«Забыли или нарочно поставили в кают‑компании эту пепельницу? – подумал Беловеский. – Впрочем, таковы англичане».

Все находившиеся в кают‑компании английские офицеры вышли к трапу провожать гостей с доброжелательной сдержанностью.

– А вы не знаете, Михаил Иванович, где сейчас этот русский адмирал, который на Каме англичанами командовал? – спросил Григорьев, когда катер отвалил.

– Как же, знаю. Это Старк, нынешний командующий белой Сибирской флотилией.

– По‑моему, эту пепельницу нарочно нам поставили…

– Не думаю, – отвечал Беловеский, вставая: катер подошел к трапу.

Принимая в кают‑компании приехавших с ответным визитом английских офицеров, Нифонтов постарался. Стол был хорошо сервирован. Обильных возлияний не было, но с русской водкой гостей все‑таки успели познакомить. Много и под конец сумбурно говорили о Балтике, где в 1919 году успел побывать и даже едва не утонул один из гостей. Проводили англичан так же до трапа и так же были сдержанно любезны.

– Отличные моряки, и пить умеют, – заметил Нифонтов, возвращаясь в кают‑компанию, где вестовые убирали посуду.

– Королевский флот! – усмехнулся штурман.

А в это время, навещая жену в госпитале, Клюсс обнаружил на е` столике букет чайных роз и визитную карточку Эванса.

59

Вернувшись домой после очередного посещения кабинета на рю Монтабан, Гедройц застал у себя гостей. На круглом столе, заложив ногу на ногу, непринужденно сидела, покуривая душистую сигарету, женщина лет тридцати. Она была очень привлекательна – стройная блондинка в элегантном летнем костюме из голубого шелка, остроносых туфельках на французском каблуке. Портила её только морщинка у губ, придававшая её нежному лицу выражение жестокости и непреклонной воли. На своих собеседников она смотрела сверху вниз, с чуть презрительным прищуром.

Против нее на стульях, в позах подчиненных, выслушивающих начальство, сидели Хрептович и бывший семеновский капитан Нахабов.

– Князь Гедройц, баронесса, – почтительно доложил при появлении хозяина Хрептович.

Баронесса едва заметно кивнула, даже не взглянув на князя, который осторожно уселся на край свободного стула. Разговор Продолжался.

– Надо и пароход и груз захватить, – сказал Хрептович.

– Ишь, какой вы храбрый, капитан второго ранга! Пароход под английским флагом. Попробуйте, захватите! Это вам не «Патрокл».

Нахабов нахмурился:

– Нечего смеяться, баронесса! Капитан второго ранга Хрептович захватил «Патрокл» под носом у большевистского морского штаба, среди белого дня. Это смелая и искусная операция!

Баронесса взглянула на Нахабова с уничтожающей насмешкой:

– Что вы мне рассказываете? Ведь я сама там была. «Смелая операция»! Под крылышком японцев и заяц осмелеет. Искусная – вследствие разгильдяйства в штабе командующего! Тут хвастаться нечем! Вы здесь себя покажите. И не только в ресторанах и дансингах, а на рейде. У Клюсса хорошо поставлена служба. Ночью каждую шлюпку окликают. Сама убедилась.

«Уже успела, – подумал Гедройц. – Какая женщина! Так это она была на «Патрокле».

– В последнем вы правы, баронесса, – подтвердил Нахабов. – Я и у них брал кое‑какие заказы по ремонту механизмов. Старший механик с удовольствием предоставляет нам работу.

Все засмеялись.

– Очень мне нравится эта черная косточка из кондукторов, – заметил Хрептович.

– Кондукторы оказались самой стойкой прослойкой императорского флота: революция их не соблазнила, – заметил Гедройц, желая вступить в разговор.

Баронесса нетерпеливо дернула стройной ножкой:

– Чего нельзя сказать про благородных офицеров… Так вот, капитан второго ранга… – Она сделала ударение на слове «второго». – Приказ, подписанный адмиралом, у вас есть. Есть и письмо Меркулова. Юридический фундамент налицо. Были и деньги, но вы их промотали. Теперь дело опять поручено мне. Прошу доложить, как и когда вы намерены вступить в командование кораблем и сколько ещё это нам будет стоить?..

Хрептович молча чистил ногти.

