– Я договорился, что к ней придет адвокат, – сказал он. – Есть тут один человек, который занимается подобными делами. Я попросил его представлять в суде ее интересы.
Мма Рамотсве положила на тарелку мистера Дж. Л. Б. Матекони внушительную порцию бобов.
– Она что-нибудь говорила? – спросила хозяйка. – Ей крупно не повезло. Глупая женщина.
Мистер Дж. Л. Б. Матекони нахмурился:
– Когда я приехал в первый раз, она была в истерике. Орала на охранников. Жуткое зрелище. А они сказали: «Успокойте свою жену и посоветуйте ей держать рот закрытым». Мне пришлось дважды повторить им, что никакая она мне не жена.
– А почему она кричала? – поинтересовалась мма Рамотсве. – Понятно же, кричи не кричи, все равно оттуда не выйдешь.
– Думаю, это она понимает, – кивнул мистер Дж. Л. Б. Матекони. – Она кричала, потому что была ужасно раздражена. Уверяла, будто на ее месте должен быть совершенно другой человек. И почему-то упоминала вас.
Мма Рамотсве положила немного бобов и на свою тарелку:
– Меня? А я-то здесь при чем?
– Я спросил, – продолжал мистер Дж. Л. Б. Матекони. – Но она только мотала головой и ничего не отвечала.
– А пистолет? Она сказала, откуда он у нее?
– Говорит, пистолет не ее. Якобы любовника, и он должен был его забрать. Еще сказала, что не знала про пистолет. Думала, в свертке кусок мяса. Во всяком случае, так она утверждала.
Мма Рамотсве покачала головой:
– Ей не поверят. Если бы в суде верили таким рассказам, как бы они умудрились посадить хоть кого-нибудь за незаконное хранение оружия?
– То же самое мне сказал и адвокат, – ответил мистер Дж. Л. Б. Матекони. – Говорит, что трудно вытащить человека с таким обвинением. Судьи не верят заверениям о том, будто человек ничего не знал про оружие. Они уверены, что человек лжет, и отправляют его за решетку как минимум на год. А если у человека уже были судимости, что, как правило, и оказывается, тогда срок будет гораздо больше.
Мма Рамотсве поднесла к губам чашку с чаем. Она любила пить за ужином чай, и для этого у нее была специальная чашка. Нужно будет купить парную для мистера Дж. Л. Б. Матекони, подумала она, но она все равно будет немного другая, потому что ее чашка особенная – английская.
Мистер Дж. Л. Б. Матекони исподтишка наблюдал за мма Рамотсве. Что-то она задумала. В браке очень важно ничего не скрывать от супруга, и уже пора начать придерживаться этого правила. Он вспомнил, как скрыл от мма Рамотсве, что взял двух приемных детей. Конечно, это пустяк, и все решилось само собой, а теперь пора начинать новую жизнь.
– Мма Рамотсве, – отважился спросить он, – вы сегодня какая-то скованная. Я что-то не то сказал?
Она поставила чашку на стол и посмотрела на часы.
– Вы тут ни при чем, – успокоила она. – Мне нужно уйти, чтобы кое с кем поговорить. Это касается сына миссис Куртин. И меня немного беспокоит тот человек, с которым мне предстоит встретиться.
Она поведала ему о своих страхах. Сказала, что экономист из Ботсванского университета вряд ли способен проявить агрессию, и все-таки она чувствует в нем дурные наклонности, а потому очень волнуется.
– Есть специальное слово, которым называют таких людей, – сказала она. – Я где-то читала об этом. Их называют психопатами. Это человек без моральных устоев.
Мистер Дж. Л. Б. Матекони слушал молча, его лицо приняло озабоченное выражение. А когда мма Рамотсве закончила, он сказал:
– Вы никуда не поедете. Я не хочу, чтобы моя будущая жена подвергалась подобной опасности.
Она посмотрела на него и сказала:
– Мне очень приятно, что вы обо мне беспокоитесь. Но это моя работа, я ведь частный детектив. Если бы я боялась, я бы занималась чем-нибудь другим.
Мистер Дж. Л. Б. Матекони расстроился:
– Вы же совсем не знаете этого человека и не должны идти к нему в дом. Если вы настаиваете, я пойду с вами. Подожду на улице. Он даже не будет знать, что вы не одна.
Мма Рамотсве обдумала его предложение. Ей не хотелось обижать мистера Дж. Л. Б. Матекони, и если ожидание на улице его успокоит, почему бы им не поехать вместе?
