‑ улыбнулся Ваня.

‑ Нет, ‑ покачала головой Данша. ‑ У меня ничего не вышло, ‑ она опустила голову. ‑ У меня не получилось нарисовать то, что я хотела. Это просто бумажка...

Ваня не успел ничего сообразить, как Данша резко разорвала картину.

‑ Данша! Зачем? ‑ Ваня был потрясен. Он сам рисовал чуть лучше, чем ужасно, но и свою мазню он бы вряд ли та хладнокровно разорвал. Тем более, если бы изобразил на листе человека.