«Я надеялась только на кровать, но это!.. Это прямо-таки…»

– Комната замечательно подходит для молодой леди, – снова заговорила миссис Клей. – На этом этаже есть еще одни апартаменты. Но мистер Радерфорд чрезвычайно застенчив, и пусть вас не обманывают его внушительные габариты. Это ласковый гигант и, признаюсь, мой любимый постоялец. Когда Талли случайно уронил ведро с золой в его комнате и туча сажи засыпала все его вещи… Знаете, он даже шума не поднял! Не сказал ни одного недоброго слова моему бедному Талли! Видите ли, холостяки обычно ужасно капризные, но мистер Радерфорд совсем не такой. Так что, пожалуйста, мисс Бекетт, не обращайте на него внимания. И не бойтесь его, хорошо?

Элинор кивнула:

– Да, мэм.

– А наверху – комнаты для гостей, которые останавливаются на короткий срок: туристы и им подобные, – но они пользуются западной лестницей из общего зала. Так что лестница в этом конце этажа будет для вас удобнее. И, конечно, на этаже еще есть и приватная гостиная для приема гостей – можете ею пользоваться, если у вас будут визитеры.

– Я не жду никаких визитеров, миссис Клей.

– Можете обедать здесь, если вам неудобно в общей столовой внизу. Но я сомнительных постояльцев в свой дом не допускаю, так что вам будут рады, если захотите поесть в компании. Среди моих гостей так же безопасно, как в церкви. Иначе я их просто выставлю! – Хозяйка гостиницы шагнула к двери, собираясь уйти. Обернувшись, добавила: – Сегодня я отправлю вам обед наверх, потому что переезд всегда лишает сил, так ведь?

– Вы очень добры, миссис Клей.

– О, пустяки! – Она взялась за ручку двери, потом снова обернулась. – Позвоните, если вам что-нибудь понадобится. Просто посильнее дерните за шнурок звонка. Талли всегда под рукой, если вам понадобится еще уголь. Так что, пожалуйста, не стесняйтесь. Да, должна предупредить: Талли совершенно глухой и к тому же немой. Но он чудесный ребенок. Ему двенадцать лет, и он весьма сообразительный. Я нашла его на улице, голодного грязного кроху, и взяла в дом как родного! У меня нет детей. Талли… Я уверена, вы будете добры к нему, когда познакомитесь.

– Да, конечно! Уверена, что он чудесный мальчик! – Элинор встала, желая быть вежливой. – Миссис Клей, я, конечно же, заплачу за…

– Нет, пока не убедитесь, что жилище вам подходит! Я ни пенни с вас не возьму, пока вы не решите, что оно вас устраивает, – весело отмахнулась миссис Клей. И тотчас же вышла из комнаты.

Ошеломленная таким заявлением, Элинор прислонилась к закрытой двери. После бесцеремонного обхождения прежней квартирной хозяйки миссис Клей казалась щедрой и великодушной феей из сказки. Талли, несомненно, каждый день благодарил Создателя за то, что оказался под опекой такой женщины. «Не помню, чтобы моя собственная мать была такой заботливой, – думала Элинор. – Миссис Клей чудесная!.. Но я не могу позволить себе такую роскошь. Один уголь стоит больше, чем у меня денег в сумочке».

Элинор тронула щеки и не слишком удивилась, обнаружив, что они мокрые от слез.

«Я практичная женщина, и я не плачу», – сказала она себе по привычке.

Но в этот день произошло такое, чего она никак не ожидала. Снова ее мир изменился в мгновение ока, и на сей раз она тоже изменилась.

Ее клятва – никогда не доверять незнакомцам – была забыта в тот самый миг, когда Джозайя ударил мистера Перринга. Казалось, сама судьба вмешалась в ее борьбу за достойную независимость. Или, возможно, ангелы вмешались, хотя она потеряла веру в их существование, когда умерли родители. А может, это дьявол принял облик невероятно красивого художника?

Может, мистер Хастингс умышленно поставил ее в такое положение – чтобы она оказалась у него в долгу? Нет, не похоже. Он был чрезвычайно к ней внимателен, а его безумное предложение работы… Ей до сих пор в это не верилось.

Распаковывая вещи, Элинор пыталась привыкнуть к окружающей обстановке. Красное платье последним отправилось в гардероб, и Элинор, чтобы спрятать, повесила поверх него пальто – на случай если миссис Клей заглянет в шкаф.

