Подобное несоответствие записи оригиналу приводит иногда к трагическим последствиям. Итальянский певец Луиджи Тенко был довольно популярным «пластиночным певцом». Но когда он появился на эстраде во время фестиваля в Сан-Ремо, где уже нельзя было надеяться на редактирование его пения звукооператорами, он потерял уверенность в себе и провалился. И этот провал был одной из причин его самоубийства.

Но как бы то ни было, боевик родился! Его надо продать.

И тут на помощь приходят жокеи пластинок, то есть дикторы радиостанций, которые, отобрав понравившиеся им пластинки, пускают их по радио и усиленно рекламируют. Ежедневно они составляют свой собственный список «10 лучших пластинок дня» — парад боевиков, или, как его полунасмешливо называют, «Улица Жестяных Сковородок». Улица Жестяных Сковородок — понятие в какой-то мере географическое — это район в Нью-Йорке, где пятидесятые улицы прилегают к Бродвею. Там живут певцы, композиторы и владельцы нотных издательств. Со временем так стали называть и парад боевиков, демонстрирующий образцы музыкального ширпотреба.

Кроме парада боевиков, составленного жокеями пластинок, каждую неделю по радио и в газетах США и Канады печатают так называемый общенациональный парад боевиков. Песни там идут под номерами, и сообщается, какое место та или иная песенка занимала на прошлой неделе. Парад боевиков служит своеобразным рекомендательным списком пластинок для радиостанций, телевизионных станций, магазинов грампластинок и главным образом для подростков, которые, конечно, не хотят отставать от моды и покупают в первую очередь пластинки, вошедшие в этот список.

Как же составляется общенациональный парад боевиков?

И здесь главную роль играют жокеи пластинок и лаборанты фонотек на радиостанциях, которые якобы учитывают количество запросов, поступившее от слушателей на ту или иную пластинку. Все эти данные закладываются в электронно-счетные машины, и парад боевиков готов!

Что касается качества песенок, попавших в парад боевиков, то о нем канадская журналистка Кетрин Лонгли сказала следующее: «Высшее наслаждение слушатель получает подчас лишь в том случае, если он глух…» Вот еще и потому парад боевиков называют «Улицей Жестяных Сковородок».

А теперь, когда мы знаем о параде боевиков, можно рассказать и о той аварии с рекламой пластинок, когда лопнувшая пружина вывернула наизнанку неприглядное нутро этого механизма.

Все началось с того момента, когда Комитет американского Конгресса по надзору за законностью начал расследование скандала, связанного с телевизионными викторинами. Когда викторины начали передаваться по телевидению, все американцы и канадцы сидели у телевизоров, боясь моргнуть глазом, чтобы чего-нибудь не упустить. И не мудрено — ведь был установлен специальный приз победителю, приз в 64 тысячи долларов! Программа так и называлась: «Ответ в 64 тысячи долларов». И конечно, всем хотелось увидеть счастливца, который, давая ответы на вопросы в избранной им области знаний, двигался к победе и вот наконец — о блаженный миг! — получал под гром аплодисментов чек на 64 тысячи долларов!

Проснувшись однажды утром, американские обыватели в утренней газете прочитали, что вчерашняя телевикторина «Ответ в 64 000 долларов» оказалась жульничеством, что победитель — жулик, который заранее знал ответы на вопросы, и что устроители передач тоже жулики: они дали «победителю» ответы, и за это он большую часть денег возвращал устроителям.

И началось…

Злоупотребления, которые творились буквально под носом конгрессменов (если иметь в виду телевизионный экран), встревожили их не на шутку, и было решено проверить не только телевидение, но и радио.

Вот тут-то и выплыло на свет божий долгое время прятавшееся в тени слово «пейола».

«На жаргоне обитателей Улицы Жестяных Сковородок, — писала американская журналистка Синция Лоури, сотрудница агентства Ассошиэйтед Пресс, — слово «пейола» обозначает широко распространенную практику незаконной платы за проигрывание по радио той или иной песни».

В этой авантюре были замешаны около 5 тысяч жокеев пластинок и работники телевидения, охотно соглашавшиеся использовать песни некоторых музыкальных издательств за долю в прибылях от их исполнения по радио и телевидению.

