Мне казалось, что это никогда не прекратится. Я ходила по комнате, плакала, но жуткая боль не исчезала. Я думала, что моя рука заживо горит в огне... Сейчас я страстно желала, чтобы пришел Дэниэл, залез в мою комнату через окно, взял мою пылающую руку, и холод его тела успокоил бы ноющий зуд.

Мне нужно было отвлечься на что-то, чтобы не думать о боли.

Я с трудом дождалась того времени, когда папа вернется с работы, взяла его машину и поехала к Дэниэлу. Мне было трудно вести автомобиль, но превозмогая боль, я вскоре доехала до знакомого дома, растворяющего в ландшафте.

Вероятно, Дэниэл уже услышал шут машины до того, как папин автомобиль появился в поле его зрения, потому что когда я остановилась у его дома, он стоял в проходе и с улыбкой смотрел на меня.

— Привет, — пробормотала я, когда подошла к нему.

— Привет, — Дэниэл сразу притянул меня к себе и кратко поцеловал в губы. — Я не ожидал, что ты решишь приехать.

Я лишь улыбнулась его словам.

— Что делала днем? — поинтересовался он, когда мы прошли в гостиную.

— Была на кладбище, — тусклым тоном ответила я. — Проведала Мелиссу.

На прекрасном лице Дэниэла застыла маска грусти и сожаления.

— Я хотел позвонить тебе и сказать, что сегодня не получиться придти к тебе, — сказал он.

— Почему?

— Мы с Мэри снова едем в больницу, — с огорченным выдохом пояснил Дэниэл.

— Ох, понятно.

— Может, хочешь чего-нибудь перекусить? — немного рассеянно предложил он. — Хотя, по правде говоря, я не знаю, что есть в холодильнике...

— Нет, спасибо, — я усмехнулась, — я не голодна.

Дэниэл кивнул сам себе и нахмурился. Я внимательно смотрела на его мертвенно-бледное лицо — что-то тревожила Дэниэла, и это было видно невооруженным взглядом.

— Дэниэл? — тихо назвала я его имя.

Он тут же встряхнулся и печально взглянул на меня. В его прозрачно-голубых глазах простирался океан непонятного мне отчаяния.

— Тебя что-то тревожит? — мой голос дрогнул от волнения.

— С чего ты взяла? — вероятно, он не хотел мне говорить, но ведь знает же, что я все равно выбью из него правду! Любой ценой.

— Кого ты пытаешься обмануть? — натянуто улыбнулась я. — У тебя что-то случилось? Если да, то скажи мне. Помнишь — никаких тайн, — да как я смела говорить ему такое, если сама скрываю от него правду об Эрике?

— Хорошо, — он подошел ближе и взял меня за руки. — Может, это прозвучит очень глупо, но мне кажется, что мы с тобой стали отдаляться друг от друга, — его мелодичный голос прерывался после каждого слова.

— Что ж, — я громко вздохнула и приподняла брови, — это действительно очень глупо...

— Я серьезно, Мия.

— Я тоже, Дэниэл. С чего ты это решил? — я сурово посмотрела на него, хотя на самом деле ничего подобного не испытывала.

— Мы стали реже видеться, меньше проводить времени друг с другом, и порою нам даже не о чем поговорить.

— Разве это что-то меняет? — возмутилась я.

— Мне кажется, что твой интерес ко мне остывает, — промолвил он, грустно опуская ресницы. — Если это так, то...

— Что? — пискнула я. — Это такая шутка?

— Мне сейчас не до шуток, — он резко поднял взгляд.

— Как ты можешь такое говорить? После всего, что мы пережили? — теперь во мне разгоралась злость.

— Ты много времени проводишь с этим... Эриком, — произнес он, и в его голосе прозвучало разочарование ребенка, который, развернув яркую обертку, ничего не обнаружил.

— Так вот в чем дело... ты все-таки ревнуешь... — на моих губах заиграла улыбка.

— Допустим, — еле слышно промолвил Дэниэл.

— Тогда это вдвойне глупо! — вздохнула я. — Дэниэл, я всегда любила, люблю, и буду любить только тебя. Как ты не поймешь этого? Эрик мой друг, — последнее предложение я произнесла медленно и четко. — Совершенно бессмысленно ревновать меня к нему. И к твоему сведению, я не часто вижусь с ним.

— Ладно, ладно, — пробурчал он. — Но наши отношения стали холоднее, и это тревожит меня.

— Послушай меня, — я решительно переместила руки на его ледяные и твердые, как мрамор, щеки, — что бы ни случилось, я всегда буду любить только тебя! И можешь не сомневаться в этом.

