– Ты в этом уверена?

– Абсолютно… Ногу, как видишь, мне спасли, но все же пришлось прибегнуть к ампутации. Другой. Когда мы с Борисом поженились, я оставила себе девичью фамилию, потому что гордилась древним родом Стародубов. И это обстоятельство сыграло немаловажную роль в моей семейной катастрофе.

В госпитале я подружилась со своей соседкой по палате. Даже после самых мучительных перевязок она возвращалась улыбаясь, и только орошенный потом лоб да побледневшее лицо были свидетелями того, как мучительны для нее эти неизбежные процедуры. Была в ней неисчерпаемая вера в силы и возможности человека, которые таятся в каждом, буквально в каждом, стоит только самому это осознать или попасть в какие-либо исключительные условия.

«Представь, – рассказывала мне Варя, – мать зимой пронесла меня трехлетнюю и годовалого братика десять километров до ближайшей больницы. Дошла, упала, а рук расцепить не может, так свело их судорогой. Потом, когда нам оказали первую помощь, врач все допытывался у мамы, неужели она действительно из Выселок и всю дорогу прошла одна. Все спрашивал, как она отважилась двинуться в такой дальний путь, да еще с такой тяжелой ношей на руках. „Надо было спасать детей“, – ответила мама. Понимаешь, откуда у нее, такой слабенькой, силы взялись? Или взять наших девочек из медсанбата. Придет какая-нибудь… место ей за школьной партой, в пионерском лагере, на танцплощадке, в туристском походе, а не в боевом, под огнем, среди стонов раненых… Думаешь, не выдержит, не одолеет, и не от неумения или лени, а просто не хватит физических сил. Для мужчин война – страшное испытание, а для девушек или женщин… сама понимаешь, как ей достается, особенно в определенные числа каждого месяца. Я, как видишь, в силе, и то иногда не верила, что смогу сделать еще хоть шаг. А такая девочка? Пришла к нам одна, Ниной звали. Тоненькая, словно стебелек, кажется, вот-вот от ветра свалится. Увидела первых раненых – в слезы, дрожит вся, вот-вот сознание потеряет. И что ты думаешь? Сколько потом бойцов вытащила на себе из-под шквального огня. Эх, Нинка, не было меня рядом с тобой в то время, не дала бы тебе ослабеть!» – сердито проговорив эти слова, моя собеседница замолчала.

Я не решалась расспрашивать о дальнейшей судьбе девушки. Острое чувство зависти к Варе и ко всем другим женщинам и девушкам, которые вместе с мужчинами боролись за победу, в который раз пронзила меня. «Ты почему загрустила? – тихо позвала меня Варя. – Опять по-глупому коришь себя? Мало натерпелась?» Был у нее какой-то особый талант чувствовать, что происходит с другими. Я резко ответила: «Ну, натерпелась, а что проку? Мои страдания были лишь моими страданиями. Я завидую всем: тебе, этой неизвестной Нине, какая бы судьба ее не ждала, потому что смерть может только возвеличить, а не отнять то, что человек сделал». Так наш разговор снова вернулся к Нине, так я узнала историю ее любви, безгранично преданную с ее стороны и мелко эгоистичную со стороны того, кого она ставила над всеми, боготворила, кто должен был стать отцом ее ребенка.

Варя не назвала ни имени, ни фамилии Нининого избранника, но тяжелое предчувствие сжало мне сердце. Почему-то вспомнилась комната в мэрии, сестричка, которая расплакалась, увидев мою ногу, раздраженный окрик Бориса, вскинутые глаза, во взгляде которых меня что-то поразило. Теперь я знала, эта была беззащитность обиженного ребенка перед непонятной грубостью близкого ей человека. «Чушь! – остановила я себя, – Опомнись! На свете тысячи Нин и тысячи капитанов…» Меня саму удивило, как естественно-спокойно сорвались с моих губ слова: «А тебе не кажется, что, огорчаясь за подругу, ты несправедливо могла отнестись к этому, как его?» Варя не ответила на вопрос, ее заинтересовала лишь суть сказанного мною. Неуклюжая попытка узнать имя капитана не удалась. Помолчав минуту, словно восстанавливая в памяти известные уже факты, она отрицательно покачала головой: «Нет, все равно он должен был вести себя иначе. Я допускаю, он искренне верил, что жена его погибла, и неожиданная встреча с ней внесла сумятицу в его душу, делаю скидку даже на нервное возбуждение, но то, что он во всем попытался обвинить Нину… «Я полагался на тебя. Ты – медичка и могла все предусмотреть. Почему ты до сих пор молчала, почему не приняла мер? Надеялась привязать меня к своей юбке? Не выйдет!» И ни единого слова утешения, даже в глаза не решился поглядеть. При этом учти – Нина ни о чем не просила, она понимала, что им надо расстаться».

Какая-то неведомая сила заставляла меня защищать капитана: «Ты ведь не присутствовала при их разговоре и не знаешь, как все было в действительности», – настаивала я. «Я знаю Нину и знаю капитана Корейшу, – отрубила Варя, – да и то, как повела себя Нина, говорит в ее пользу, а не в его. Она ничего не ответила на это обвинение, просто повернулась и ушла. А вскоре добилась, чтобы ее отчислили из части, и куда-то уехала. „В никуда“, – как писала она мне с дороги».

Варя что-то еще рассказывала о единственном полученном ею письме, но до моего слуха долетали лишь отдельные разрозненные слова, не связанные в фразы и поэтому лишенные смысла. «Капитан Корейша, мой муж! Комбат Корейша, Борис Гордеевич!» – стонало все во мне, как стонет ветер в трубках огромного органа, прорываясь сквозь скрытые в середине отверстия и клапаны. Только звуки эти не вырывались наружу, а гасли во мне, оставляя по себе лишь тину и обломки моего разбитого дома. Да еще тупую боль, ни на минуту не стихавшую. Не думай, что меня мучила ревность. Я бы простила ему случайную измену, от всего сердца поблагодарила бы женщину, принесшую ему кратковременное забвенье, согревшую своим теплом. Но здесь речь шла не об измене, а о черном предательстве, и предал он не меня, а своего боевого друга, бросил его на произвол судьбы, когда тот попал в беду…

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.