– Итак, – продолжила мма Рамотсве, – отвлечемся от обсуждения мужчин в целом и вернемся к мистеру Бадуле. Что вы об этом думаете? В книге мистера Андерсена говорится, что у вас должна быть рабочая гипотеза. И ее надо либо подтвердить, либо опровергнуть. Мы пришли к выводу, что мма Бадуле скучает, но нет ли тут чего-нибудь более серьезного, как по-вашему?
Мма Макутси нахмурилась:
– По-моему, у нее кто-то есть. Берет же она откуда-то деньги, а это значит, что их дает другой мужчина. Она оплачивает обучение сына из денег, которые якобы сэкономила.
Мма Рамотсве с ней согласилась.
– Значит, один день вам придется потратить на слежку, чтобы установить, куда она ходит. И мма Бадуле приведет вас прямиком к тому мужчине. Посмотрите, как долго она у него пробудет, и поговорите с тамошней служанкой. Дайте ей сто пула, и она вам все расскажет. Служанки обожают поболтать о том, что происходит в хозяйском доме. Хозяева ошибочно считают, что их служанки ничего не слышат и даже не видят. Они их игнорируют. Но в один прекрасный день выясняется, что служанка видит и слышит все их секреты, а кроме того, готова выложить эти секреты первому, кто ее спросит. Та служанка расскажет вам все. А потом вы расскажете об этом мистеру Бадуле.
– Вот это-то мне и не нравится, – призналась мма Макутси. – Все остальное – пустяки, но ужасно неудобно рассказывать этому несчастному про его жену.
– Не волнуйтесь, – подбодрила ее мма Рамотсве. – Мы, детективы, часто рассказываем клиентам подобные вещи, и они к этому готовы. Мы всего лишь предоставляем им долгожданные доказательства. Они и без нас все знают. Ничего нового мы им не сообщаем.
– И все равно, – сокрушалась мма Макутси, – бедный, бедный мистер Бадуле.
– Возможно, – сказала мма Рамотсве. – Но помните о том, что на каждую неверную жену в Ботсване приходится сотен пять неверных мужей.
Мма Макутси даже присвистнула от удивления.
– Фантастическая цифра, – сказала она. – Где вы об этом прочитали?
– Нигде, – хихикнула мма Рамотсве. – Просто выдумала. Но это не значит, что я говорю неправду.
Для мма Макутси это был упоительный момент – она начала расследование своего первого дела. Водительских прав у нее не было, поэтому пришлось попросить дядюшку, бывшего водителя правительственного микроавтобуса, а ныне пенсионера, отвезти ее на старом «остине», который он получил при выходе на пенсию и на котором теперь обслуживал свадьбы и похороны. Дядюшка побаивался участвовать в подобном мероприятии и на всякий случай надел темные очки.
Рано утром они подъехали к дому рядом с мясной лавкой, в котором жили мистер Бадуле и его жена. Это было слегка обветшавшее бунгало, окруженное папайями, с выкрашенной серебристой краской не очень надежной крышей. Двор был почти пустой, если не считать тех самых папай и нескольких увядающих канн перед самым домом. На приличном расстоянии от дома, впритык к изгороди, обозначавшей границу владений мясника, теснились хибарки для прислуги и навес для машин.
Найти удобное место для наблюдения оказалось трудно. И тогда мма Макутси решила припарковаться за углом, под прикрытием ларька, торговавшего жареной картошкой, кусочками не очень свежего копченого мяса, а для любителей настоящих деликатесов – наивкуснейшими гусеницами с дерева мопани. В самом деле, почему бы машине здесь не постоять? Это отличное место для свиданий или для того, чтобы встречать деревенских родственников с автобуса, курсирующего по дороге на Франсистаун.
Дядюшка взволнованно закурил.
– Видел я разные фильмы про сыщиков, – сказал он. – Но никогда не думал, что сам буду в этом участвовать, да еще прямо здесь, в Габороне.
– Работа частного детектива не из приятных, – ответила племянница. – Требуется много терпения. Большую часть времени мы просто сидим и ждем.
– Понимаю, – сказал дядюшка. – Тоже в кино видел. Там показывают, как эти сыщики сидят в машинах, ждут и едят сэндвичи. А потом начинается перестрелка.
Мма Макутси удивленно вскинула брови.
– В Ботсване не бывает перестрелок, – возразила она. – У нас цивилизованная страна.