– Хорошо, – согласилась она. – Вы подождете снаружи. Возьмем мой фургончик. Посидите в кабине, пока я с ним поговорю.
– А если я срочно понадоблюсь, – добавил он, – кричите. Я буду прислушиваться.
Ужин заканчивали в более спокойном расположении духа. Мотолели читала брату вслух в его спальне – дети поужинали раньше. После ужина мистер Дж. Л. Б. Матекони отнес посуду на кухню, а мма Рамотсве пошла к детям. Девочка сидела в кресле с книжкой на коленях и почти спала. У Пусо слипались глаза. Одна рука лежала на груди, другая свешивалась с кровати. Мма Рамотсве положила его руку на кровать, и мальчик улыбнулся ей сонной улыбкой.
– Тебе тоже пора спать, – сказала мма Рамотсве его сестренке. – Мистер Матекони говорит, что у тебя был трудный день – ты ремонтировала двигатель.
Она отвезла Мотолели в ее комнату, помогла пересесть с кресла на кровать. Девочка любила проявлять самостоятельность, но позволила мма Рамотсве переодеть себя в новую ночную рубашку, которую мистер Дж. Л. Б. Матекони купил сегодня во время их прогулки по магазинам. Цвет не тот, подумала мма Рамотсве, но выбирал-то мужчина. Откуда ему знать, что покупать?
– Тебе здесь хорошо, Мотолели? – спросила мма Рамотсве.
– Я так счастлива, – призналась девочка. – И с каждым днем становлюсь все счастливее.
Мма Рамотсве подоткнула одеяло и поцеловала девочку в щеку. Потом погасила свет и вышла из комнаты. С каждым днем я становлюсь все счастливее. Мма Рамотсве подумала о том, будет ли мир этих детей лучше того, в котором росли она и мистер Дж. Л. Б. Матекони. Они становятся все счастливее потому, что Африка теперь независима и делает свои собственные шаги в этом мире. Каковы же подростки в других странах с их тщеславными диктаторами и коррумпированными чиновниками? А африканцы все время пытались вести скромную и честную жизнь среди общей суматохи и разочарований. Те люди, которые принимают решения о судьбах мира, облеченные властью люди в Вашингтоне и Лондоне, – знают ли они о таких, как Мотолели и Пусо? Интересуются ли ими? Интересовались бы, если бы знали, в этом мма Рамотсве была уверена. Иногда ей казалось, что Африке нет места в сердцах тех, кто живет за океаном, ведь им никто никогда не говорил о том, что африканцы такие же, как они сами. Они попросту ничего не знают о людях вроде ее отца, Обэда Рамотсве, – его фотография в парадном костюме стояла у нее в комнате. Раньше у тебя не было внуков, сказала она человеку на фотографии, а теперь есть. Двое. Здесь, в этом доме.
Увы, фотографии не говорят. Отец был бы рад познакомиться с детьми, подумала мма Рамотсве. Из него получился бы замечательный дедушка. Он рассказал бы внукам о традиционной ботсванской морали и объяснил, что значит вести честную жизнь. Теперь это придется сделать им – ей и мистеру Дж. Л. Б. Матекони. Нужно будет съездить в сиротский приют и поблагодарить мма Сильвию Потокване за то, что отдала им детей. А еще за все то, что она делает для других сирот. Мма Рамотсве сильно подозревала, что ее никто и никогда за это не благодарил. Шумная и энергичная мма Потокване была настоящей матерью семейства, и такой она и должна была быть, как детективу положено быть пронырливым, а механику… А каким, кстати сказать, положено быть механику? Промасленным? Нет, не то. Нужно будет хорошенько об этом подумать.
– Я буду наготове, – сказал мистер Дж. Л. Б. Матекони, понижая голос до шепота, хотя в том не было никакой необходимости. – Знайте, что я здесь. Вот тут, возле дома. Если вы закричите, я услышу.
При тусклом свете уличного фонаря они осмотрели дом – неприметное здание с самой обыкновенной красной черепичной крышей и заброшенным садом.
– Садовника он определенно не держит, – заметила мма Рамотсве. – Взгляните, как все запущено.
Очень странно не иметь садовника, если ты, как доктор Ранта, являешься высокооплачиваемым служащим. В этом случае твой долг – нанять прислугу, готовую выполнять всю работу по дому. Заработная плата в Ботсване низкая – недопустимо низкая, подумала мма Рамотсве, – но система обеспечивает людей рабочими местами. Если государственный служащий нанимает служанку, он таким образом кормит ее и ее детей. А если этот человек будет сам убираться, готовить и копаться в саду, что будут делать служанки и садовники?