Я смотрела на лицо Дэниэла и удивлялась тому, как властный и сильный вампир может стать таким ранимым и чувственным. Это все любовь — она творит настоящие чудеса!

— Я стараюсь сдерживать себя, свои чувства, но это странное, жгучее ощущение внутри не дает покоя, — сказал он. — Я знаю, что ты любишь меня. Но так же боюсь, что вскоре твое увлечение можно пройти...

— Моя любовь — это не какое-нибудь увлечение, — обиженно отозвалась я. — Я. Тебя. Люблю. И этому чувству никогда не придет конец.

— Мия Эндрю, — с непонятной горестью в сладком голосе проговорил Дэниэл, — если бы ты знала, как я тебя люблю и боюсь потерять.

— Потеряешь, если такие разговоры будут повторяться, — похоже, к моим словам он отнесся серьезно, так как его лицо стало выражать испуг и удивление. — Это шутка, Дэниэл.

— Не шути так больше, — почти прорычал он.

— А ты не ревнуй, — я улыбнулась, надеясь, что весь этот разговор закончить на положительной ноте.

Но Дэниэл и этого не понял.

— Ладно, прости, — выдохнула я.

— И ты меня, — он опустил голову

Мне было больно смотреть на то, как Дэниэл грустит. Я встала на носочки и поцеловала его в губы. Честно говоря, я думала, что он увернется от поцелуя и скажет что-нибудь в его репертуаре. Но Дэниэл обвил руки вокруг моей талии, притянув меня ближе.

— Кхм... Кхм... — раздалось из другого конца гостиной.

Я нехотя отстранилась от Дэниэла и повернула голову.

— Мэри, — безысходно сказал Дэниэл и издал тяжелый вздох. — Ты как всегда вовремя...

— Вообще-то, я тоже здесь живу, — язвительно отозвалась Мэри, встряхнув своими длинными волосами. — Привет, Мия.

— Привет, — промямлила я растерянно.

— Что тебе надо? — холодно обратился Дэниэл к своей сестре.

Я угрюмо взглянула на него, но он не обратил на меня никакого внимания.

— Надо серьезно поговорить, — сказала она и прошла к дивану.

— О чем? — с насмешкой спросил Дэниэл.

— Это не смешно, — девушка грозно взглянула на своего брата.

Я стояла у окна и смотрела, как Дэниэл и Мэри переглядываются друг с другом — и оба были напряжены. Складывалось такое чувство, будто они говорили друг с другом без слов.

— Хорошо, — Дэниэл первый нарушил тишину, — о чем ты хочешь поговорить?

— Об этом, — она подняла кучу листков в руке.

— И что же это? — Дэниэл изогнул левую бровь.

— Мои исследования, — ответила Мэри.

— Какие? — нахмурился он и подошел к сестре. — И как давно ты начала заниматься наукой?

— Это не наука, болван, — она скривилась. — Все это время, что я проводила за книгами, я делала вычисления.

— Насчет чего, Мэри? — Дэниэл нетерпеливо вскинул руки. — Скажи прямо!

— В общем, мы очень скоро можем перестать бояться солнца, — наконец, сказала она.

Я так же, как и Дэниэл, ничего не понимала. Что имеет в виду Мэри? Как сделать так, чтобы вампир перестал бояться солнечного света? Это же невозможно! Наверное...

Я беспокойно смотрела на Дэниэла — его пухлые алые губы слегка вытянулись, глаза не сходили с Мэри. Он не дышал, будто превратился в каменную статую.

Эта тишина продолжалась слишком долго, и ее нарушило мое сбивчивое дыхание.

— Что это значит, Мэри? — голос Дэниэла приобрел более мрачные и холодные тона.

— Аллилуйя! — Мэри закатила глаза. — Наконец, ты понял, что все серьезно.

— Что ты узнала об этом? А ты уверена, что возможно?

— Дэниэл, — она вздохнула, — разве ты забыл Древних вампиров, которые могли спокойно ходить днем и не бояться солнца? Мы же встречали таких несколько раз!

— Да, но… Мэри! Им же несколько сотен лет! А нам только триста.

— Но-но-но... Тебе почти четыреста.

— Это ничего не меняет.

— Ты ошибаешься, — Мэри хитро улыбнулась и пролистала бумажки в своей руке. — Как ты знаешь, вампиры могут не бояться солнца. Но только Древние. А мы не знаем, как ими стать, и как пройти эту последнюю стадию.