— Как ты узнала? — удивился Артём.

Мира, не открывая взгляда от прекрасной женщины, произнесла:

— Храм. Стая обезьян. Мифическая ведьма. Слушай, ты будто бы не в семье охотников родился. Всё же ясно, как белый день. Наша ведьма неприятно пахнет и любит есть блохи сородичей.

Рамбле, взглянув на Миру, весело улыбнулась. Сложив ладоши вместе, она поклонилась охотнице и произнесла на индонезийском:

— Принцесса династии Вьюжиных, — её глаза блеснули в темноте. — Последняя из своего рода.

***

— Постой! Не смей уходить от меня! — выкрикнула Марта, нагоняя Князева.

Денис, запрятав руки в карманы штанов, резко обернулся.

Впервые Марта увидела в нем не мальчика, схожего со щенком, не младшего брата Марка и не вечно влюбленного в неё паренька, а Дениса Князева.

— Неужели характер прорезался? — съязвила девушка.

— Да, Марта, смотри только не побеги после этого в уборную, — он ухмыльнулся, и от этого жеста у Лужиной вся кожа покрылась мурашками.

Отступив от него, она подбоченилась и совершенно растерялась. Не найдя никаких слов, она нахмурила брови и, медленно развернувшись, пошла прочь.

— Ты хочешь, чтобы я был таким, да? — Денис дотронулся до её запястья и повернул к себе. — Был, как Марк?!

— Ты не можешь быть им! — выдернув руку из его хватки, она залепила ему оплеуху.

Но парень, ни одной мышцей не пошевелил. Денис всегда считал Лужину особенной. Похожей на него. Он знал каково это, находиться в тени старшего брата, а она знала каково быть в тени собственных комплексов.

Закрыв глаза, он глубоко вдохнул и спокойно произнес:

— Я люблю тебя.

— Мне всё равно!

Марта почувствовала, как из её глаз начали струиться горячие слезы. Что же он за дурак такой? Она бьет его, а он говорит, что любит!

Денис, обхватив её лицо ладонями, наклонился к ней и, прижав к стене, процедил сквозь зубы:

— Всё ещё всё равно? — он был так близко, что она могла чувствовать его горячие дыхание обжигающие кожу.

— Да, — её голос звучал настолько неуверенно, что она сама себе не поверила.

— Я – не Марк, — прошептал он ей на ухо.

Марта не могла отрицать то, что его слова и действия не вызывали в ней никакого эффекта. Её коленки дрожали, а всё внутри кипело от предвкушения и желания. На какую-то долю секунды Марта действительно восприняла его не как брата Марка, а как Дениса Князева. Как личность, как человека, в которого можно влюбиться.

— Я – это я, — сказал он и, отклонившись от нее, улыбнулась своей глупой детской улыбкой.

Марта, раздражено выдохнув, схватила парня за шиворот рубашки и притянула к себе:

— Дурак, — сказала она и поцеловала его.

***

Артём потерял счет времени. Вначале он долго смотрел за тем как ведьма обходит его Славу и что-то зловеще нашептывает, на что девушка только улыбалась. Потом Мира стала говорить, как обычно медленно, спокойно. Радов знал, как Вьюжина умет держать себя в руках. С самого детства их, охотников, учили мастерству общения и умению самообладания. Обязательства охотника не всегда заключались в физическом превосходстве. Их учили языкам для того, чтобы они умели изъясняться с разными видами нечисти. Найти компромисс, если таковой возможен.

Мирослава была лучшая в этом. Её мать должна была бы гордиться ею. Идеальная принцесса своей династии. Но вместо этого Славу считали посмешищем и позором семьи. Последняя из рода Вьюжиных, не дай она потомство – её династия погибнет.

Девушка, скрестив руки на груди, смотрела за реакцией ведьмы.

— Считаешь себя самой умной, белый демон? — спросила Рамбле, в тоне её голоса звучал лишь здоровый интерес.

— Не самой, но очень даже ничего. Так ты согласна? Нечисть на одном уровне с охотниками, Рамбле.

