Все ошеломлено молчали. ППшер облизал сухие губы, искоса посмотрев на Роньку и тот понятливо прищурился. Погруженная в раздумья Килька не обращала на окружающих никакого внимания, медленно вертела пульт в руках.

— Странно другое… Почему он работает? Такого не может быть… Никакая батарейка столько лет не продержится… Даже если это аккумулятор. Тогда его нужно заряжать. А чем заряжать? Динамо машины… кто сейчас будет этим заниматься? Степан, где ты его взял?

— Меня из-за этого чуть не убили, — нехотя ответил Степан, — но я не знаю, что это и для чего нужно.

После его слов, прозвучавших подозрительно холодно, все наконец очнулись.

— Откуда ты знаешь, как работает эта штука? — сухо поинтересовался Ронька, пристально наблюдая, как Килька растеряно опускает руку с пультом. Она немного подумала.

— Ну, — надавил ППшер. Его лицо все еще было спокойно, но в голосе уже слышалось напряжение.

— Отец Илья показывал в детстве. У нас был склад, одно время они хотели частично перевести его в другой бункер. Там дверь похожим пультом поднималась.

— Какой склад? — вкрадчиво поинтересовался Ронька. Степан отступил и уселся рядом со своими вещами. Галя боком подобралась к нему и опустилась рядом, снизу вверх наблюдая за троицей, каждый из которой сейчас походил на натянутую струну. Тронешь — последствия разрыва непредсказуемы. Понемногу сизым туманом из окрестных кустов наползал страх.

Килька стояла напротив братьев, осторожно переводя взгляд с одного серьезного лица на другое.

— Я слышала ваши разговоры… Можете больше не шептаться! Нет, там нет оружия! Отцы подготовили склад с необходимыми для выживания небольшой группы людей предметами. Точнее, оружие тоже есть, но только ружья и небольшой запас патронов. Для ваших грандиозных планов оно не подойдёт.

ППшер прищурился.

— А что еще там есть?

Килька резко пожала плечами.

— Одежда, лекарства, семена, орудия труда, книги. Запас продуктов, правда уже почти несъедобных, испортились за столько времени. Все…

Галя следила, как насторожено стоят ребята и непроизвольно сглатывала сгустившийся в горле комок. Это был настоящий конфликт, без шуток, и глубинное чутье подсказывало, что если он закончиться плохо, то плохо будет им всем.

— Почему же ты так странно одета, если у вас в запасе склад с вещами? Что за самодельные тряпки? Почему без ружья? — ровно поинтересовался ППшер, Ронька тем временем сделал осторожный шаг в сторону, будто хотел обойти ее со спины.

Килька оглянулась на движение.

— Очень просто, — ответила почему-то Роньке. — Главная задача отцов — учиться жить в новых условиях. Мы брали только самое необходимое, только в случаях, когда от этого зависела выживаемость группы. Сколько лет продержаться вещи старого мира? Ну еще от силы пятьдесят, потом все равно придется переходить на подножный корм. Поэтому лучше начинать сразу, чтобы подготовиться, привыкнуть, выработать необходимые навыки, новые системы добычи ресурсов и их обработку. Вернее, освоить старые и забытые. Нужно учиться жить в новом мире и за какой-то короткий год это не делается! Должно пройти одно-два поколения и не стоит их приучать к тому, чего скоро не станет. Подумайте — и вы поймете, что это правильно. Хотя… если жить одним днем, без будущего, как вы…

Килька замолчала, сдерживая острое желание сжать в руке нож. С ним она будет чувствовать себя куда увереннее, но это прямая провокация. Галя бы подобной выходки испугалась. Степан постарался бы её не заметить. А вот братья ни за что такого вызова не простят и без промедления начнут реагировать. Ей бы не хотелось проверять, чем именно тогда все закончиться.

ППшер оценивающе смотрел на эту странную девчонку, наконец-то окончательно уразумев, до чего неверно они оценили ее в первую встречу. Ронька первым сделал вывод, что Килька говорит правду и никакой прямой опасности не несет. По крайней мере, здесь и сейчас.

— Хорошо, — он шагнул обратно к брату, положил ему руку на плечо. — Все хорошо, она не врет.

