Правда, она заработала от него еще одно прозвище – шальная мамочка. Но это была такая малость на фоне всех других неприятностей, что она не обращала на нее внимание.

Под насмешливым взглядом мужа вытащила из шкафа свой плащ. Он так неприязненно следил за каждым ее движением, что она не сразу смогла попасть в рукава и пуговицы застегнула лишь с третьей попытки. В глазах Юрия ясно читалось: —Неуклюжая корова!

Подхватив дочь на руки, отец строго наказал ей сидеть смирно, и спустился вниз. Саша молча шла следом. Она всегда находилась позади, как покорная восточная женщина, Юрий не любил, когда она шла рядом. Не считал ее себе ровней?

Передав девочку матери, он вытащил из кармана пульт, отключил сигнализацию у стоявшей у подъезда Тойоты, открыл дверцу. Усадив Анюту в детское кресло на заднем сиденье, Саша села рядом с ней и пустым взглядом посмотрела по сторонам. Ехать к свекрови совершенно не хотелось. Нелюбовь Ларисы Львовны к невестке была такой же зримой и осязаемой, как презрение Юрия.

Единственный, кому она нравилась в семье мужа, был Евгений Георгиевич. Он любил внучку и не считал ее мать преступницей. Лариса Львовна, наоборот, была уверена, что она женила на себе ее сыночка бесчестным обманом, и что она, такая неумеха, не имеет права дышать с ним одним воздухом. Она даже внучку звала не по имени, а только «девочка».

Несколько раз в ее речи проскальзывала фраза: «когда всё это кончится…», и было понятно, что она не считает их брак долговременным. Правда, при муже своих чувств не выказывала, держалась всегда лояльно, хотя и несколько отстраненно.

Как назло, по дороге они попали в огромную пробку. Чертыхнувшись, Юрий резко свернул на боковую улицу и задворками проехал до поворота. К дому родителей подъехали не с главного входа, а сзади, и остановились рядом с огромными мусорными баками.

Уничижительно посмотрев на жену, будто это из-за ее низких происков он оказался в таком неподобающем месте, Юрий неласково подхватил дочь, оставив жене громоздкую коробку с подарками, и решительными шагами ушел вперед, даже не оглянувшись, чтобы проверить, как Саша справляется с неудобной ношей.

Не думая о том, что ей тяжело, стал подниматься по лестнице, не вызывая лифт, предоставив жене выбор – или тащиться за ним на пятый этаж, или ждать лифт. Дочка, беспокойно покрутив головой, не увидела мать и растерянно ее позвала, чем заслужила от отца недовольный выговор.

Чтобы еще больше не расстраивать малышку, Саша догнала мужа и пошла сзади, успокаивающе улыбаясь испуганной девочке. Видя рядом два таких похожих лица, вновь отметила, насколько были схожи отец и дочь. Те же волосы, выражение лица, только глаза у девочки были синими. Это явное родство даже подозрительную свекровь заставляло не задаваться вопросом, Юрина ли дочь Анюта.

Дверь была приоткрыта, их уже ждали. Юрий с порога заявил, что опоздали они только потому, что эта парочка – он указал подбородком на дочь с женой, – копошилась больше часа, хотя он подгонял их изо всех сил. Саше сразу представилась стадо тупых овец, с которым ничего не смог сделать его добросовестный пастух.

Свекра в прихожей не было, поэтому мать, встречавшая их, с удовольствием сказала:

– Нельзя быть такой копушей, дорогая моя! И опаздывать просто неприлично! Мы все ждем только вас!

Муж со злорадством посмотрел на жену. Казалось, ему доставляет какое-то нездоровое удовольствие выдавать ее на расправу всем, кто попадется на дороге. У Саши в голове мелькнула неприятная мысль: а может, он энерговампир и ее боль ощущается им как нечто очень приятное? Чтобы не доставить ему такого удовольствия, оживленно сказала:

– Простите, Лариса Львовна, но вы ведь понимаете, как это – одевать возбужденного ребенка. Анюта так обрадовалась, когда узнала, что поедет к бабушке…

Свекровь сердито поджала губы. Ее бесило одно это слово – бабушка. Саша, посмеиваясь про себя, молча наблюдала, как она поворачивается и уходит. Муж зло прошипел:

– Ты всегда знаешь, чем уколоть мать.

