— Зачем тебе деньги, малышка? Конечно, если это не слишком личный вопрос. — Она, склонив голову набок, изучающе смотрела на меня своими темными, знойными глазами.
Она произнесла это очень тихо, не желая, чтобы наш разговор кто-нибудь подслушал.
Я пожала плечами.
— Надо.
Все эти танцы не оказывают на нее никакого воздействия, и поэтому ей ни за что не понять, зачем мне нужно это платье, каким образом оно может мне помочь.
— Я надеюсь, не для мужчины?
Я помотала головой.
— Ничего подобного. Я никогда не пойду на это ради мужчины.
— Никогда не говори никогда, — вздохнула Конни. — Так значит, ты хочешь зарабатывать больше? Что ж, тогда ты могла бы попробовать приватные танцы в VIP-апартаментах. Скажи об этом Адриану и другим, и они начнут направлять к тебе тех, кто этим увлекается.
— А там только танцуют? Просто делают это дольше или там необходимо полностью раздеваться? — уточнила я.
Конни смотрела на меня так долго и пристально, как будто пыталась определить, действительно я такая наивная или прикидываюсь. Я никогда не танцевала в апартаментах и впервые спросила о приватных танцах. Обычно мне хватало денег и на то, чтобы рассчитаться с клубом, и на то, чтобы заплатить за квартиру, по счетам, прокормиться и т. д. Я приходила, делала свою работу и уходила. Все остальное меня не касалось.
Она вздохнула.
— Хани, в апартаментах правил, которых мужчины якобы придерживаются у всех на виду, не существует. Как тебе известно, если мы позволяем им коснуться себя в зале, мы притворяемся, что делаем для них исключение. Там, наверху, они могут трогать тебя сколько захотят. Они могут дрочить, наблюдая за тем, как ты танцуешь, лапать тебя, хватать за сиськи. Они могут заставить тебя поиграть с собой или с ними. Некоторые девчонки соглашаются отсосать у них или… — Заметив, что на моем лице отразился ужас, она замолчала и в отчаянии уставилась на меня. — Если тебя интересует мое мнение, я думаю, что приватные танцы не для тебя, — закончила она.
— Но мне нужны деньги, — не унималась я.
Конни прикусила нижнюю губу, измазав зубы губной помадой. Я впервые видела ее такой нерешительной.
— Хорошо, но тебе придется стать гораздо жестче. Если там, наверху, ты проявишь хоть малейшую слабость, тебя сожрут заживо. И я не преувеличиваю. Сюда приходят и такие подонки, которые могут вынудить тебя взять в рот и попытаются в тебя кончить, если им покажется, что это сойдет им с рук. Одну из девочек там изнасиловали. Вышибалы стояли под дверью, но она побоялась звать на помощь. А потом эти ублюдки, хозяева нашего заведения, на нее надавили, запретив ей заявлять на насильника в полицию. Они, видите ли, опасались, что их лишат лицензии. Они сунули ей пачку купюр и фактически велели убираться вон. Что случилось с тем мерзавцем? Он продолжал приходить, но все девочки отказались для него танцевать, и менеджерам пришлось закрыть перед ним дверь. — Конни пожала плечами. — Наверное, теперь он занимается этим в других клубах.
Я прижала ладонь ко рту.
— Почему же ты продолжаешь здесь работать? — спросила я, зная, что не смогла бы работать там, где изнасиловали мою подругу.
Губы Конни снова изогнулись в горькой и мудрой улыбке. Она отвернулась к зеркалу и потянулась к кисточке, чтобы подрумянить свои щеки.
— Мне нужны деньги.
Я тоже развернулась к зеркалу и вгляделась в свое отражение. Зачесанные назад и стоящие дыбом волосы, жирно подведенные черным, синим и коричневым карандашами глаза, искусственные ресницы, кроваво-красные губы и сияющая кожа щек. Мое горло охватывал золотистый, сверкающий собачий ошейник. Мне действительно были нужны деньги. Они мне были нужны, чтобы я могла снова стать Евой.