– Чего же вы молчите?.. Я слушаю.

– Какая женщина! – не удержался Гедройц.

– А вы, лейтенант, не сидите тут в праздном восхищении, – повернулась к нему баронесса, гневно сверкнув глазами. – Ступайте и приведите сюда вашего нового знакомого. Он нам очень нужен, и на этот раз не как врач. Да поскорее, а то он закончит прием и уедет на корабль!

Гедройц засуетился, надел шляпу и поспешно вышел. «Она всё знает, со всеми подробностями, и о Полговском и обо мне!» – подумал он со стыдом и досадой, усаживаясь в коляску рикши.

– Болтлив он у вас, этот Гедройц! – сказала вслед баронесса. – Боюсь, что он по всему городу растрезвонит о ваших намерениях.

– Почему вы так думаете, баронесса? У вас для этого нет оснований, – обиделся Хрептович.

– Нет, так будут. Я редко ошибаюсь. Но продолжаем: каков же ваш план, храбрый и удачливый капитан второго ранга?

Хрептович молча занимался своими ногтями.

– По‑моему, сначала нужно сказать, какой суммой вы располагаете, – вмешался Нахабов, – а тогда уже и план. По одежке, знаете ли, протягивай ножки!

– Нет, вопрос стоит не так. Сумму я сама назначу, имея в виду степень участия каждого. Но сначала план. Бросать деньги на ветер я не намерена.

– План прост, – наконец начал Хрептович. – Корабль стоит на середине реки. Командир часто ночует дома. В ночь, когда его на борту не будет, перед рассветом мы возьмем корабль на абордаж. Вахта растеряется и сопротивления не окажет. Затем установим свою вахту, переодев наших в матросскую форму. Комиссара запрем, чтобы доставить во Владивосток, а Клюсса, если утром он вернется, не пустим. Он нам не нужен. Затем я сделаю необходимые визиты и выйду в море. Вот и всё…

– Ничего нового. Это я слышала еще во Владивостоке. Не вижу вашей подготовительной работы в Шанхае. Для выхода в море нужны уголь, вода и провизия. Достаточно ли этих запасов на борту? Не знаете… Нужно иметь своих людей среди экипажа и заранее их чем‑то заинтересовать… Этим до сих пор не занимались… Нужно решить, кого из офицеров и механиков следует оставить, кого списать. И как обеспечить абордаж без всякого шума, криков, стрельбы. Ведь кругом иностранные военные корабли.

– Эти дополнения, баронесса, тоже не новые. Мы так себе и представляем операцию.

– Да, вы так представляете! А может получиться иначе: вахта встретит вас стрельбой, на палубу выскочит толпа вооруженных матросов, и вы сами будете или перебиты, или захвачены в плен. А затем судимы, как пираты. Нравится вам такой вариант?

Хрептович возмутился:

– Вы что, за детей нас принимаете?

Баронесса спрыгнула со стола, оправила юбку и стала натягивать белые шелковые перчатки.

– Если вы не дети, так и думайте, как исключить возможность такого варианта. Ведь вам это поручено и за это уже заплачено!.. Строить план только на внезапности глупо. До конкретных действий ни на какие субсидии не рассчитывайте. А теперь прощайте!

Решительным шагом она вышла, бесшумно притворив дверь. Заговорщики задумались. Хрептович только теперь понял, чем ему угрожает провал абордажной атаки, и уже сейчас решил в ней не участвовать, а ожидать результатов на берегу. Нахабов думал о том, что нужно сделать, чтобы баронесса раскошелилась.

Вернулся Гедройц в сопровождении Полговского. Все встали. Князь церемонно представил:

– Познакомьтесь, господа! Григорий Иванович Полговской, старший врач крейсера «Адмирал Завойко», капитан второго ранга Хрептович! С полковником Нахабовым вы знакомы.

Усадив Полговского в кресло и вытащив из ящика стола дешевые сигары, Хрептович начал его расспрашивать:

– Давно изволите служить на «Адмирале Завойко»?

– Скоро будет год, – соврал Полговской.

– Как вам понравился Шанхай? Вы здесь впервые?

– Нет, бывал и раньше. Теперь город очень обрусел. Целые русские кварталы образовались.

– Да… – пробасил Нахабов, покручивая ус, – постепенно оседаем в Китае.