Однако в день концерта американская молодежь показала, на чьей она стороне. Концерт прошел с огромным успехом. Зал восторженно встречал песни Сигера.
Но что это за песня — «Король Генри»? И почему она вызвала такое негодование американских реакционеров? Прочитайте ее текст, и вам не понадобятся комментарии[5].
С войском шел Генри-король на войну,
Окрасил он кровью речную волну,
В сожженный пустырь превратил он страну…
То было в шестнадцатом веке.
Спокойнее наш шестьдесят пятый год.
Помалкивай только, что бойня идет,
Что мирные села бомбит самолет,
И льются кровавые реки!
Приятель мой Саймон на этой войне
Был за океаном в далекой стране,
Письмо написал он из армии мне
И в нем рассказал свои беды:
«Увы, нас никто сюда в гости не звал,
И рад нам здесь только один генерал,
Страну он в пустырь превратить угрожал,
Но мало угроз для победы!
Боюсь я, — писал он, — своих же солдат,
Под голову ночью кладу автомат…»
[6]И Саймон вернулся неделю назад
В гробу, за письмом своим следом.
Я лично в политику лезть не хочу,
Смотрю телевизор, налоги плачу,
Мне подвиги прадеда не по плечу:
Борясь за свободу, здесь пал он,
Но утром, читая газету свою,
Я голос свирепых вояк узнаю.
Мне снилось — мою дорогую семью
Сожгли беспощадно напалмом…
Пита Сигера не испугал истеричный вой американской реакции. И вскоре он пишет новую песню «Верните их домой».
Вы любите страну свою?
Тогда я вам совет даю:
Домой верните тех ребят,
Что день за днем Вьетнам бомбят!
Так, родину любя свою,
Запойте все, как я пою:
Довольно вам терзать Вьетнам!
Идите, парни, по домам!
[7] Песни — вехи американской истории
Война во Вьетнаме, так же как и другие проблемы американского народа, дали боевой заряд современной песне.
И это естественно. Важные события, происходящие в жизни народа, трудные моменты его истории всегда рождают новые песни. И лучшие из них никогда не теряют злободневности.
Так было с песнями Джо Хилла, создававшимися в ту пору, когда американские рабочие начали понимать, что они представляют собой огромную политическую силу.
Начало тридцатых годов — это запомнившееся навсегда американцу трудное время экономического кризиса. Но страшнее всего была массовая безработица — создавалось впечатление, что вся страна ходит без работы, мечется на крышах вагонов от Тихого океана до Атлантического в надежде заработать хотя бы на кусок хлеба. Миллионы рабочих рук, жадно тянувшихся к работе, вынуждены были потянуться за подаянием.
Об этом и рассказывается в песне «Братишка, нет ли у тебя лишнего гривенника?». Песня эта была написана для музыкального ревю «Американа». Но она оказалась настолько правдивой и так полюбилась американцам, что сошла с ослепительных театральных подмостков и прошла по темным закоулкам и трущобам больших американских городов, где ютились безработные. Ее пели и на крышах вагонов, на которых безработные отправлялись в поисках счастья, и в очередях за бесплатной похлебкой в приютах «Армии Спасения». Успеху этой песни во многом содействовало талантливое ее исполнение замечательным певцом Бингом Кросби.
Миллионер Бинг Кросби поет песню о безработном? Довольно странно, не правда ли? Кажется, впрочем, Бинг Кросби тогда еще не был миллионером. Но не это главное. Примечательно другое — в очень подробной граммофонной антологии его песен, выпущенной несколько лет назад, этой песни нет. Я люблю эту песню — мужественную, сдержанную, с великолепной мелодией. У нас она известна в исполнении Леонида Утесова.
Вспомните слова этой замечательной песни, которая будет жить, видимо, до тех пор, пока не исчезнут безработные. Приведу подстрочный перевод, чтобы передать ее в точности:
Когда-то я строил железную дорогу, я ее построил
И пустил поезда, обгонявшие ветер,
Когда-то я строил железную дорогу — теперь она построена…
Братишка, нет ли у тебя лишнего гривенника?
Когда-то я строил башню, башню до солнца.
Кирпичи, облицовка, раствор…
Когда-то я строил башню — она теперь построена…
Братишка, нет ли у тебя лишнего гривенника?
Когда-то в форме цвета хаки мы чувствовали себя героями,
Оглушенные громом патриотических песен.
Полмиллиона сапог прошли через этот ад,
И я был тогда барабанщиком…
Неужели ты меня не помнишь — ты звал меня «Эл».
Так все меня звали.
Неужели ты меня не помнишь — ведь я твой товарищ.
…Братишка, нет ли у тебя лишнего гривенника?
Вторая мировая война тоже принесла много новых песен, рожденных в народе. Война в Корее, борьба за гражданские права и, наконец, война во Вьетнаме — это те этапы истории американского народа, которые нашли отражение в песне.
Я помню первое впечатление от песни «16 тонн». Оно было ошеломляющим. Я услышал по радио мощный и уверенный ритм, четкий, как ритм какой-то большой машины, низкий мужской голос пел:
Говорят, что я из грязи сделан,
Нет, мускулы и кровь — тело бедняка,
Кожа и кости — мое тело,
Но спина моя еще крепка.
Шестнадцать тонн гружу, а мне дают гроши,
Я гружу и гружу, но ни цента надбавки.
Святой Петр, ты не жди моей души,
Я заложил ее в хозяйской лавке.
С еще большим удивлением я узнал, что эта песня, только что исполненная известным певцом Эрни Фордом, вошла в парад боевиков! И я подумал, какой огромной популярностью должна была обладать эта песня шахтера, чтобы прорваться на Улицу Жестяных Сковородок!
А ее популярность действительно велика — первый миллион пластинок с ее записью продали в 10 дней! И это было в то время, когда буйно, как сорняки, росли и расцветали песенки типа:
Слезы льются в мои уши,
Потому что я
Лежу на постели на спине
И плачу о тебе!
