Прилив адреналина заметно взбодрил и придал сил. Вогнав ледоруб поглубже в снег, Алексей осмотрелся и увидел выше по склону вмерзший в лед труп, от которого тянулись стропы присыпанного снегом параплана. За время службы в ВДВ гвардии капитан Давыдов совершил более сотни прыжков с Д-5[2] и со спортивным «крылом»[3], но летать на параплане ему не доводилось. Внешне параплан похож на парашют типа «крыло», разница между ними в том, что парашют предназначен для прыжка с самолета, а на параплане стартуют с горы или холма и планируют на нем, как на дельтаплане.
«Если мне повезет больше, чем этому бедолаге, – подумал Алексей, снимая с разбившегося парапланериста специальную подвеску, – я спасен!»
В истории покорения Эвереста уже был случай, когда француз, стартовавший на параплане прямо с вершины, минут через десять благополучно приземлился в базовом лагере. Повторить этот уникальный полет сейчас предстояло Алексею, только бы параплан был в порядке.
В предчувствии фантастически быстрого спасения у него открылось второе дыхание. Затянув покрепче на себе ремни подвески, он стал освобождать купол от снега. Параплан, пролежавший здесь неизвестно сколько лет, превратился в ветхий кусок выгоревшей от солнца материи, и в иной ситуации Алексей не решился бы на нем прыгать, но сейчас выбирать не приходилось – если он не хочет замерзнуть на Эвересте, надо рисковать.
Как назло, резкий боковой ветер не давал разложить на склоне купол. Алексей, чувствуя, что с каждой минутой силы покидают его, расправил стропы, покрепче сжал клеванты[4] и ринулся с обрыва в чернеющую бездну. Первые секунды он просто камнем летел вниз, пока крыло полностью не раскрылось и параплан не вышел из крутого пике.
Резкий сброс высоты подействовал на Алексея отрезвляюще. Быстро освоившись с управлением парапланом, он придержал клеванты строп управления – горизонтальная скорость купола при этом сразу упала, и стал присматривать место для посадки. В идеале хорошо было бы приземлиться в передовом высотном лагере, из которого он вышел на восхождение, и где его на высоте шести с половиной тысяч метров ожидала очаровательная журналистка Инна Белкина, которая была с ним в Гималаях с самого начала экспедиции.
Инна, получив по радиостанции от Алексея сообщение: «Я был на вершине. На этом все, ставлю точку. СК», после чего радиосвязь оборвалась, в эту ночь не сомкнула глаз. Она знала, что подвигло Алексея на это смертельно опасное восхождение, поэтому понимала, что он планировал только подъем на Эверест, не заботясь о том, хватит ли ему сил на спуск. Такой своеобразный приговор он вынес себе из-за гибели жены.
В тот день он собирался ехать на своей старенькой «Ниве» на пресс-конференцию, на которой хотел предать гласности собранные им материалы о преступной деятельности мафиозного клана, но Ольга попросила у него машину съездить в гости к институтской подруге, и он дал ей ключи от «Нивы». Алексей не мог предположить, что ночью под днище его машины бандиты подложат тротиловую шашку, но считал себя виновным в том, что его жена погибла вместо него…
Поддержка друзей помогла ему пережить личную трагедию, но он решил, что после всего случившегося не имеет права дальше жить, и в память об Ольге задумал в одиночку совершить бескислородное восхождение на Эверест, что в его возрасте, а ему уже было под пятьдесят, и минимальном опыте высотных восхождений было равносильно самоубийству.