«Пейола, — продолжает Синция Лоури, — это хорошо организованный бизнес. Всякая мелкота особенно охотно берет взятки. Некоторые даже втайне получают регулярное жалованье от издателей, А вот крупные жокеи пластинок, имеющие огромную аудиторию, могут требовать и требуют гораздо большего».

Один из директоров компании, выпускающей пластинки, пожелавший, чтобы его имя не называли, рассказывал: «Такой парень может, например, позвонить и сообщить, что он видел машину, которая ему пришлась по вкусу. На следующий день он наверняка будет уже разъезжать в этой машине».

В сенсационных сообщениях газет рассказывалось о том, что некоторые известные жокеи пластинок не только помогали распродавать пластинки, но и стали совладельцами фабрик, выпускавших пластинки.

Многие жокеи пластинок получали еженедельную плату сразу от 5–10 компаний.

Специальный подкомитет Белого дома выяснил, что жокеи пластинок, издатели песенок и граммофонные фирмы подтасовывают результаты опросов слушателей, даже платят подросткам, чтобы они, выступая по радио, выдавали себя за любителей рок-н-ролла и покупателей пластинок.

Бертон Лэйн, президент Американской гильдии писателей и композиторов, заявил, что коммерческие подкупы стали главным фактором в выборе музыки, которая исполняется во многих передачах. Он также заявил, что Федеральная комиссия коммуникаций и Федеральная комиссия торговли знали об этих скандальных фактах, но ничего не предпринимали.

Любопытно, что разоблачение пейолы в США послужило примером и для других стран. Оказалось, что пейола успешно существовала и в Англии. Лейбористский член парламента Рой Мэсон потребовал расследования взяточничества среди английских жокеев пластинок, оказывавших удивительное гостеприимство рок-н-роллу.

Разоблачение пейолы нанесло ощутимый удар и по рок-н-роллу, и по Пресли, и по «RCA Victor».

Но со временем вопрос о пейоле был замят. О пейоле перестали говорить — это отнюдь не значит, что она перестала существовать. Невозможно уничтожить взяточничество и подкуп в стране, где все построено на поклонении доллару, а любой бизнес подразумевает беспринципность.

Разоблачение пейолы, а также призыв Элвиса Пресли в армию сказались на судьбе рок-н-ролла. Рок-н-ролл еще продолжал греметь по радио, но в нем уже не чувствовалось прежнего ухарства. Рок-н-ролл был модой, а всякая мода преходяща. Вспомним, как быстро проходили моды на шимми, чарльстон, танго, буги-вуги, ча-ча-ча и десятки других танцев. Видимо, это неизбежно и естественно. Некоторое исключение, пожалуй, составил вальс, да и тот знавал в прошлом веке лучшие времена. Кроме того, рок-н-роллом ведь особенно увлекались подростки, и поколение это в конце концов повзрослело. Новое поколение, отмечая свое вступление в жизнь, жаждало чего-то нового.

Рок-н-ролл доживал свои ослепительные дни в Европе, где буйствовали его местные короли. Так, в Австрии кумиром молодежи стал Петер Краус. Я слыхал несколько его пластинок, но, чтобы не прослыть придирой, я предоставляю слово австрийским журналистам Элизабете Марк и Иосифу Хаймар.

«О музыке и пении он имеет такое же представление, как слон о балете, — пишут они о Петере Краусе. — Этот пробел он легко заполняет трюками, позаимствованными у американских «коллег». Исполнение то и деле прерывается выкриками, иканием. Всевозможные вариации звуков «а-а-а» и «о-о-о» вызывают у зрителей неистовые аплодисменты. Он обнимает микрофон, шепчет ему слова любви, и пятнадцати-шестнадцатилетние девушки стонут от восторга. «Певец» с гитарой кувыркается на сцене, всхлипывает, приседает на корточки — словом, ведет себя, как ребенок ползункового возраста, по ошибке выпивший бутылку касторки. Но это именно то, чему хотят научить молодежь: думать ногами и чувствовать животом».