Егорыч покачал головой.

– Каждый раз с вами, дикарями, одно и тоже. Живёте там у себя, ничего не знаете, а потом бах – у вас культурный шок! Привыкай, мы теперь так живём. Ещё и не такое увидишь.

В темноте дальнего конца барака проявился силуэт невысокой худой девушки. Она медленно шла по коридору, заглядывая в комнатушки, иногда заходя внутрь. Коля посмотрел на девушку, открыл рот, хотел что-то сказать Егорычу, но потом передумал.

– А вот и Женя! Женя! – Егорыч покричал. – Иди сюда, я тебя с новым помощником познакомлю.

Женя широко заулыбалась и подбежала к ним.

– Привет! Я Женя, – девушка протянула руку Коле.

Коля похлопал глазами, ничего не ответил, опять посмотрел на Егорыча.

– Его зовут Коля, у него культурный шок, он первый раз на ферме.

Женя захихикала, взяла Колю за руку, потянула его к выходу из барака.

– Пойдём, подышишь, так легче тебе будет.

Они вышли на улицу, сели на траву на выгоне. Женя сорвала маленькую ромашку и начала отрывать от неё лепестки, одновременно подглядывая за Колей.

Коля посидел, помолчал, встряхнул головой и спросил:

– Давно ты тут?

– Да, я тут родилась, всю жизнь прожила.

– Что ты тут делаешь?

– Егорычу помогаю. Коровы всё-таки женщины, не всё мужчина может сделать, когда надо.

Коля опять замолчал.

– Ты не стесняйся, спрашивай, лучше сейчас всё узнать, чем потом мучиться.

– Сколько тебе лет?

– Шестнадцать.

– А где твои родители?

– Мама – тут на ферме, она в третьем бараке живёт. Папу я не знала никогда.

Из барака вышел Егорыч и подошёл к ним.

– Ну что – очухался? – Он сел на траву рядом с Женей. Она улыбнулась, погладила его по плечу.

– Нет ещё. Объясните мне, что происходит.

– Что происходит – ты видишь, мы работаем на ферме, производим молоко. Я могу тебе рассказать, что произошло.

Егорыч посмотрел на Колю, помолчал, потом собрался с мыслями и заговорил:

– Много-много лет назад на Земле жили только дикие люди. Никто за ними не ухаживал, они делали, что хотели и считали себя пупом Земли, царями природы, высшим хищником планеты. Мы растили хлеб, выращивали домашних животных, птицу, рыбу, строили города, производили машины, уничтожали леса, портили реки, как могли. А затем всё это закончилось… Кто говорит, что была война, кто говорит, что прилетели инопланетяне, что эта война была с ними и они победили… Кто говорит, что нас всех Бог наказал… Только теперь нас производят и нас выращивают… Есть дикие люди, вроде тебя, а есть очень много домашних. Одни живут в Городе, другие живут на фермах, и все они живут ради одной какой-то цели… Надоить много молока, вырастить много мяса, сдать много кожи… А после этого умереть…

Егорыч посмотрел на небо. Вдалеке засинивалось, ветер почти прекратился, лес стоял тихо и грозно вокруг фермы.

– Вот такой теперь порядок… Не мы его придумали, не нам его нарушать…

Егорыч многозначительно посмотрел на Колю.

– Всё понял, вопросы есть?

Коля помолчал, потом поднял голову и спросил:

– А если убежать, обратно домой?

Егорыч покряхтел, откашлялся, с укоризной взглянул на Колю.

– Во-первых, отсюда не убежишь. А во-вторых, ты думаешь за вами, дикарями, никто не присматривает? Только попробуй сделать что-то не так и просто исчезнешь, растворишься в воздухе… Так что, не рискуй, не пытайся. Уже были умники до тебя, которые пытались…

– А зачем тогда забор, если нельзя убежать?

– Забор нужен, чтобы коровы не разбегались, задолбаешься потом за ними по лесу бегать, собирать. А так, если тебе интересно, сходи в лес, попытайся уйти… Часа через два всё равно обратно вернёшься на ферму… Единственный способ отсюда уехать – это синяя дверь в здании нашей столовой. Но, это я тебе потом покажу… А то у тебя сейчас голова взорвётся от впечатлений…

Коля сидел, мрачно смотрел на божью коровку, ползущую по стебельку возле него.

