К вечеру четвёртого дня под стены Могутана прибыли передовые конные отряды барона Торгус.

Город по привычке затворил ворота и сел в осаду.

Конница Торгуса разделилась на три части. Одна встала лагерем перед главными городскими воротами. Две остальные обошли город справа и слева и разбили свои шатры напротив других его ворот.

Всю ночь прибывали к городу войска противника. Офицеры Торгуса, выводя свои отряды на заранее указанные им позиции, выставляли караулы и давали людям команду на отдых. К утру прибыл в уже разбитый лагерь осаждающих и сам барон Торгус.

Передохнув после ночного марша пару часов, он накоротке провёл совещание со своим штабом. По его окончании выслал к стенам гонца глашатая с приглашением прибыть к нему в лагерь представителей от городских властей для ведения переговоров, гарантируя им полную неприкосновенность при любом исходе переговоров. На размышления дал два часа. "По истечении этого срока город будет подвергнут усиленной бомбардировке из всех орудий и начнётся штурм!" – громко объявил глашатай, отъезжая от города.

Рядовые горожане и "отцы города", собравшиеся на стенах, видели огромный (более пятидесяти орудий!) артиллерийский парк противника, собранный в две большие батареи, расставленные по обеим сторонам дороги, ведущей к главным воротам города.

Прекрасно понимая, к каким разрушениям могут привести залпы такого количества пушек и мортир, видя полную неготовность города к отражению немедленного штурма и не надеясь на скорое прибытие свежих войск барона Редом, заколебались даже военные и дворяне.

Через два часа после убытия глашатая ворота города медленно отворились и на дороге показалась делегация переговорщиков во главе с главой города, мэром, господином Матусом. В делегацию входили так же представители от купцов, ремесленников и духовенства города. Военных представлял полковник Герош.

Медленно двигалась делегация по дороге к лагерю барона Торгус. И на всём её продвижении стояли вдоль дороги копейщики и мушкетёры противника. Неуютно чувствовали себя делегаты под тяжёлыми взглядами простых солдат. Но, помня о том, что главной целью переговоров является спасение города от грабежа и разрушений, страха не показывали и шли с гордо поднятыми головами.

Барон Торгус ожидал прибытия делегатов, сидя на небольшом раскладном стульчике перед входом в свой шатёр. Поверх камзола на нём была одета кираса, украшенная богатой золотой насечкой, на ногах были закреплены железные наколенники и набедренники. Стоявший справа от барона оруженосец держал его шлем и пояс с мечом. Второй оруженосец, стоявший слева, держал его щит и копьё.

В целом барон Торгус выглядел вполне готовым к началу немедленного штурма. Это сразу же отметили все члены делегации города, остановившиеся в десяти шагах от него.

– Добрый день, господа! – поприветствовал их барон, взмахнув рукой, – Что привело вас ко мне? Или вы принесли мне ключи от города?

– Нет, – глава делегации, господин Матус выглядел явно смущённым столь прямо и безапелляционно поставленным вопросом.

– Нет, – повторил он вновь, справившись со смущением, – мы хотели бы знать, что вам, господин барон, нужно от нашего города?

– Да ничего особенного, господа, – пожал плечами Торгус, – ничего особенного. Всего‑то навсего – открыть ворота, впустить мои войска и признать меня своим правителем. Ну, и – клятву верности вассальную, естественно, принести. Не более того, уверяю вас, господа! – закончил он под смех своих офицеров, стоявших рядом.

– А что будет с городом и его жителями, если мы согласимся с вашими требованиями, господин барон? – спросил Матус, – Не подвергнутся ли они разграблению и бесчестью со стороны ваших солдат?

– Если вы не согласитесь с моим предложением, господа, – ответил барон, – тогда они подвергнуться разграблению и бесчестью несколько позже. После штурма.

– Господин барон, – вступил в разговор глава купеческой гильдии, уважаемый господин Гаруцевиш, – давайте приблизительно представим, во что вам обойдётся штурм города. Десятки, если не сотни, убитых и раненых, огромный расход боеприпасов для ваших орудий и, как результат – разрушенный город. Мы, в свою очередь, при штурме потеряем всё. Поэтому и защищаться будем до последней возможности. Если же штурма не будет, тогда город в состоянии выплатить вам некую приемлемую сумму и оговорить условия мирной сдачи города. Не так ли, господин барон?