Они дружно погрузились в молчание и стали наблюдать за прохожими, которые шли по своим утренним делам. В семь часов дверь дома Бадуле открылась, и появился мальчик в форме школы Торнхилл. Немного постояв перед домом, он поправил ремешок ранца и пошел по дорожке к воротам. Потом свернул налево и вышел на дорогу.
– Это сын, – сообщила мма Макутси, понизив голос, хотя подслушивать ее было явно некому. – Учится в школе Торнхилл. Подает большие надежды, а еще у него прекрасный почерк.
Дядюшка заинтересовался.
– Мне это записать? – спросил он. – Я могу составить отчет обо всем случившемся.
Мма Макутси уже собиралась сказать, что это совершенно ни к чему, но передумала. Дядюшке будет чем заняться, а вреда от этого никакого. Тогда дядюшка извлек из кармана листок бумаги и записал: «Мальчик Бадуле вышел из дома в семь утра и пешком отправился в школу».
Он показал запись племяннице, та одобрительно кивнула.
– Из тебя получился бы отличный сыщик, дядюшка, – похвалила она и добавила: – Жалко, что ты уже старенький.
Еще через двадцать минут из дома вышел мистер Бадуле и направился к своей мясной лавке. Он отпер дверь и впустил двух помощников, ждавших его под деревом. Через несколько минут один из помощников, уже облачившийся в заляпанный кровью фартук, вышел на улицу с огромным стальным подносом и стал мыть его под краном возле лавки. Потом появились двое покупателей. Один пришел пешком, второй подъехал на микроавтобусе и остановился возле черного хода.
«Покупатели входят в магазин, – записал дядюшка на листке. – Потом выходят с пакетами. Вероятно, с мясом».
Он снова показал племяннице свои записи, она снова кивнула.
– Очень хорошо. И полезно. Но нас интересует его жена, – напомнила она. – Пора бы ей уже начать что-нибудь делать.
Они прождали еще четыре часа. Наконец, незадолго до полудня, когда машина уже раскалилась на солнце, а мма Макутси утомилась от постоянной дядюшкиной болтовни, они увидели, как мма Бадуле вышла из-за дома и направилась к гаражу. Там она села в побитый «мерседес» и выехала на дорогу. Это был сигнал – пора дядюшке заводить машину и на почтительном расстоянии следовать по городу за «мерседесом».
Мма Бадуле ехала быстро, и дядюшке было трудновато поспевать за ней на стареньком «остине», но они не потеряли ее из виду и видели, как она подкатила к большому дому на Ньерере-драйв. Сыщики медленно проследовали мимо, успев заметить, как мма Бадуле вышла из машины и направилась к затененной веранде. И тут пышные садовые растения, гораздо более роскошные, чем убогие папайи в саду мясника, закрыли им весь обзор.
Но этого было достаточно. Преследователи свернули за угол и остановились на обочине под палисандровым деревом.
– Что дальше? – спросил дядюшка. – Будем ждать, пока она выйдет?
Мма Макутси не была в этом уверена.
– Нам нет смысла тут сидеть, – сказала она. – Нужно узнать, что происходит в доме.
Она отлично помнила совет мма Рамотсве. Лучший источник информации – это, безусловно, служанки, если их удается разговорить. Было время ланча, и служанки наверняка хлопотали на кухне. Но через час или около того наступит время их перерыва на ланч, и они отправятся в дом для прислуги. Их легко будет подловить на дорожке за хозяйским домом. Тогда-то и нужно с ними поговорить, предложив каждой новую хрустящую купюру в пятьдесят пула, которыми накануне вечером снабдила ее мма Рамотсве.
Дядюшка горел желанием пойти вместе с племянницей, и мма Макутси стоило огромного труда убедить его, что она должна идти одна.
– Это может быть опасно, – сказал он. – Вдруг тебя придется защищать?
Но мма Макутси отмела все его опасения:
– Опасно? С каких это пор стало опасно беседовать с парой служанок в центре Габороне, да еще средь бела дня?
На это дядюшке нечего было возразить, но он все равно очень волновался, когда племянница вышла из машины и направилась к задним воротам. Он видел, как она в нерешительности стоит перед маленьким белым домиком прислуги, потом подходит к двери и скрывается из виду. Дядюшка вооружился карандашом, посмотрел на часы и сделал запись: «Мма Макутси вошла в дом прислуги в 2 часа 10 минут».