Стоявшие вокруг воины разразились радостными криками.
– Но, господин барон, – решился возразить Матус, – мы ведь с вами договорились, что жители города не подвергнуться насилию и бесчестью… как же так?..
– А никто их и не будет подвергать насилию, – усмехнулся Торгус, – они ведь придут сюда сами, добровольно. Или вы считаете, что забеременеть от моих солдат – бесчестье для ваших женщин?
Стоявшие вокруг солдаты весело заржали, издевательски глядя на смущённых представителей города…
Сидя перед зеркалом, баронесса Агелина Редом пристально смотрела себе в глаза, будто выискивая у своего отражения ответ на мучивший её последние несколько дней вопрос: "Что теперь делать? Где муж и что с ним – неизвестно. Жив ли он или уже погиб?" Правда, никто не видел барона убитым и даже раненым. Но и вестей от него она тоже никаких не получила. Ходили слухи, что будто бы барон Редом собирает остатки своей армии у маленького городишки, расположенного по дороге от Астинга на Саутан. Но насколько они достоверны, не знал никто.
Сама баронесса была из древнего дворянского рода Порелов, вёдшего свою родословную со времён королевства. И это давало ей право надеяться, что при захвате города барон Торгус обойдётся с ней так, как того требует дворянский этикет по отношению к представителям столь древнего рода. Однако, признавалась она сама себе, надежда эта довольно слабая. Особенно с учётом того, что леди Агелина приходилась матерью двух детей барона Редом. То есть – двух претендентов на престол бароната. Старшая, восемнадцатилетняя дочь Селия, была уже вполне самостоятельной девушкой, имевшей целую толпу поклонников среди молодых дворян бароната. Прекрасно ездила верхом, неплохо владела шпагой (пожелание отца, которое дочь исполняла с видимым удовольствием), была начитана и остроумна. К тому же красива внешне. Своими белокурыми волосами и синими глазами она пошла в отца. От матери же унаследовала стройную фигуру и миловидно очерченное личико.
Сама баронесса имела тёмно‑каштановые волосы и карие глаза. В остальном они с дочерью были очень похожи. По незнанию их можно было даже принять за сестёр, настолько молодо она выглядела. Баронесса рано вышла замуж. Ей было только шестнадцать, когда она родила Селию. К тому же постоянный уход за собой позволил ей прекрасно сохраниться.
Младший ребёнок, пятнадцатилетний сын Эрди, тоже имел светлые волосы. А вот глаза были, как и у матери, карие. Ещё не вполне сложившийся юноша был, тем не менее, гибок и подвижен, ловок и физически неплохо развит. Его любимым увлечением были скачки с препятствиями, охота и фехтование. Как и его старшая сестра, Эрди был образован, но читать не любил. За исключением книг об оружии и лошадях. В силу необходимости время от времени почитывал и какие‑нибудь стишки. Но только ради того, чтобы блеснуть их знанием перед очередной понравившейся ему молоденькой дворяночкой. Да ещё отец периодически заставлял его прочесть ту или иную книгу по истории войн. Сам же Эрди считал, что забивать себе голову подобными вопросами ему пока ещё рано.
Таковы были наследники барона Редом. И в случае его гибели любой из них мог составить серьёзную конкуренцию барону Торгус в его притязаниях на правление баронатом. И могли стать со временем символом и знаменем тех, кто не пожелает признать над собой власть захватчика, развязавшего войну.
Потому‑то Агелина Редом ни на минуту не сомневалась в том, что Торгус приложит все усилия к устранению своих соперников любым способом.
Сейчас, пока за стенами города шли переговоры о его сдаче войскам Торгуса, верные ей люди готовили побег семьи барона из столицы. С минуты на минуту виконт Ларьи должен был доставить во дворец театрального актёра, гримирующего людей так, что, по выражению самого виконта, "родная мама не признает". Планировалось загримировать баронессу и её детей до полной неузнаваемости и вывезти их из города в одно из дальних северных поместий виконта. Поближе к границе с Сиглом. Там переждать, пока всё уляжется. А далее – действовать по обстановке. Возможно, к тому моменту проясниться и судьба самого барона Редом…
Вскоре в коридоре послышались быстрые шаги, и раздался осторожный стук в дверь кабинета баронессы.
– Да‑да, – отозвалась она, обернувшись на стук, – входите.
