— А в последнее время девочка и в самом деле стала слишком нервной. Конечно, ее вывела из равновесия встреча с нашей звездой, с блистательной Валери Валентайн. Девочка так идеализирует Валери. Непременно, непременно поговорю с Лори и посоветую вести себя посдержаннее.
Вообще-то Жаклин собиралась предложить несколько иной рецепт, но решила, что никакого толка не будет. Когда же эта болтливая клуша подберется к сути? Вряд ли тетушка Хэтти станет долго ходить вокруг да около.
— Вы давно знакомы с Дюбреттой? — словно невзначай поинтересовалась Хэтти.
Жаклин улыбнулась:
— Недавно.
— Такая умная женщина. Даже слишком, вы не находите? Наверное, мне следовало возмущаться по поводу тех ужасных вещей, которые она говорит обо мне и моих друзьях, но я просто не в силах ее ненавидеть, милочка, — слишком уж она несчастная. Это зависть, вот что это такое. Дюбретта никогда не ведала экстаза любви, вот и срывает злобу на тех, кому посчастливилось срывать цветы страсти.
— Цветы страсти... — изумленным эхом откликнулась Жаклин и тут же встрепенулась: — А вы давно ее знаете?
Это был выстрел наугад, лишь бы остановить тошнотворный поток ханжества. Но оказалось, она задела Хэтти за живое. Бесцветные ресницы старушки затрепетали, и она поспешно буркнула:
— Нет.
— Странно... почему-то из ее слов я поняла, что вы старинные знакомые, — рассеянно пробормотала Жаклин, сделав глоток чая. Он был ужасен — из дешевых пакетиков, и к тому же совсем жидкий. Наверное, Хэтти бросила один пакетик на целый чайник.
— А что еще она говорила? — Хэтти решительно поставила чашку на блюдце и разом избавилась от фальшивого акцента. — Что у нее на уме? Послушайте, мисс... миссис... кстати, как вас зовут?
Жаклин ткнула в свой ярлык. Ногти она покрасила в тон платью, так что ее пальцы выглядели в точности как у трупа в начальной стадии разложения.
— Кирби, — прочла Хэтти. — Я должна вас знать?
— Пока нет. Я... — скромно потупилась Жаклин, — пишу свой первый любовно-исторический роман. Если хотите, пришлю вам рукопись, когда закончу...
— Ага, понятно. — Хэтти шаловливо погрозила ей пухлым пальчиком. — Что ж, вполне возможно, у вас недурно получится. Вы обладаете талантом...
— Пустить пыль в глаза? — подсказала Жаклин.
— Чувством меры, — поправила ее Хэтти. — Ладно, почитаю вашу рукопись — если и вы взамен окажете мне маленькую услугу.
— Мне нечего рассказать вам о Дюбретте. Она вас недолюбливает — но вряд ли это для вас новость.
— Разумеется.
— И ей бы хотелось... кажется, она сказала «раздобыть что-нибудь» на вас. Но и это наверняка не новость. К тому же незачем волноваться, ведь вам нечего скрывать.
— Упаси боже! Конечно, нет! — Хэтти от души расхохоталась. — Надо полагать, она распускает гнусные сплетни обо мне и моих авторах?
— О да! — Жаклин тоже рассмеялась.
Повисло молчание. Видя, что ее тонкие намеки не увенчались успехом, Хэтти отбросила околичности:
— Что именно?
— Простите?
— Что она говорила? Я должна знать.
— Но совсем не обязательно от меня. Я всего лишь сторонний наблюдатель, — возразила Жаклин. — Зритель, если хотите, И не вмешиваюсь в чужие дела.
Само собой, она уже сделала свой выбор. Хэтти была хищницей, вероломной пронырой. Даже на приличный чай поскупилась.
— Лори твердит, что Дюбретта охотится за Валентайн, — сказала Хэтти. — Конечно, девочка она чересчур впечатлительная, но...
— Ну, мне пора, — засобиралась Жаклин. — Спасибо за чудесный чай.
Вперив в нее цепкий взгляд из-под тяжелых бровей, Хэтти с расстановкой произнесла:
— Мне бы хотелось взглянуть на вашу рукопись, дорогая, но я так занята. Возможно, у меня не найдется времени, чтобы ее прочитать.
— Понимаю.
— Я знала, что вы поймете.
