– В вине есть то, что разогреет тебе кожу, – Галиа снова положил свою руку на руку Рори. – Будем надеяться, что разгорится яркий огонь.
– По какому случаю, ваше величество? – Рори захотелось, чтобы Галиа убрал свою влажную, горячую руку, но она еще долго оставалась на руке Рори. Баба как‑то предостерегающе мотнул головой, и Рори понял, что Баба предостерег его не обижать короля, убрав руку.
– Еще не вечер, мой господин Сакс, – король любовно пожал руку Рори.
Рори легонько поднял руку, высвобождая ее из руки Галиа и поправляя браслет.
– Ваш подарок чрезвычайно красив, – он повернул к себе браслет, как бы восхищаясь им. – И я очень признателен вам за оказанное гостеприимство и за внимание к моему слуге.
– Медноволосый красив, и его нужно спасти. И ты тоже красив. Ну а как же я? Не кажется ли тебе, что я тоже красив? – Король томно посмотрел на Рори из‑под ресниц.
– Да, ваше величество. Я как раз восхищался вашей красотой.
– Ах, мы действительно красивый народ, мы, базампы, – рука короля обвела воинов. – Мы самый красивый народ в мире, и самый древний, и самый мудрый. Мы знаем многое такое, чего не знают другие народы. Мы были первыми людьми, поселившимися на земле, мы прилетели с Луны и оттуда принесли свои знания. Мы никогда не стареем, и вместе с тем мы древнее самого мира. Если бы ты вернулся сюда через двадцать сезонов дождей, то увидел бы, что воины, сидящие здесь, совершенно не изменились. Стареет только король, потому что должен нести на себе груз за всех остальных. Но я пока молод, и мне хочется многое тебе показать.
– Надеюсь увидеть все, – вежливо ответил Рори, опасаясь все же, что привязанность короля к нему может принять другой, совершенно неприглядный оборот.
– О, ты увидишь, обязательно увидишь. Обещаю тебе это. Ну да ладно, давайте есть. Ваша пища остывает.
Рори опустил пальцы в миску. Это была жирная смесь мяса, маниоки и овощей. Первая пригоршня, которую он поднес ко рту, обладала необычным вкусом. Нельзя сказать, что вкус не вызывал аппетита, хотя она сильно отдавала специями, перцем и гвоздикой и была пересолена – знак богатства в Африке, где мало соли. Мясо, нарезанное мелкими кусочками, было вязким, но вкусным и, скорее всего, было поджарено, прежде чем попасть в рагу. Рори обнаружил, что умирает с голоду, и стал есть быстро и жадно, вычищая миску пальцем, чтобы не оставить ни капли сочной жирной подливы. Когда он закончил, Галиа передал Рори два кусочка мяса из собственной миски.
– Я припас эти лакомые кусочки для тебя.
Рори съел их и не мог понять, в чем заключалось лакомство, потому что кусочки были маленькими, безвкусными и похожими на резину. Он бросил взгляд через миску короля на Бабу и увидел, что тот выбирал только кусочки овощей. Воздержание Бабы от мяса Рори воспринял как нежелание всех мусульман есть свинину. Ну а Рори‑то не имел ничего против свинины, он даже мог съесть и вторую порцию, но не знал, можно ли в соответствии с придворным этикетом просить еще.
Когда трапеза была закончена, вновь появились женщины и принесли калабаши с водой и полотенца.
Галиа извинился и ушел с двумя придворными, сказав, что ему всего лишь надо справить естественную нужду.
– Ты съел это! – Баба наклонился к нему через пространство, образовавшееся после ухода короля.
– Почему бы нет? Я был голоден, а еда была вкусной.
– А ты знаешь, что это было?
– Свинина, видимо. Я заметил, что ты ее не ел.
Баба покачал головой:
– Не свинина. Человечина! Ты съел мясо человека из ямы, одного из тех, кого видел и слышал. Надеюсь, тебе попались самые вкусные кусочки. Говорят, что пальчики и кисти рук самые нежные, хотя самые мужественные части берегут для короля. Я предупреждал тебя, что базампы – каннибалы.
– Предупреждал, но я‑то думал, что только по особым случаям.
– Как этот. Это и есть особый случай. Галиа даже поделился с тобой, и я полагаю – ты догадываешься, что это было. Но не бери в голову. Что сделано, то сделано. В Африке это обычное явление. Если бы я умирал с голоду, я сделал бы то же самое. Плоть человека всегда чище, чем свинья. Ну и как она на вкус?