Ведьма отвернулась от Мирославы. Глядя на храм, она думала о том, каково это не скрываться от охотников? Иметь право на жизнь. Не бояться. Рамбле было не такой старой ведьмой, как все считали. Да, она пришла ещё и с иного мира, с мира всей нечисти, откуда родом прославленная провидица Ибсен. Она помнит становление этого мира на пьедестал триумфа, помнит, как он катился по наклонной и как загибал от мрака. Помнит всё это, но лишь отдаленно, будто сама лично не принимала в этом участия. Здесь в Убуде ей было комфортно и надежно, но ведь она больше не хотела скрываться от всех остальных. Не хотела быть призраком.

— Я буду там, принцесса. Можешь рассчитывать на меня.

Мира благодарно кивнула ведьме. Сколько раз они с Кристиной слышали это пресловутое: можешь рассчитывать на меня. Сколько раз они слышали фразы с отказом и проклятиями, слова об их предательстве своему народу.

— И да, белый демон, — стоя на ступеньках храма, ведьма, взглянув через плечо на девушку, добавила: — Бегул Таман поможет тебе ответить на все твои вопросы.

***

Есть на острове Бали затерянный отель «Бегул-Таман», более тринадцати лет тому назад из этого отеля в одну ночь пропал весь персонал и постояльцы. Их так никто и не нашел. Поговаривали, что людей украли злые духи…

Проливной дождь барабанил капельками по гравию, оставляя влажные следы. Парень с девушкой, прикрывая руками головы, бежали к ступенькам заброшенного здания. Свет не проникал на нижние этажи отеля. Тишина царствовала в этом помещении, заполняя собой пространство. Внутри было пусто, ни одной живой души.

Сам отель был огромным, и попасть в него на разные этажи и пролеты можно было множеством путей. Каменными лестницами или деревянными.

С верхней террасы «Бегул-Тамана» открывался очаровательный вид на лес. Повсюду было темно – непроглядная ночь. Артём отошел от Мирославы и зажег факел.

— Что мы здесь вообще делаем, — бурчал себе парень под нос.

Мира же не обращала внимания на Радова, почему-то это место казалось ей особенным. Почему-то она доверилась словам обезьяны. Как бы странно это не звучало.

Облокотившись об террасные перила, девушка посмотрела на звездное небо. Звезды всегда её успокаивали. Когда-то её дедушка, обычный смертный, такой же, как и её отец, рассказал ей историю о том, что когда человек умирает, его душа попадает в рай, а чтобы родные и близкие не забыли её, душа светит им ночью с неба. И чем ярче она светит, тем сильней её помнят.

Мира любила звезды, потому что всегда помнила.

— Мира…

Она обернулась и посмотрела на Артёма, который присел на статую каменного дракона.

— Что?

Радов, оторвав взгляд от созерцания пола, выложенного плиткой, в удивлении посмотрел на Мирославу:

— Я не звал тебя.

Девушка, помотав головой, потерла лицо ладонями. Наверное, она слишком устала.

— Мира, — опять послышался шепот.

— Это уже не смешно! — раздраженно бросила она Артёму и выбежала из террасы.

Спускаясь по ступенькам в темноте, она вошла в огромный холл. Такой же пустой, как и всё остальное помещение.

— Мирослава! — на сей раз голос был отчетливым и до боли в душе знакомым.

Девушка, медленно обернувшись, встретилась с парой сине-голубых, как и у неё самой, глаз. Прикрыв рот ладонью, она глянула на одного парня, а потом на другого. Первый был высоким, он слабо улыбался, его неестественные белые волосы были аккуратно уложены, а синенные, как тёмное море, глаза по-доброму смотрели на девушку. Второй же был намного ниже, он широко улыбался, обнажая свои ямочки; глаза его были яркие, такие же, как и у Миры, – небесные. Он с нескрываемым весельем смотрел на Вьюжину, своей пятерней взъерошивая светлые как снег волосы.

— Здравствуй, сестренка, — поздоровался первый парень.

Мирослава, всхлипнув, медленно перебирая с ноги на ногу, подошла к братьям.

— Тима, Антон, — прошептала она, смотря на Вьюжиных.

***

— Эивиндр в бешенстве, Королева, — произнесла Рамония, накручивая на палец кудрявую прядь темных волос. — Ваша племянница выбралась из леса, захватив с собою его дочку.

— Интересно, — прошептала Катерина.

— Вы ведь понимаете, что нам нельзя допустить участие Истинной Королевы в битве? Девчонка Хостинг должна погибнуть.