Саша удивленно пожала плечами. Что тут такого страшного – стать бабушкой? Хотя, возможно, когда она доживет до ее лет, ее тоже будет пугать это звание.

Комната была уже полна народу. Собрались родственники и друзья именинника. На столе чего только не было: каждый раз, когда Саше доводились появляться в этом доме, ее поражали обильные застолья, устраиваемые свекровью. И не жаль ей своих трудов, ведь всё это великолепие не продержится и десяти минут?

Юрий небрежно подтолкнул ее к местам, оставшимся у самых дверей. Отдав дочь специально приглашенной для этой цели няне, Саша скромно уселась с краю. Сосед немедля пошутил:

– Не садитесь на угол, замуж не выйдете!

На что Юрий ответил:

– Ну что ты! Сейчас всем уже известно, что чем острее, тем быстрее.

Гость, а это был его двоюродный брат Костя, насмешливо поинтересовался:

– И что, ты только за?

Юрий с готовностью кивнул:

– Да с удовольствием! Еще и приплачу, чтобы взяли.

Константин с сочувствием посмотрел на Сашу, сочтя это дурной шуткой, но она, зная, что здесь каждое слово – правда, в пику мучителю мило улыбнулась и подтвердила:

– Конечно! Вот мне и приходится подыскивать хорошего жениха! У вас случайно никого подходящего на примете нет?

Она задорно взглянула в глаза соседу, смутив его. Он промямлил:

– Ну, если бы я не был женат…

Тут недовольно вмешался почему-то возмутившийся Юрий:

– Ну, хватит у порядочных женщин мужей отбивать! Тоже мне, женщина-вамп!

Саша с горечью посмотрела на мужа. Умеет же он выставлять ее в неприглядном виде! Никого она отбивать не собирается, просто опять ему надо злость на ней сорвать.

Но, сделав вид, что всё в порядке, отпила из налитого бокала. Юрий, которому пить было нельзя, он же за рулем, проследил за ее движением и презрительно усмехнулся.

У нее молнией сверкнуло в голове: Ага! Он ее к тому же и алкоголичкой считает! Это ее разозлило, и она выпила весь бокал. Вино было приятным, с легкой кислинкой, но на голодный желудок подействовало не лучшим образом. Она начала весело хихикать и кокетничать то с соседом, то с собственным мужем, не обращая внимания на его всё мрачнеющее лицо.

Наталья Владимировна, сидевшая слева подле именинника на другом конце длинного стола, с опаской поглядывала на непривычно оживленную дочь. Она давно подозревала, что у той не всё так гладко, как казалось со стороны.

Хотя Саша и скрывала от нее подробности семейной жизни, но нарочито небрежное обращение с ней мужа о многом говорило. Если он позволяет себе такие вещи в присутствии посторонних, то что же между ними происходит наедине?

Засмотревшись на дочь, не расслышала обращение сидящего рядом с ней мужчины, Николая Ивановича, кажется. Он ей не очень понравился – его взгляд, казалось, раздевал, что уже было неприятно. К тому же он постоянно сыпал не очень приличными, хотя и забавными, шуточками. Спохватившись, посмотрела на него и спросила:

– Вы что-то сказали?

Он тихо засмеялся.

– Дражайшая Наталья Владимировна! Вы первая, кто не обращает на меня внимания. До сей поры мне удавалось завладеть расположением дам без особых хлопот. Кто там сидит? Ваша дочь, кажется? Вы чем-то обеспокоены?

Сообщать незнакомцу о своих подозрениях было бы странно, и она принужденно рассмеялась, симметрично распределяя по краям тарелки листики салата:

– Да что вы! Всё прекрасно! – и снова устремила внимательный взгляд на край стола, пытаясь внушить дочке мысль об осторожности.

Ему это не понравилось. Он завладел ее рукой, сжал пальцы и нежно сказал:

– Вам кто-нибудь говорил о том, что вы очень красивая женщина?

Наталья Владимировна, сделавшая всё, чтобы не бросаться в глаза и не конкурировать с хозяйкой, скривилась. Чтобы избавиться от назойливого кавалера, мрачно подтвердила:

– Много раз! И мне это не нравится!

Он с удивлением посмотрел на соседку. Таких экземпляров он еще не встречал.