– О! – весело рассмеялся барон, – Сразу видно купца! Как вы всё аккуратно тут разложили… Ну, хорошо. Каковы же ваши условия?

– Мы просим вас, господин барон, не подвергать город и его жителей грабежу и насилию, – начал перечислять условия сдачи глава города, – не вводить в город свои войска за исключением гарнизонных сил, достаточных для удержания города в повиновении и для поддержания порядка.

– Принимается, – согласно кивнул головой барон.

– Далее, – Матус ответным поклоном поблагодарил барона, – не чинить расправ над офицерами, дворянами и солдатами, служившими в своё время барону Редом. И дать им возможность при их желании свободно уйти из города…

– Этот пункт мы обсудим более подробно позднее, – предупреждающе поднял руку барон.

Стоявшие среди остальных членов делегации полковник Герош и граф Слутан, представлявший городское дворянство, невольно напряглись и тревожно переглянулись.

– Господин барон, – выступил вперёд граф, прерывая речь Матуса, – мы считаем это одним из важнейших условий сдачи города!

Господин Матус недовольно покосился на графа, опасаясь, что столь удачно начатые переговоры могут сорваться по его вине.

– Хорошо, – кивнул барон, – мои условия таковы. Солдаты сдают своё оружие полностью и могут идти на все четыре стороны. Кто пожелает – может вступить в моё войско. Оплата и обеспечение – такое же, как и для всех остальных. Это первое. Второе – господа офицеры оставляют при себе только шпагу. Остальное оружие и доспехи – сдают. И гражданские дворяне, и офицеры остаются в городе до окончания военной кампании. Знамёна, оружие, а так же все военные припасы я забираю себе в качестве трофеев. К контрибуции с города они не имеют никакого отношения, – тут же уточнил барон, – это отдельная статья.

– А что будет с дворянами и офицерами по окончании кампании? – спросил полковник Герош, выступив вперёд.

– С каждым из них я буду разбираться отдельно, – ответил барон, – желающие присягнуть мне могут оставаться. Остальные пусть убираются куда подальше и никогда более не появляются в моих землях.

– А как же наши родовые владения!? – воскликнул граф Слутан.

– Достаточно будет и того, что я оставляю жизни вам и вашим семьям, – усмехнулся Торгус, – и дам возможность спокойно покинуть пределы моих земель. Мне кажется – это вполне достойная цена за все ваши имения. Но закончим на этом! Что там у вас дальше по пунктам?

– Собственно говоря – на этом всё, – развёл руками господин Матус.

– Вот как!? – изумился барон, – Всё!? А почему я ни одного слова не услышал о сумме контрибуции?

– Мы полагали, что этот вопрос необходимо обсуждать особо. После того, как по всем остальным пунктам мы достигнем полного взаимопонимания, – склонил голову в полупоклоне Матус

– Вот как… и что же вы можете мне предложить?

– Десять тысяч золотых дукров, полное содержание гарнизона за счёт города и обеспечение трёхдневным запасом продовольствия всего вашего войска.

– Что!? – в бешенстве взревел барон, приподнимаясь со стула, – Что вы сказали!? Да я вас в порошок сотру! Я что, мальчишка на базаре, что вы тут вздумали со мной торговаться!? – потом, видимо взяв себя в руки, опять уселся на стул. Некоторое время он молча разглядывал притихших членов делегации, потом, приняв решение, заговорил.

– Значит, так, – сказал он. – Золота – сто тысяч…

– Но, господин барон, – начал было глава города.

– Заткнись! – рявкнул барон, – Сейчас я говорю. Так вот. Золота – сто тысяч дукров. Всех лошадей из города передать в мои войска. Всех! – подчеркнул он, – Продовольствием обеспечить на неделю. И делать это каждый раз, когда я со своим войском окажусь вблизи города. И… в качестве урока вам… к вечеру доставить в мой лагерь полторы тысячи женщин для моих солдат и офицеров.