Рори не мог ответить ему. Отвращение к тому, что он только что съел, было слишком велико, чтобы он мог рассуждать о вкусе или запахе. Все, о чем он мог думать, – это было то, что несколько часов назад человек был жив, а теперь кусочки его были в животе у Рори. И какие кусочки! Он проглотил блевотину, подступившую к горлу, и посмотрел туда, куда показывал палец Бабы.
Снова заиграла музыка, но она так не походила на шум и лязг, сопровождавший ритуал знахарей, что Рори не сразу понял, что музыка началась. Теперь различные инструменты, производившие лишь какофонию звуков, слились в причудливую гармонию, эманацию самих джунглей. Рори почувствовал, как отвращение, переполнявшее его, исчезло, и он откинулся на подушки изящного дивана, расслабившись всем телом. Вернулся Галиа и уселся между Рори и Бабой, притянув их к себе так близко, что Рори почувствовал тепло королевского тела, струящееся сквозь его золотые одежды. С плотоядной улыбкой и опустив ресницы, Галиа положил руку на колено Рори, а потом приказал одному из воинов сесть на землю между своих расставленных ног.
Тепло королевской руки на колене увеличивало жжение в паху у Рори, которое так и не прекратилось после купания. Странно, думал Рори, как это, несмотря на то что его не возбуждали ни мысли, ни происходящее, жжение само собой и без всякого поползновения со стороны самого Рори дало эрекцию, которая продолжала нарастать с каждым моментом. Раньше он никогда подобного не испытывал, если его не стимулировала женщина или эротические мысли о ней, а сейчас он просто изумлялся своей непроизвольной похотливости. У него давно никого не было, и ему все равно пришлось бы облегчиться. Боковой взгляд на Бабу дал ему понять, что Баба испытывал те же ощущения, что и Рори. Рори так и не смог избавиться от такого безудержного прилива крови. Пальцы его столкнулись с еще одним необычным явлением – повышенным растяжением, чего раньше вообще никогда не было. Но тут стали происходить такие вещи, которые до некоторой степени отвлекли его внимание от самого себя.
Из теней за пределами костра стала медленно появляться процессия, пританцовывая в такт причудливой музыке. Впервые с тех пор, как он прибыл в Базампо, Рори увидел обнаженных женщин, но не тех, что ходили вразвалку, как гусыни, прислуживая в краале. Первое, что бросилось ему в глаза, были иссиня‑черные распущенные волосы, которые то скрывали, то открывали их обнаженные тела. В ушах, на шее, на руках и лодыжках у них красовались фантастические украшения из чистого золота, и звон этого золота в такт музыке еще больше обострял чувства. Да, эти женщины были созданы для страсти: упругие, выступающие вперед, округлые груди, бросающиеся в глаза накрашенные соски, выпуклые ягодицы и гладкие бока.
Сначала они танцевали медленно, едва перебирая ногами, но возбуждающе двигая животами. Темп и громкость музыки возрастали, пока один из черных аполлонов около королевского дивана не встал и не повернулся лицом к одной из девушек. Как по заранее условленному сигналу остальные мужчины тоже встали из круга, и в конце концов у каждой танцовщицы появился партнер. Рори заметил, что все мужчины были уже без набедренных побрякушек.
Теперь, вдохновляемые представшими перед ними мужчинами, пышущими половой мощью, танцовщицы удвоили свои усилия. Ни один мужчина не касался женщины, даже не подходил к ней ближе чем на два фута, но движения их были такими интимными, как будто они слились вместе в объятиях, объединивших их тела. Особое внимание Рори привлекла пара, которая была к нему ближе всех. Девушка была самой привлекательной из всех, с юной, гладкой кожей, еще не подросшая до конца, так как доставала своему партнеру только до плеча. С разметавшимися по бедрам волосами, она пристально смотрела на стоящую мужественность своего партнера. Рот ее был широко раскрыт, и ярко‑красный язык раз за разом вкруговую облизывал губы, пока руки ее продолжали ласкать груди. Партнер ее смотрел на нее остекленевшими глазами и соразмерял свои движения с движениями партнерши, делая движения, имитирующие акт совокупления, в то время как она лихорадочно продолжала облизывать губы. Танец становился все более неконтролируемым, движения обоих партнеров – более неистовыми, как вдруг с высоким улюлюкающим криком он исторгнул на нее свое семя, упав на колени от сильного спазма, осушившего его энергию и успокоившего его страсть. На мгновение он покачнулся, стоя перед ней на коленях, а потом рухнул на землю, распростершись на твердой земле. Девушка же с улыбкой победительницы сделала всего несколько шагов назад, чтобы к ней мог присоединиться следующий партнер, заняв место покоренного воина.