Еще бы не понять — Хэтти не сумела бы высказаться яснее: узнайте, мол, что замышляет Дюбретта, и я пропихну вашу книжку. Столь откровенная попытка сторговаться не удивила Жаклин — ее потрясло то, что Хэтти, похоже, в отчаянном положении, раз предлагает взятку случайному человеку. Возможно, она просто не поверила, что ее знакомство с Дюбреттой чисто шапочное. Очевидно, с точки зрения Хэтти, попытка не пытка: ведь, даже получив нужную информацию, она способна ничтоже сумняшеся забыть про свою часть сделки.
Жаклин расцвела в сладчайшей улыбке и со значением произнесла:
— Возможно, мы скоро увидимся.
— Надеюсь. — Улыбка Хэтти была не менее сладкой и не менее значительной. Старушка грузно поднялась. Аудиенция была окончена.
Но не успела она проводить свою гостью к выходу, как внезапно распахнулась дверь, которую Жаклин раньше не заметила, и раздался взволнованный голос:
— Говорю тебе, я больше не в силах это терпеть. Я должна поговорить с Хэтти... Хэтти?
Валери Валентайн — а это была именно она, Королева Любви, — остановилась как вкопанная. Сейчас она еще больше походила на героинь своих книжек: растрепанные золотистые волосы перехвачены белой атласной лентой, стройную фигурку обволакивало воздушное неглиже, на которое ушло столько ткани, что хватило бы обить несколько двуспальных кроватей. При виде Жаклин фиалковые глаза девушки широко распахнулись.
— Валери, дорогая... — За ее спиной возник мужчина и положил руки ей на плечи. Он был не настолько уродлив, как Валентайн прекрасна, но эта пара невольно вызывала в памяти сказку про красавицу и чудовище.
Мужчина с пухлыми щеками, которого Жаклин видела в автомобиле вместе с Валери Валентайн и тетушкой Хэтти, первым нарушил молчание:
— Извините, Хэтти. У вас гостья?
— Как видите, — резко ответила та. — Очень мило, что зашли, миссис Кирк.
— Кирби, — поправила Жаклин. Не обращая внимания на ощутимые тычки тетушки Хэтти, она стояла как стена. — Я, конечно, понимаю, что у вас дела, но не могу уйти, пока не скажу милой мисс Валентайн, как я ею восхищаюсь. Это такой восторг — слов не нахожу!
Валери Валентайн шагнула вперед, будто ее подтолкнули в спину.
— Мне тоже очень приятно познакомиться с моими читателями, — бесцветно отбарабанила она. — Именно в вас я черпаю свое вдохновение. И всегда чувствую... Как вы сказали? Кирби? — Стряхнув руки, пытавшиеся удержать ее, она подошла к Жаклин.
Хэтти неохотно представила всех. Пухлощекого человечка звали Макс Холленстайн, он был импресарио Валери Валентайн. Когда он пожимал руку Жаклин, их взгляды встретились и она почувствовала в нем врага не менее опасного, чем Хэтти. Его блестящие карие глаза казались усталыми и пугающе проницательными, а в изгибе тонких губ угадывалась не только ирония, но и словно недовольство собой. Враг ли он или ей показалось? В любом случае мистер Холленстайн понимал, что Жаклин не просто очередная почитательница Валентайн. Поклонников не приглашали испить чайку с великой тетушкой Хэтти.
— Миссис Кирби, а какая из книг Валери Валентайн вам больше нравится? — спросил он с насмешливой улыбкой.
— Я обожаю их все!
Улыбка человечка сделалась еще шире. Но, прежде чем Холленстайн успел продолжить свой допрос, Хэтти пояснила:
— У миссис Кирки произошла неприятная встреча с Лори. Меня всерьез беспокоит эта девочка.
— "Беспокоит"? «Встреча»? — Макс скривился. — Ваши эвфемизмы восхищают меня, Хэтти. Надеюсь, миссис Кирби, вам не требуется врачебная помощь.
— Благодарю, мистер Холленстайн, я ничуть не пострадала.
— Не выношу эту девчонку! — вырвалось у Валентайн. — Она просто омерзительна. Меня от нее тошнит. Я ведь уже говорила вам, Хэтти, держите ее от меня подальше.
— А я уже говорила вам... — Хэтти клацнула зубами. — Хорошо, хорошо, милочка, я постараюсь. А теперь мне пора бежать — встреча с издателем.
— Приятно было с вами познакомиться, миссис Кирби, — добавил Макс.
Жаклин не оставалось ничего иного, как откланяться. Она повернулась к Валери:
— Я без ума от ваших книг!
— Очень рада, — пробормотала девушка и, одарив Жаклин взглядом, который на лице не столь девственно-невинном выглядел бы хитрым, чирикнула: — Позвольте подарить вам одну.
