Литмир - Электронная Библиотека

Доже, опасаясь повторения кризиса, осторожно подошел к Сабине. Та нежно улыбнулась, увидев отца, и протянула ему бледную руку.

– Дочь моя! – сказал Доже со слезами в голосе.

– Отец мой! Мне гораздо лучше, – прошептала Сабина.

Нисетта, Ролан, Жильбер вошли в комнату, а за ними

друзья и служанки. Подмастерья остановились на площадке, не смея войти. Сердца всех учащенно бились, на лицах отражалось сильное волнение.

– Она может говорить, – сказала Кино.

Ролан и Нисетта подошли ближе. Жильбер остался позади.

– Как хорошо вернуться к жизни! Мне казалось, что я умерла, – тихо продолжала Сабина. – Подойдите все, я хочу всех видеть… Боже мой!.. Мне кажется, будто мы были разлучены на несколько веков.

Взор ее, попеременно устремлявшийся на каждого из окружавших ее, остановился на Жильбере, который стоял поодаль. Глаза ее моментально оживились.

– Сабина! – обратился Жильбер, приближаясь к ней. – Сабина! Что с вами случилось?

– Зачем вы мне писали? – отвечала Сабина, устремляя на него взгляд.

– Я вам писал? – спросил Жильбер с нескрываемым удивлением.

– Это письмо и послужило причиной моего несчастья! – прошептала Сабина.

– Но что вы хотите сказать?

– Я говорю о письме, которое вы мне прислали…

– Я вам прислал письмо? Когда?

– Вчера вечером…

– Я… Я вам писал вчера вечером?

В его тоне было такое изумление, что все присутствующие переглянулись и подумали, что Сабина еще не пришла в себя.

– Она еще в бреду, – прошептал Доже.

– Нет, батюшка, нет! – с живостью откликнулась Сабина, услышав его слова. – Нет, батюшка, я в полном рассудке.

– Но я вам не писал, – сказал Жильбер.

Сабина удивилась.

– Вы мне не писали прошлой ночью? – спросила она.

– Нет.

– Вы не подготовили для меня письма, которое оставили где-то?

– Нет.

Сабина провела рукой по лбу.

– Боже мой! – воскликнула она. – Это ужасно! Ты был ранен? – вдруг спросила она Ролана.

– Я? – удивился Ролан. – Нет, сестра, я не был ранен.

– Ты не был ранен прошлой ночью, работая в мастерской?

– Я не получил даже ни малейшей царапины.

– Боже мой! Сжалься надо мной! – взмолилась Сабина с глубоким горестным стоном.

В комнате наступило молчание. Все переглянулись. Жильбер приблизился к постели.

– Мы должны знать все, дорогая Сабина, – начал он кротким голосом. – Теперь, когда вы нас узнали и можете говорить, позволите ли вы расспросить вас?

– Да.

– Вы чувствуете в себе силы отвечать?

– Да.

– А воспоминания, которые я вызову, вас не испугают?

– Они испугали бы меня, если бы я была одна, но вы здесь… возле меня… я не боюсь… притом… это письмо… я должна узнать…

Однако она побледнела.

– Может быть, было бы благоразумнее подождать, – заметила Кино.

– Ты не в силах говорить, – сказала Нисетта.

– Пусть Сабина не говорит, – вмешался Жильбер, – пусть она прикажет Иснарде говорить, и мы, может быть, узнаем…

– Позвольте мне отдохнуть несколько минут, – отвечала Сабина, – а потом я сама расскажу вам все, что вы должны узнать… Я сама не понимаю…

Силы, по-видимому, постепенно возвращались к молодой девушке. Кино поправила подушки в изголовье, чтобы ей было удобнее. Все приглашенные встали около кровати полукругом. Сабина закрыла глаза и как будто собиралась с мыслями; она сделала движение, и на губах ее замер вздох.

– Я помню все… – начала она. – Лавку заперли… Ролан ушел работать… Феб, Леонар и Блонден пришли наверх… Кажется, было около десяти часов…

– Точно так, – подтвердил Феб. – Был десятый час на исходе, когда мы начали запирать лавку.