Дверь осторожно приоткрылась, и в кабинет вошёл виконт Ларьи в сопровождении невысокого худощавого человека, одетого в грубый камзол коричневого цвета и серые суконные штаны, обтягивавшие его сухие бёдра. На ногах вошедшего были надеты грубые кожаные башмаки на толстой подошве. В левой руке он держал потёртый сундучок. А правой прижимал к груди старую потёртую шляпу. Несмотря на бедное одеяние, человек выглядел всё же чистым и опрятным, что не ускользнуло от внимательного взгляда баронессы.
– Вот, миледи, привёл, – произнёс виконт, чуть поклонившись и поведя рукой в сторону своего спутника, – это и есть наш знаменитый актёр и прекрасный гримёр. Зовут его Грашем. Он и будет гримировать вас, миледи.
– Добрый день, господин Грашем, – немного певуче произнесла баронесса, – я полагаю, вас известили о цели вашего прибытия во дворец барона?
– Разумеется, миледи, – с достоинством поклонился Грашем, – и я готов приложить всё своё умение для того, чтобы угодить вам и вашим детям, госпожа баронесса.
– Ну, что ж… тогда – приступим? Виконт, будьте так любезны, пригласите сюда детей. Они в своих спальнях.
Виконт, поклонившись, вышел.
– Вы позволите, госпожа баронесса, – держа навесу свой сундучок, актёр огляделся по сторонам.
– Да, конечно, уважаемый Грашем. Располагайтесь, где вам будет удобно.
– Тогда, если вы не возражаете, то – возле зеркала. Я, знаете ли, привык работать перед зеркалом, – с лёгким полупоклоном произнёс он.
– Да, конечно, – баронесса устало пересела на небольшой диванчик, стоявший у стены.
Грашем быстро прошёл к зеркалу, установил свой сундучок на столик, стоявший перед ним, раскрыл с мелодичным звоном полукруглую крышку и принялся быстро вынимать оттуда какие‑то баночки, коробочки, пакетики, расставляя всё это на полке перед зеркалом.
За этой работой и застали его вошедшие в кабинет брат с сестрой Редомы и виконт Ларьи.
– Мама, что происходит? – спросил Эрди, – Для чего ты нас вызвала
– Дети мои, – твёрдым голосом произнесла баронесса. Встав с диванчика, она прошлась по кабинету. От усталости, мимолётно проявившейся в ней ещё минуту назад, не осталось и следа, – вам прекрасно известно, что у стен города стоит враг. Муниципалитет решил обойтись без ненужных жертв и сдать город барону Торгус…
– Но ведь это предательство, мама! – воскликнул Эрди, – А как же их вассальная клятва!?
– Да, сын мой, – качнула головой баронесса, – в какой‑то мере это – предательство. Но и вынужденная необходимость тоже. Защищать столицу некому. От силы можно набрать две‑три сотни воинов. Артиллерии нет, запасы пороха и стрел крайне ограничены. Это будет не защита города, сын, а избиение невинных. Женщин, детей, стариков… Ради чего?
– Но, мама, – Эрди, вдруг осознав всё сказанное матерью, внезапно замолчал, поняв всё. В этот миг он впервые почувствовал, что начинает взрослеть.
– Мама, кто этот человек и что он здесь делает? – обратилась к баронессе Селия.
– Посовещавшись с преданными нашей семье дворянами, я приняла решение бежать из города и на какое‑то время укрыться в северных землях, – ответила баронесса, – Этот человек – актёр и гримёр, господин Грешем. Он загримирует нас троих до полной неузнаваемости. Таким образом, мы сможем пройти сквозь заставы врага и не быть схваченными. По крайней мере, это хоть какой‑то шанс выжить…
– Не знаю, мама, – пробормотал в замешательстве Эрди, – Гримироваться… бежать… Как‑то это всё неблагородно, трусливо, что ли… Тебе не кажется, мама?
– Эрди, сын мой, – повысила голос баронесса, – позволь напомнить тебе, что и ты, и твоя сестра, вы оба являетесь прямыми наследниками земель бароната Редом. И полноправными претендентами на его престол. И до тех пор, пока вы живы, никто, я подчёркиваю, никто! не может считаться полноправным правителем бароната Редом. Как вы думаете, дети мои, – прищурилась она, – долго ли в подобной ситуации барон Торгус будет изображать из себя благородного дворянина? Да он свернёт шеи вам обоим при первой же возможности! А потому я, как ваша мать и как законная жена барона Редом не могу допустить того, чтобы мои дети и наследники барона попали в руки узурпатора и захватчика. На этом обсуждение уместности или неуместности нашего бегства считаю законченным, – жёстко закончила она.
