– Ничего я не поняла, и вообще, мне ваш лондонский суд до лампочки. И что это за суд такой странный, где меня как ответчика даже не пригласили на слушание дела?

– А он вынес заочное решение по делу о клевете, которое направлено в наши судебные органы для его исполнения и возмещения убытков, так что, как видишь, твое присутствие в лондонском суде было необязательным.

– Как это не обязательным, если я ответчик? И вообще, о какой клевете идет речь, если в своих статьях я лишь привела воспоминания земляков Рашида о годах его бурной молодости? У меня, в конце концов, есть диктофонная запись этих воспоминаний, которые я записала слово в слово!

– Да кому нужны твои пленки? Редакция газеты и так уже признала решение лондонского суда и даже опубликовала свои извинения. Вот, читаю специально для тебя: «Официальное извинение Рашиду Мамедову. Нашей газетой был опубликован ряд статей Инны Белкиной, касающихся известного инвестора и политического деятеля Рашида Мамедова. Данной публикацией редакция признает, что в вышеуказанных статьях присутствовала непроверенная и неправдивая информация о Рашиде Мамедове.

Господин Мамедов обратился в лондонский суд правосудия с иском о клевете из-за неправдивых заявлений в отмеченных статьях. Лондонский суд удовлетворил исковое заявление и присудил нам компенсировать господину Мамедову нанесенный ущерб и затраты в связи с судебным процессом. Мы принимаем вердикт суда и в подтверждение нашего сожаления о причиненных неудобствах готовы заплатить ему сто тысяч долларов в качестве компенсации нанесенного ущерба. Мы приносим официальное извинение Рашиду Мамедову за проблемы, возникшие в результате публикации упомянутых статей». Вот так-то, Белкина. Так что придется тебе сполна расплатиться за свои статейки, – злорадно произнес Колобков.

– Но у меня нет таких денег.

– Это твои проблемы. Нету бабок – квартиру свою продай. Короче, даю тебе неделю сроку, если через неделю ты не заплатишь мне пятьдесят штук баксов, поставлю на «счетчик». А вздумаешь кому-то жаловаться – тебе ж дороже выйдет. Ты же у нас красавица, да? Так смотри, чтобы тебе эту красоту случайно не подпортили – брызнет какой-нибудь хулиган в твое хорошенькое личико кислотой и все, от твоей красоты ничего не останется.

– Да пошел ты, – ответила Инна и вообще отключила телефон.

Алексей прослушал весь диалог с каменным лицом. Его первым порывом было съездить в редакцию и оторвать голову бандиту, посмевшему угрожать Инне физической расправой. Если бы это избавило ее от «наезда» Рашида, бывший комбат ОМОНа Давыдов размазал бы этого Колобкова по стене, но его противостояние с кланом Мамедова один раз уже закончилось тем, что он потерял жену, теперь та же ОПГ[6] угрожала Инне, и Алексей прекрасно осознавал, насколько эти угрозы серьезны, поэтому не стал пороть горячку, а решил для начала посоветоваться со своим старым знакомым по былой милицейской службе полковником Семеном Лошаковым. Семен сейчас занимал должность начальника УБОП[7] в Слобожанской области, и обратиться к нему за помощью в сложившейся ситуации сам бог велел.

Поскольку это был не телефонный разговор, Алексей приехал к Лошакову в УБОП. Полковник Лошаков, несмотря на сильную занятость, принял его в своем служебном кабинете незамедлительно.

– О, на ловца и зверь бежит! – приветствовал он Алексея. – Мы тут вчера командира «Сокола» Карпушенко на пенсию проводили, и с Горбуновым как раз тебя вспоминали, ну, твой знаменитый бой с Карпухой, когда ты вытер им пол на татами на первенстве области по рукопашке.

– Карпуха небось мне тот бой до сих пор забыть не может, – усмехнулся Алексей.

– Да уж, обломал ты его тогда сильно. Когда ты первый раз уронил Карпуху на татами, я глазам своим не поверил, ведь на вид он в два раза здоровее тебя, ну а потом ты вообще устроил настоящую корриду, после которой Карпушенко больше не решался выступать на соревнованиях.