— Мне очень не хотелось бы, чтобы ты за это бралась, — продолжая делать макияж, снова заговорила Конни. — Думаю, ты не отступишь, но знай, что я против. Я помню, как впервые тебя увидела. Я еще тогда поняла, что тебе здесь не место. Ты не создана для такой жизни, Хани. Ты слишком мягкая. Всего через пару лет ты оглянешься назад и возненавидишь себя за все это.
— Ты себя возненавидела? — спросила я.
— Я ненавидела себя задолго до того, как появилась здесь. Это место всего лишь подбрасывает мне дополнительные основания для ненависти.
— Мне нужны деньги, — повторила я, пытаясь убедить в этом не столько ее, сколько себя.
— А кому они не нужны?
«Мне нужны деньги, мне нужны деньги, мне нужны деньги», — твердила я себе, подходя после смены к Адриану, чтобы попросить его позволить мне заняться приватными танцами в апартаментах.
— Ты уверена? — явно удивившись, спросил он.
С тех пор как я попала в клуб, я не интересовалась ничем, кроме своей непосредственной работы, после окончания которой забирала заработанные деньги и уходила домой.
Я кивнула. «Мне нужны деньги, мне нужны деньги, мне нужны деньги».
— Клиенты будут счастливы. Немного свежей плоти им не помешает. Да и ты подзаработаешь. Только сразу четко давай им понять, на что ты согласна, а на что — нет. Тебе это понравится, — добавил он, похлопывая меня по заднице. — Они будут так за тобой упадать, что тебе это понравится.
«Мне нужны деньги, мне нужны деньги, мне нужны деньги».
8 декабря 1988 года
Сегодня я впервые исполняла приватный танец.
Мужчина не был отвратительным или пьяным. Он был в костюме и показался мне довольно приятным. И еще у него на пальце было обручальное кольцо. Это почему-то меня расстроило. Я старалась не смотреть на его руки.
Мне пришлось полностью раздеться и сесть верхом ему на колени. Одну руку, ту, на которой сверкало золотое обручальное кольцо, он положил мне пониже спины, а второй дрочил, пока не кончил.
Придя домой, я трижды приняла ванну, но продолжаю ощущать его трущуюся о мой живот правую руку, совершающую ритмичные движения вверх-вниз, и чувствую, как золотое кольцо, символ его верности и пожизненной привязанности к другой женщине, касается моей спины, чуть ли не прожигая кожу.
Заработанные сегодня деньги я положила в пустую и обледеневшую морозилку холодильника, потому что так мне проще о них забыть. Пока я и думать о них не могу. Вообще-то, что мне сейчас необходимо, так это еще одна ванна.
19 февраля 1989 года
Сегодня я вошла в бутик, чувствуя, как пачка банкнот прожигает дыру в моем кармане. Я заработала всю необходимую сумму до последнего фунта. «Новая девочка» в VIP-апартаментах явно воодушевила завсегдатаев заведения и залетных любителей подобного рода развлечений. Они считают, что меня очень легко задешево развести на «дополнительные услуги», что меня легко склонить к «продолжению танца», не доплачивая при этом, или убедить в том, что они могут мне пригодиться в будущем, если сейчас я сделаю им скидку вплоть до бесплатного обслуживания.
Конни посоветовала мне стать жестче, и я последовала ее совету. Поначалу я очень нервничала, и перед тем, как идти к клиенту, мне приходилось собирать все свои силы. Но мысль о том, что эти мужчины, и особенно обладатели обручальных колец, попытаются лишить меня законного заработка, пугала меня гораздо больше. Это пытались сделать все, кого я развлекала здесь впервые.
— Дениза делает это на двадцать фунтов дешевле, — заявляли они.
Поначалу я не знала, что им на это ответить, и говорила, что не могу уступить так много, но все же позволяла торговаться. Потом я поумнела.
— Ах, милый, — стала говорить я в такой ситуации, — какая жалость! Мне так хотелось для тебя потанцевать. Но если ты хочешь Денизу из-за цены, подожди здесь. Я ее позову.