Сопровождать его в этой экспедиции вызвалась Инна Белкина. Алексей покорил ее сердце, и она надеялась отговорить его от рокового восхождения, однако он все-таки вышел на штурм Эвереста. Попав в буран, он, до предела изможденный, поднялся на вершину, но на спуск сил уже не осталось. Во время последней радиосвязи он потерял сознание и навеки остался бы на заснеженном склоне, если бы не подвернувшийся ему полупустой кислородный баллон. Ну а параплан, о стропы которого зацепился его ледоруб, – это уже было настоящим чудом, словно сам Всевышний решил помочь ему спастись, и грех было не воспользоваться такой помощью…
Ощущая под ногами упругость воздуха, Алексей дал куполу «полный ход» – параплан сделал горку и ухнул вниз. Притормаживать купол он стал, только когда увидел внизу краснеющее на снегу пятно – это была их с Инной палатка. Перед посадкой Алексей энергично затянул клеванты управления и, сорвав купол, приземлился в нескольких метрах от палатки. Радости Инны не было предела, когда он, изрядно потрепанный, насквозь промерзший, но живой и невредимый, ввалился в палатку. Напоив первым делом Алексея горячим чаем, Инна уложила его в свой пуховой спальник. Вдвоем в одноместном спальнике было тесновато, зато она быстро согрела Алексея теплом своего тела.
– Лешка, я верила в тебя, – прильнув к нему, взволнованно сказала она.
– Я старался, – тяжело вздохнув, произнес он.
– Не забывай – ты навсегда в ответе за всех, кого приручил. Так вот, ты в ответе за меня потому, что я влюбилась в тебя, и ты сам в этом виноват…
В ответ Алексей нежно взял ее руки в свои и прикоснулся потрескавшимися губами к ее тонким пальчикам.
– Кроме тебя, у меня никого нет, – продолжила она. – Мои родители погибли в автокатастрофе, когда я еще не окончила журфак. И если судьбе было угодно, чтобы ты не погиб на Эвересте, значит, Ольга простила бы тебя за то, что ты сейчас со мной, – угадав его мысли, тихо произнесла Инна.
– Когда-то она вдохновила меня написать роман и стала моей главной героиней. Эту книгу я оставил на вершине в память о ней – это и было основной целью моего восхождения. И поскольку все это глубоко личное – я прошу тебя никому не рассказывать о моем восхождении.
– Как никому?! Но это же мировая сенсация, что ты без кислорода в одиночку побывал на Эвересте, не говоря уже о том, что тебе каким-то чудом удалось с него спуститься на парашюте.
– Взойти, как оказалось, это еще ничего не значит. Если бы я случайно не нашел брошенный кем-то кислородный баллон, не говоря уже о параплане, мы бы сейчас с тобой не разговаривали. А поскольку мой спуск с Эвереста – это действительно из разряда чудес, поверить в такие чудеса людям будет трудно, а я никому ничего доказывать не хочу. Себе я уже все доказал, а шумиха из-за этого восхождения мне не нужна. В общем, не надо никакого репортажа, хорошо?
– Ты требуешь от меня, как от журналистки, невозможного, – не сдавалась Инна.
– А если не как от журналистки, а как от друга? Близкого друга…
– Тогда ладно – как твоя будущая жена торжественно обещаю молчать как рыба, пока ты сам не разрешишь мне написать о твоем восхождении.
– Будущая жена? Разве я делал тебе предложение? – удивился он.
– Ну так сделай!
– Вообще-то после этой экспедиции я, как порядочный человек, просто обязан на тебе жениться. Я же навсегда в ответе за тех, кого приручил. Только вот зачем я тебе нужен?
– Мне нужен именно ты, – ответила она.
– Но ведь я фактически бомж, то бишь без определенного места жительства, свою квартиру продал, чтобы собрать деньги на это восхождение, – напомнил ей Алексей.
– Мы будем жить у меня, так что никаких проблем с квартирным вопросом нет, – сказала Инна.
– Ну да… – прикрыв глаза, сонно отозвался разомлевший в ее жарких объятиях Алексей.
В следующую минуту он уже спал как убитый…
В завершение гималайской экспедиции Инна провела с Алексеем незабываемую неделю в Тибете, собрав уникальный фотоматериал для репортажа об этом сказочном путешествии из царства вечных снегов в знойное лето. И чем ниже они спускались, тем заметнее оживала природа. На высоте пяти тысяч метров бедный ландшафт бесконечных горных цепей вдруг сменился зеленым ковром травы и целым морем белых луговых цветов, вокруг которых беззаботно порхали бабочки-махаоны. После двух с половиной месяцев, проведенных среди снега, льда и скал, им все казалось необычно прекрасным.
