– Вы были капитаном корабля? – спросил он.

– Был и есть. – Портер сделал усилие и поднялся на ноги, одновременно стараясь прикрыть свою наготу неповрежденной рукой. – Капитан корабля «Джуно» из Салема, штат Массачусетс, Соединенные Штаты Америки, и хотел бы вернуться туда, а не оставаться в этой поганой дыре.

– Тогда, если ваш здравый смысл равен желанию выбраться отсюда, мы могли бы поговорить о деле, я и вы. Мне нужен капитан судна. Вы – капитан. Я предлагаю вам свободу, а также ванну, парикмахера и достойную пищу для начала.

– Черт возьми! Вы искуситель, но в чем подвох? Никто в этой богом забытой стране никогда никому ничего не предлагает за просто так.

– Я тоже, – ответил Рори учтивостью на грубость собеседника. – Я хочу, чтобы вы в целости доставили мой корабль через океан и причалили в Тринидаде. Вы можете это сделать?

– Да, если захочу, и нет, если не захочу.

– Вздернуть его опять, – сказал Рори Юсофу и показал на болтающуюся веревку. – Зачем же ждать полудня с ударами? Я останусь здесь и понаблюдаю.

– Минуточку! – Портер стал чуть учтивее. – Предположим, я переплыву на вашем корабле через Атлантику и причалю в Тринидаде. Что потом? Я останусь рабом?

– Нет, у вас будет выбор. Вы либо сможете вернуться в свои Соединенные Штаты, либо остаться со мной, если мы сработаемся. Мы будем перевозить партию рабов, и вы получите обычный капитанский процент от доходов. Вы не знаете меня, а я не знаю вас. Мы можем возненавидеть друг друга. И наоборот, мы можем стать друзьями. В вашем положении, думаю, вам лучше попытать счастья со мной, чем вновь оказаться вздернутым. Я слышал, – Рори решил наврать с три короба, – что белые евнухи в большой цене в Блистательной Порте, именно эту участь они вам и уготовили. Немногие выживают после операции: когда вам отрежут яйца, можно потерять много крови.

– Или потом пожалеть, что не потерял. – Портер, опираясь одной рукой о стену, сделал шаг к Рори, встав так близко, что Рори чувствовал зловонный запах, исходящий от его грязного тела.

– Вы ведь не один из этих вонючих мавров?

Рори рассмеялся ему в лицо:

– Никогда не встречал мавра, от которого бы так воняло, как от вас.

– Ведь не мавр?

– Нет, только по убеждению. По убеждению я эмир Сааксский, брат султана Сааксского и его высочества здесь, – он показал на Мансура, – тоже эмира Сааксского. Я также Родерик Махаунд из Шотландии, барон Саксский, хотя это вам ничего не скажет.

– Значит, вы не настоящий мавр?

Рори отрицательно мотнул головой.

Портер стал внимательно разглядывать Рори.

– Что ж, я могу поставить свой жребий и на вас. По крайней мере спасу свои яйца, хотя здесь они мне совершенно не понадобились. Возможно, я и прыгаю с раскаленной сковородки прямо в огонь, но, по крайней мере, так я останусь мужчиной, хоть и превращусь в пепел. Что бы вы мне ни предлагали, хуже этого места не найти.

– Тогда пошли со мной.

– Прямо так, голым?

Рори сорвал кусок холстины и дал его Портеру. Пока тот накручивал его себе на талию, заговорил Вольяно:

– Мы сможем за ним вернуться. Сейчас нам нужно выйти из этих стен, чтобы осмотреть остальных пленников – матросов.

– На сегодня я насмотрелся тюрем, – замотал головой Рори, доведенный до тошноты увиденными страданиями, зловонием и унижениями. – Вы пойдете с Мансуром и Тимом. Скажите морякам, что, если они предпочитают свободу рабству здесь, пусть выбирают. Пусть те, кто хочет поехать с нами, получат жилье и еду и отдохнут в бараках с рабами, но следите, чтобы с ними хорошо обращались. Договоритесь с синьором Вольяно. Я забираю капитана во дворец. Мне надо поговорить с ним.

Млика уступил Портеру свою лошадь и затрусил рядом с почти голым белокожим всадником. Когда они достигли сааксского дворца и тяжелые двери отворились, они вошли внутрь, но прежде чем двери на улицу закрылись, Рори сорвал с Портера холстину и выбросил ее на улицу. Рори шел впереди, Портер следовал за ним, а Млика замыкал шествие. Так они поднялись в апартаменты Рори, и хозяин указал в сторону ванной комнаты.

