– Ну что, готов? Пойдём я тебе своё хозяйство покажу. Только условие: первые несколько дней коров моих не трогать. Они к тебе должны привыкнуть, потом и трогать можешь, ну и ещё кое-чего делать. – Старик засмеялся.

– Дело ваше молодое, им хорошо, а тебе уж и подавно.

Егорыч распахнул калитку и показал рукой на тропинку, вытоптанную в невысокой густой траве. Коля оглянулся назад ещё раз, но ничего, кроме высоченного и густого леса, не увидел.

Старик подтолкнул его слегка в спину:

– Ну проходи, что смотришь? Здесь ты проведёшь следующие двенадцать лет своей жизни…

Егорыч и Коля подошли к центру поляны. Справа стоял двухэтажный бревенчатый дом, между ним и остальными строениями фермы располагался большой выгон, заросший густой травой. Около дальнего края выгона, почти возле забора и леса, виднелась небольшая спортивная площадка с баскетбольным кольцом, провисшей волейбольной сеткой, натянутой между плохо покрашенными столбами. Слева в один ряд стояли три одноэтажных барака с большим количеством мелких окон. За ними возвышался второй двухэтажный бревенчатый дом. Николай огляделся ещё раз и вопросительно посмотрел на Егорыча.

Тот хмыкнул и сказал:

– Сейчас иди вон в тот дом, – он махнул рукой на дом справа, – там на первом этаже твоя комната, располагайся, осмотрись, твои вещи приедут сегодня. Ну, и потом выходи опять. В этом доме мы все живём, я на втором этаже, ты на первом. Давай, я тебя тут подожду.

Коля посмотрел на бараки, на Егорыча, повернулся и пошёл к дому.

В нем приятно пахло сухим деревом, какой-то выпечкой и ещё чем-то непонятным.

Коля осмотрелся. В холле первого этажа он увидел две двери и лестницу на второй этаж. На одной из дверей, меньшего размера, карандашом был нарисован мужчина с усами, с трубкой и в шляпе. Коля открыл вторую дверь и вошёл в небольшую светлую комнату. Возле окна стояла узкая кровать, маленький стол, стул, на другой стороне комнаты – высокий комод. Коля подошёл к окну, за ним виднелся забор, хвойный лес и небольшой кусок голубого неба.

«Вот я и приехал», – подумал Николай. – «Ну ничего, разберёмся и совсем справимся… Наверное…»

Коля присел на кровать, она оказалась неожиданно жёсткой, белье на ней было свежим, хорошо пахло, шерстяное одеяло казалось тёплым даже на ощупь.

«Ладно, нечего рассиживаться, пора идти и открывать мир». Николай встал, подошёл к двери, осмотрел ещё раз комнату. «Миленько тут», – подумал он.

Егорыч стоял на выгоне и смотрел на небо над лесом.

– Я тут, – Коля подошёл к нему сзади.

– Наверное, дождь будет, слоистые облака всегда к перемене погоды… – Егорыч внимательно посмотрел на Колю. – Ну что, готов?

– Да, вполне…

– Ну, тогда пошли, покажу тебе наше хозяйство.

Они медленно побрели через выгон в сторону бараков.

– Значит так, дом, где мы живём, ты уже видел. Во втором доме, за бараками, там у нас столовая и всякие технические дела: инструменты, тряпки, швабры и так далее… Всё остальное – это ферма, где живут наши коровы. Хозяйство у нас большое, поголовье 132 штуки. Одна радость – ферма работает практически без нашего вмешательства. Всё, что мы тут делаем – это соблюдаем чистоту, режим, ну и чтобы всяких инцидентов не было. Запомни, Коля, чистота и режим – самое главное! Всё остальное вторично.

Егорыч остановился, повернулся к Николаю:

– Повтори!

Коля посмотрел на него удивлённо и ответил:

– Чистота и режим – самое главное.

– Молодец, заруби себе это на носу. – Егорыч зашагал дальше.

Коля постоял некоторое время, потом пошёл вслед за ним.

– Подъём у нас в пять утра, до шести осмотр хозяйства, первая уборка, в шесть первая дойка. Делать особо во время дойки ничего не надо, как я уже сказал, всё работает само. В семь у нас завтрак, вон в том доме на первом этаже. В девять – вторая дойка. В десять прогулка, выгоняем всех коров на выгон, они там гуляют до двенадцати, потом их надо всех собрать и загнать обратно. Кормить коров не надо, они кормятся сами, главное убедиться, что они поели, а то они, дурищи такие, иногда забывают это сделать. Ну, и соответственно, это сказывается на удоях. Потом у них сон, в три часа ещё одна дойка.