Женя встала, отряхнулась и сказала:

– Пойдём, я тебя с мамой познакомлю.

– Вот это уже разговор, делом заниматься надо, так и время быстрее пройдёт. – Егорыч встал и зашёл обратно в барак.

– Пойдём, – Женя протянула руку Коле.

– Только не долго там, – Егорыч высунулся из-за двери барака. – У нас скоро прогулка. Давайте, пять минут и будем всех выгонять.

– У нас всего три барака, первый считается тот, в который ты зашёл, третий – возле столовой. Нам туда.

Женя взяла Колю за руку и они пошли по выгону к третьему бараку.

– Вот моя мама! – Женя с гордостью показала рукой на пухлую женщину небольшого роста, лежащую на кровати в третьем бараке. Женщина радостно замычала, обняла Женю, усадила её к себе на кровать и стала её гладить, прихорашивать.

– Мама, это Коля, он у нас теперь помощником работать будет. Женщина повернулась, посмотрела на Колю и сказала:

– Уиве!

– Это она «привет» сказала, – пояснила Женя.

Коля поднял голову и посмотрел вглубь барака. Сорок четыре ячейки, сорок четыре женщины, которые производят молоко круглые сутки. Это только один барак, здесь их три. А сколько ещё таких ферм?

– А почему они не говорят?

– Это еда. Видишь ошейник? Там в нём есть трубки для питания, вот по этому жёлтому шлангу оно подаётся от трубы на потолке. Гормоны… Они способствуют производству молока, но побочный эффект – отупление, ожирение… Зато они спокойные всегда… Никогда не нервничают… На прогулку мы ошейник снимаем, потом главное не забыть одеть его, через ошейник мы за их самочувствием следим…

– Ты тут одна такая? А где другие дети? У них же дети должны быть, чтобы молоко было?

– Для молодого человека ты слишком хорошо разбираешься в женском организме, – Женя заулыбалась. – Мой папа – дикарь, поэтому меня оставили. Я так полагаю, что он раньше здесь помощником работал. Обычно все беременеют искусственно, а тут какой-то сбой произошёл, вот я и получилась. Смешно, да?

– Очень, – Коля совсем не улыбался. – А детей куда девают?

Женя перестала улыбаться.

– Тебе это надо прямо в первый день знать?

– Да, надо.

– После разных тестов их отправляют на распределение. Помощник их обычно в Город отвозит. На третий день… После рождения…

– А потом?

– Потом, по результатам тестов, отправляют кого на молочную ферму, девочек естественно, кого на мясную, кого в Городе оставляют на ремесленника учиться… Смотря какие потребности есть. А кого-то сразу перерабатывают… Если не очень крепкий, или отклонения какие-то… Или просто, если много лишних родилось…

– На что перерабатывают?

Женя помолчала, потом ответила:

– На еду, Коля, на еду… Для них же…

– Эй, молодёжь, а ну, на выход! Хватит там ухажориться!

Егорыч стоял на выгоне, часть коров уже гуляла.

– Давайте, выгоняйте их, а то совсем разжиреют.

Женя встала, поцеловала маму в лоб.

– Вот смотри, ошейник снимается вот так. Увидел?

– Да.

– Тогда, давай я этот ряд возьму, а ты другой. Надо по быстрому выгнать всех.

Некоторых коров пришлось силой поднимать, большинство же сами встали и пошли на выход.

Женя посмотрела им вслед.

– Если их не гулять, они так быстро толстеют, просто ужас. Иногда даже ходить не могут.

Коля вытолкал последних женщин на выгон и подошёл к Егорычу.

Тот, прищурившись, поглядел на него.

– Ну что, оклемался?

– Ну да… Вроде полегче.

– Мой тебе совет, ты не заморачивайся пониманием того, что происходит. Работу делай и тебе проще будет. Потом всё поймёшь… Может быть…

Солнце неспешно скрылось за верхушками деревьев. Коровы загнаны в стойла, на ферме тишина, только слышно жужжание насекомых и лёгкий шум листьев в дуновениях предзакатного ветра.

Николай закрыл на замок дверь барака, посмотрел на пустой выгон, на светящееся окошко в деревянном доме в комнате Егорыча.

«Самое лучшее время сейчас», – подумал Коля. – «До утра можно делать всё, что угодно».