– Спорт есть спорт, и побеждает сильнейший, так что какие с его стороны могут быть обиды?

– Ты прав, – согласился Лошаков. – Ну рассказывай, что у тебя там за проблемы возникли?

Алексей вкратце изложил суть дела, а на уточняющий вопрос Лошакова, кем Белкина ему приходится, ответил, что Инна его жена.

– Вот теперь понятно, почему ты за эту журналистку так беспокоишься, – почесав затылок, сказал Лошаков. – Колобкова-то прижать мы, конечно, можем, а вот его босс… Послушай, Давыдов, а почему бы тебе самому этим делом не заняться? Ты же был комбатом «Беркута», и вакантная должность командира «Сокола» как раз для тебя. Так что иди работать к нам в УБОП – вот и решение твоей проблемы: мы контора серьезная и никакая мафия не посмеет «наезжать» на жену нашего сотрудника. Как тебе такое предложение?

– Ну, не знаю, что тебе на это и сказать… Я ведь, как ты знаешь, пишу книги, потому, собственно, и уволился из милиции, чтобы иметь свободное время на литературную деятельность, чем сегодня и зарабатываю на хлеб насущный, – озадаченно пробормотал Алексей.

– Сочинять детективы – это хорошо, конечно. И потому ты, как майор милиции, а бывших ментов, сам знаешь, не бывает, считаешь, что теперь за тебя другие должны бороться с организованной преступностью? – укоризненно спросил Лошаков.

– Ну, если так стоит вопрос – то за чужими спинами я прятаться не привык.

– Вот это другой разговор. А проблем с твоим восстановлением в органах внутренних дел, думаю, не будет. С Горбуновым я только вчера о тебе говорил, что таких профи, как ты, сегодня по пальцам можно сосчитать, и он сожалел, что ты не в наших рядах. В общем, пиши заявление – я при тебе его сразу и завизирую.

– Ладно, считай, уговорил, – произнес Алексей, пораженный тем, что он с такой легкостью согласился опять надеть милицейские погоны…

Как и предполагал Лошаков, начальник областного УВД генерал-лейтенант милиции Вячеслав Иванович Горбунов, знавший Алексея Давыдова еще по райотделу, в котором они в начале 90-х вместе работали, только приветствовал его решение восстановиться в органах. Горбунов дал команду своему заму по работе с личным составом, чтобы тот без лишних проволочек подготовил личное дело майора милиции Давыдова для назначения его на должность командира спецподразделения УБОП «Сокол». Алексей за два дня прошел обязательную военно-врачебную комиссию и по заключению ВВК был признан годным к дальнейшему прохождению службы в органах внутренних дел, и к концу недели его назначили командиром «Сокола». Основные задачи этого оперативного подразделения быстрого реагирования – силовое обеспечение специальных мероприятий, направленных на ликвидацию бандформирований, организованных преступных группировок и их лидеров, освобождение заложников и участие в антитеррористических операциях, так что борьба с преступностью снова стала для майора милиции Давыдова прямой обязанностью, и покой ему отныне только снился…

Не успев отметить свое назначение с коллегами, он на следующий день отправился с Инной в загс. Заключение брака производится по истечении месяца со дня подачи заявления, но при особых обстоятельствах, как-то непосредственная угроза жизни одной из сторон – например, в случае командировки в район боевых действий или в опасный регион, при наличии соответствующей справки с места работы брак может быть заключен в день подачи заявления. Взять в УБОПе такую справку для командира «Сокола» Давыдова не было проблемой, и его с Инной расписали в день подачи заявления. С этого момента она была уже не Белкиной, а Давыдовой.

В субботу они стали законными супругами, а в понедельник с утра пораньше Инне позвонил Колобков и напомнил ей о долге. В ответ она, как проинструктировал ее Алексей, сказала Колобкову, чтобы тот по этому поводу связался с ее мужем, и продиктовала номер его служебного телефона. Колобков, наивно полагая, что муж проштрафившейся журналистки хочет отдать ему пятьдесят тысяч долларов, тут же и перезвонил Давыдову. О чем состоялся между ними разговор, Алексей не стал Инне пересказывать, но больше ни Колобков, ни кто-либо другой не предъявлял ей никаких претензий.