Закрыв дверцы шкафа, Элинор осмотрелась. Теперь все было в порядке. А шкатулка стояла на столике у кровати.

– Дом, милый дом… – прошептала она, утирая слезы.

Успокоившись наконец, девушка подошла к камину и села в кресло.

– Так вот, Элинор Бекетт, – сказала она себе, подвинув ноги ближе к теплой решетке, – завтра ты найдешь менее скандальную работу и поблагодаришь мистера Хастингса за его доброту и щедрость.

А если ей не удастся расплатиться за комнату?.. Ох, тогда, вероятно, придется рассмотреть удивительное предложение художника. Пятнадцать тысяч фунтов!.. Да-да, именно так сказал безумный художник с красивыми карими глазами.

– А вот и вы, мисс Бекетт!

Миссис Клей тепло приветствовала ее, когда Элинор пыталась сбить с ботинок снег, прежде чем войти в холл. Весь день она искала работу, но встречала только отказы и унижения. У нее не было свежих рекомендательных писем и совсем никаких – от последней хозяйки. В одном агентстве ей напрямик сказали, что у нее явно нет никаких навыков для домашней работы и что она слишком воспитанная и хорошенькая для того, чтобы какая-нибудь женщина взяла ее в свой дом. Элинор не могла позволить себе нанять карету, поэтому пешком ходила по улицам Лондона, пока погода наконец не погнала ее обратно к гостинице. Она даже начала подумывать, не попросить ли у миссис Клей какую-нибудь работу в ее заведении, чтобы расплатиться за пансион. И, возможно, у нее нашлась бы комната поменьше…

Она не чувствовала замерзших ног, и ей пришлось ухватиться за стену, чтобы не потерять равновесие.

– Добрый день, миссис Клей. Я постараюсь не наследить на полу.

– Чепуха! К вам с визитом мистер Хастингс. Он ждет наверху в гостиной. Там горит огонь, тепло и сухо.

– Мистер Хастингс? Он… давно ждет?

Элинор не знала, что и думать. А миссис Клей, похоже, была довольна, что к ней с визитом явился джентльмен. И с улыбкой ответила:

– Он ждет уже некоторое время. Но мне запрещено говорить, сколько именно, поскольку мистер Хастингс предупредил, что вы непременно спросите, а он не хочет, чтобы вы волновались по этому поводу. Правда, он милый?

– Я не слишком хорошо его знаю, миссис Клей, но, похоже, он очень рассудительный. – Она взглянула на мокрые юбки, задаваясь вопросом: окажется ли мистер Хастингс настолько «милым», что подождет, пока она переоденется? Элинор вздохнула и решила не обращать внимания на свой туалет. В конце концов, это не светский визит. И не важно, насколько красив ее гость. У нее не было достойного гардероба, чтобы произвести впечатление на этого мужчину, так что не стоило и пытаться. Но она же не могла не признать, что ей очень неловко из-за состояния ее подола. – Спасибо, миссис Клей.

– Может, послать Талли, чтобы посидел в уголке? В качестве своеобразной компаньонки, мисс. – Миссис Клей забрала у нее мокрую шаль и помогла снять пальто. – Он не сможет подслушать, – с улыбкой добавила она. – Но порядочной девушке, такой, как вы, будет спокойнее, если он посидит с вами.

– Спасибо, миссис Клей. Если Талли действительно не возражает… Я очень вам благодарна за заботу. – Элинор пересекла холл и направилась к узкой лестнице.

Выходившая на лестничную площадку комната предназначалась для постояльцев, которые жили в гостинице подолгу. Тут обычно принимали гостей и даже иногда обедали, если обитатель апартаментов предпочитал тишину шумной столовой внизу.

Поднявшись, Элинор в открытую дверь увидела, что мистер Хастингс стоит перед камином и оранжевое сияние пламени высвечивает его темный силуэт. Широкоплечий и стройный… Она была поражена его изяществом. Его слишком уж длинные светло-каштановые волосы были завязаны на затылке кожаным шнурком, но этот старомодный стиль очень шел ему. Он казался человеком не от мира сего – как и полагалось художнику по ее представлениям.

Элинор кашлянула, чтобы предупредить о своем появлении.