– Сколько же раз в день их доят? – спросил Коля.

– Да почти постоянно, – ухмыльнулся Егорыч. – Они же коровы, что им ещё делать? В пять у них вторая прогулка, потом дойка, а в девять вечера – последняя дойка. В общем, несложный график, привыкнешь. В течение всего дня тебе надо находиться возле коров, приглядывать за ними. В десять вечера мы запираем бараки и до утра ты свободен. Вот, примерно так! Всё понял?

Егорыч и Коля остановились перед входной дверью первого барака.

– Да, чего тут не понятного, у нас в деревне тоже коровы были, мне не привыкать.

– Ну да, ну да… – Егорыч улыбнулся чему-то про себя. – Тогда открывай дверь и заходи.

Коля взялся за ручку покрашенной в светло-серый цвет металлической двери, потянул её на себя и вошёл в барак. На него пахнуло запахом свежего сена и молока.

Когда глаза его привыкли к полумраку барака, он увидел длинный коридор, светлую плитку на полу, большое количество труб разного цвета и диаметра, проложенных по стенам, электрические фонари, низко свисающие с потолка. Барак был поделён белыми перегородками на равное количество комнатушек без дверей, в каждой комнатушке под потолком имелось небольшое окно, стояла кровать с высоко поднятой спинкой, металлический унитаз, объединённый с умывальником, на кроватях лежали дородные женщины. У каждой из них на шее висел толстый металлический ошейник, от него к стене шёл тонкий пластиковый кабель, к соскам на гигантских голых грудях были прикреплены присосками гибкие прозрачные шланги, которые соединялись с большой металлической трубой под потолком. В прозрачных трубках пульсировала белая жидкость. Большинство женщин не отреагировало на появление Коли, они молча лежали на кроватях и смотрели в потолок. Пара женщин в дальних комнатушках посмотрели на Колю и издали какие-то нечленораздельные звуки. Коля оглянулся, в дверь уже входил Егорыч.

– Привет, население! – крикнул Егорыч. Коровы оживились, некоторые сели на кроватях, пара-тройка даже встали и вышли в коридор, насколько им позволяли шланги.

– Привет, привет, мои красавицы. Эй, эй, там… Ну-ка быстро обратно в стойло, а то шланги отскочат… Сейчас я к вам подойду.

Егорыч, не торопясь, пошёл по коридору, оглядывая женщин. К некоторым он подходил, гладил их, что-то говорил, они радостно мычали в ответ. Коля стоял у входа в барак и пытался осознать эту картину. Он подошёл к ближней ячейке и заглянул внутрь. На кровати лежала очень дородная женщина с большими карими глазами, овальным лицом, обрамлённом длинными распущенными волосами. Она была одета в что-то вроде панталонов из белого материала. От гигантских голых грудей по шлангам бежало молоко. Женщина повернула голову к Коле и сказала:

– Аеуимеёе!

– Что? – Коля растерялся.

– АЕУИМЕЁЕ! – Женщина повторила громче.

Коля замялся, хотел позвать Егорыча, но тот уже сам подошёл.

– Да ты не бойся, это она просит, чтобы ты её расчесал. Они говорить не умеют… Со временем привыкнешь, будешь понимать. У них желания весьма простые!

Егорыч засмеялся, подошёл к женщине, взял со столика возле кровати расчёску. Женщина тут же повернулась к нему спиной и Егорыч начал её расчёсывать.

– Это и есть коровы?

– Ну да, коровы, они же молоко дают, значит – коровы.

– Для кого они его дают? Вы пьёте его?

– Нет, конечно, ты что, у нас своя еда. Молоко поступает во-о-о-н в те трубы, а потом транспортируется за пределы фермы. Что там с ним делают, я уже не знаю, но догадываюсь…

Егорыч перестал чесать корову, она легла и отвернулась к стенке.

– Но они же люди!

Егорыч внимательно посмотрел на Колю.

– Ты мне тут проблем не создашь? Да, люди, производят молоко, такой сейчас порядок. А есть ещё люди, которые производят мясо, кожу, жир и много ещё чего. Как тебе такой факт?