– Выскобли его, Млика, а я подожду его здесь.

– Черт, я могу и сам помыться, – впервые за все время Портер улыбнулся. – Всегда раньше так делал и никогда не нуждался в помощнике.

– Лучше вам к этому привыкнуть. Иначе зачем нам рабы. Пока вы здесь, у вас будет возможность воспользоваться их услугами. В этой стране либо вам прислуживает раб, либо вы сами – раб. Рабом вы уже побывали, теперь узнаете, что значит быть человеком.

Рори смотрел, как они входят в ванную, видел, как упала занавеска в дверях. Он сел на диван и откусил от тамаринда, оставленного на подносе после завтрака.

Что‑то восхищало Рори в этом человеке. Несмотря на свое положение, он не стал подобострастным. Он не молил об освобождении, ничего не обещал. Рори уважал его, нет, даже ощущал ростки симпатии к нему. Он нуждался в этом капитане и был настроен во что бы то ни стало заполучить его. Рори уверился в своей власти над людьми. Он понимал, что его внешность и тело привлекали женщин. Он знал также, что что‑то в его личности привлекало и мужчин. Альмера, даже Мэри капитулировали перед его телом, а многие страстно желали и домогались его. Баба, Тим, другие мужчины пленились его очарованием. Верно, он неосознанно пользовался своей властью, чтобы добиться подобных результатов; наоборот, он даже и не подозревал о ней, и мог, положа руку на сердце, сказать, что платил людям за всю их любовь взаимностью. Но теперь, осознавая свою власть, он намерен был использовать ее, чтобы склонить на свою сторону Портера. Весь успех авантюры зависел от этого. Какое‑то шестое чувство подсказывало Рори, что Портер был хорошим капитаном.

Сейчас, ожидая, когда капитан восстановит хотя бы часть своего человеческого достоинства, Рори начал понимать изощренную психологию Вольяно. Он подверг капитана пыткам, морил его голодом, унижал, издевался над ним, наказывал плетьми и мучил его так, чтобы тот готов был обменять свою жалкую участь на что угодно. Теперь Рори следовало предложить ему совершенно противоположное обращение и тем самым приворожить его к себе. Мавританские тюремщики морили его голодом, а Рори накормит его; они унижали его, держа в грязи и скотстве, а Рори окружит его удобствами и комфортом. Это была дешевая цена за лояльность человека.

Плесканье в ванной прекратилось. Последовал звук ритмичных шлепков рук Млики по обнаженной плоти капитана. Ноздри Рори поймали сильный запах мускуса; значит, Млика взял собственное масло Рори, чтобы сделать более упругой кожу бедняги. Затем Рори услышал, как Млика точил бритву, а потом шлепал ногами по изразцам, брея капитана. Наконец Млика поднял занавеску, и вошел Портер, одетый в кафтан из тонкого белого шелка, в желтых бабушах на ногах.

Хотя морщины страданий еще не исчезли с его худого лица и тонкий шелк не скрывал его изможденного тела, на Рори глядел другой человек. Исчезла свалявшаяся борода и колтун в волосах. Он был чисто выбрит, и Млика зачесал его черные волосы назад, равномерно уложив по всей голове. Первое предположение Рори относительно его возраста оказалось правильным. Капитану было около тридцати, он был приятной наружности, с орлиными чертами. Как ни странно, он скорее напоминал мавра, чем англичанина, своим темно‑медным цветом кожи, черными волосами, высокими скулами и орлиным носом с тонкими ноздрями.

Портер остановился на полпути и склонил голову набок, слушая, как Млика шептал ему, приказывая поклониться.

Рори вмешался:

– Селям необязателен между нами, когда мы наедине. В присутствии других, пока мы находимся в Африке, это будет необходимо, потому что здесь я эмир, а вы все еще раб, фактически мой раб. Теперь, однако, когда мы наедине, давайте поговорим без формальностей, как будто я не господин, а вы не раб.

Рори указал на подушку рядом с диваном. Палец, приложенный рту, и кивок Млике были знаком для негра‑великана, и тот бросился за едой.

– Сначала позвольте поблагодарить вас. – Портер сел лицом к Рори. – Если со мной больше ничего не случится, кроме этой ванны и бритья, я всегда буду благодарен вам, сэр.