Когда братья отступили, с угрюмыми лицами отошли в сторону и принялись тихо переговариваться, сердито поглядывая на Кильку, она вдруг почувствовала как щеки заливает пылающий огонь. Стало стыдно, будто она их в чем-то обманула.

Килька осторожно выдохнула, выгоняя из головы нелепое, непонятное раскаяние. Разве она виновата вообще, что оказалась не такой глупой и дикой, какой они себе там нафантазировали?

Больше не теряя времени, она отправилась к вещам. Пора идти.

Братья немного отстали от остальных, чтобы спокойно поговорить. Утренняя новость о подозрительных навыках провожатой обрушилась слишком неожиданно, чтобы просто от нее отмахнуться. Ронька отнесся к происшедшему гораздо спокойнее брата. Как обычно.

— Не вижу ничего ужасного. Мы с тобой одни в городе росли, сами, без помощи, а кто там знает, что у нее за группа и как они выживали. Может и заранее готовились. Так или иначе, выжили и какое нам дело? — говорил ППшеру, поглядывая на прямую спину идущей впереди Кильки. Та ни разу не оглянулась, чтобы проверить пошли ли они за ней или остались на месте ночевки.

— Она специально идиоткой прикинулась! — злился ППшер.

— Какая теперь разница? Если б ты сразу знал, что, не пошел бы с ней? В городе бы остался, как крыса прятаться?

— Не в том дело! Ты можешь гарантировать, что она не скрывает еще чего-нить подобного? Может, они там людоеды, она откормит нас по дороге и к осени толстеньких на убой приведет.

— Ты серьезно, что ли? — изумился Ронька, поглядывая на брата. — Чтобы нас откормить, потребуется столько жратвы, что при любом раскладе такая схема невыгодна.

— Да нет, конечно, — поморщился тот, — но может еще что скрывает?

Ронька с сомнением покачал головой.

— Не думаю. Что еще? Вряд ли она умеет дыханием огонь разжигать, про склад сказала, но на всякий случай надо бы за ней последить. Если что-то есть еще, все равно проболтается.

— Ладно…

Некоторое время они шли молча.

ППшер кривился и морщился. Вначале раздраженно пинал листья и кочки, но потом успокоился, разве что хмурился все так же сильно. Ронька долго ждал, когда брат переключиться на другие мысли, но шло время, а тот оставался таким же мрачным.

— Да забудь ты, — в конце концов не выдержал Ронька. — Все одно без нее пока не обойдемся. Да и не похоже, что она нас дурит.

— А, — отмахнулся ППшер, — я не о ней думаю… Мелкий.

Ронька вздохнул. И сам думал, но что поделать. В их случае тащить двухлетнего ребенка в лес все равно что к смерти приговорить — проще сразу придушить. Теперь вся надежда только на то, что за два года Ленка привыкла к мальчишке достаточно и не бросит, даже оставшись без поддержки.

— А, все равно, — вдруг резко сказал ППшер, — в любом случае, есть мы, нет… Вырастет шакаленок. Может лучше если и не вырастет.

Ронька не стал спорить или утешать. Настроение у обоих испортилось и до вечера оставалось паршивым. Не изменилось даже на отдыхе, когда они сидели на очередной полянке, а Степан, Галя и Килька болтали и смеялись, забыв уже про все неприятности — и прошлые, и будущие.

День был довольно теплым и только в тени можно было идти, не боясь поджариться до румяной корочки. После обеденного привала прошло совсем мало времени, когда они вышли из лесу на открытое пространство. Перед ними пологий холм спускался прямо к небольшой речной заводи, берега которой плотно заросли камышом.

Килька направилась прямо туда, чуть ли не бегом. Остановилась только когда до воды оставалось с десяток метров, жадно уставилась на блестящую поверхность.

— Давайте сегодня уже тут останемся? — предложила. — Дальше не пойдем? Искупаемся… пока тепло.

Никто не спорил, потому что кроме Кильки никто никуда и не спешил. Что им до чужих поселений? Хватило и оставшихся за спиной.

Они прошли чуть дальше по берегу и нашли удачное место — камыши расходились, оставляя почти пустой берег, лишь слегка заросший травой. Похоже, тут вымылся кусок земли, когда таял снег, но в любом случае место для купания было самым подходящим.