– Я сидела с мадам Жонсьер и мадам Жереми, – продолжала Сабина, лицо ее оживилось. – Эти дамы собрались уйти… Иснарда светила нам в коридоре. Я стояла на пороге и смотрела, как мадам Жонсьер вошла первая, а мадам Жереми последняя. В ту минуту, когда мадам Жереми заперла свою дверь, я обернулась, чтобы войти в коридор и также запереть дверь. Тогда мне почудилась тень в темноте. Я невольно испугалась и вошла в коридор… Иснарда мне светила. Мы были одни. В ту минуту, когда я поставила ногу на первую ступень лестницы, на улице послышались быстрые шаги, потом шум стих. Очевидно, кто-то остановился у нашей двери… Я подумала, что это Ролан вернулся раньше, хотя он мне сказал, что будет работать целую ночь, и я остановилась, прислушиваясь. Мне показалось, что в замок двери вложили ключ, но я ошиблась. Шум шагов затих, и воцарилась глубокая тишина. Я стала медленно подниматься по лестнице.

Сабина остановилась, чтобы перевести дух. Взгляды всех были устремлены на нее, никто не проронил ни слова.

– Не прошла я и трех ступеней, – продолжала Сабина, – как вдруг раздался стук в дверь. Я посмотрела на Иснарду, а она посмотрела на меня. Мы обе задрожали… «Пойти посмотреть?» – спросила Иснарда. «Нет», – отвечала я. Мы остановились и внимательно прислушались. Раздался второй удар, потом третий. Мы не смели пошевелиться. «Однако здесь еще не спят, – послышался голос с улицы, – я вижу огонь сквозь щель двери. Почему же не отворяют?» Мы не отвечали. Незнакомец продолжал: «Откройте! Я должен переговорить с Сабиной Доже». «Со мной?» – удивилась я. Я никак не могла предположить, кто мог желать говорить со мной в такое позднее время. Вдруг я задрожала; внезапная мысль промелькнула в голове моей: не пришли ли за мной от моего отца или от брата? «Ступай отвори форточку в двери, – приказала я Иснарде, – ты увидишь, кто к нам пришел.» Иснарда пошла было к двери, но вдруг остановилась посреди коридора. «Мадемуазель! А если это кто-нибудь из шайки Рыцаря Курятника?!» «Рыцаря Курятника?!» – повторила я. Это ужасное имя заставило наши сердца забиться сильнее.

– И вы решились отворить? – спросил Жильбер.

– Постучались опять, на этот раз еще сильнее, – продолжала Сабина, – и тем же голосом прибавили: «Я должен говорить с мадемуазель Сабиной о спасении ее брата».

– О моем спасении?! – вскричал Ролан.

– Да, мне так сказали. Тогда я подумала, что, может быть, я тебе нужна, и мой страх прошел. Я сама побежала отворить форточку в двери. Сквозь решетку я заметила человека высокого роста, одетого, как одеваются работники в мастерской Ролана. «Что вам нужно? – спросила я. – Я сестра Ро-

лана. Говорите скорее! Я не могу отворить дверь…» «Вам и не нужно отворять дверь, – отвечал этот человек, – только возьмите вот это письмо». Сквозь решетку он подал мне письмо… написанное вами, Жильбер…

– Написанное мной? – вскричал Жильбер.

– Я узнала ваш почерк. В этом письме говорилось, что Ролану нужна моя забота… Письмо было короткое; в нем говорилось, что Ролан, полируя шпагу, опасно поранил себя и просил меня немедленно к себе. В письме говорилось еще, что работник, который подаст это письмо, проводит меня и что я могу вполне положиться на него.

– И это письмо было подписано мной?

– Да.

– И вы узнали мой почерк и мою подпись?

– Да, если бы мне подали это самое письмо сейчас, я подумала бы опять, что оно от вас.

– Как это странно! Очень странно! – воскликнул Жильбер, потирая лоб.

XVII Мегера

Сабина опустила голову на подушки. Бедная девушка почувствовала, что силы вдруг изменили ей.

Кино и Нисетта окружили ее, дали ей понюхать нашатырный спирт и по предписанию Кино тихо смачивали ей лоб свежей водой. Доже сидел между Жильбером и Роланом.

– Что все это значит? – вопросительно произнес он. – С какой целью использовали этот обман?

– Это мы, без сомнения, узнаем, – сказал Ролан. – Сабину хотели вовлечь в засаду.

– Но кто же расставил ее?

– Мы и это узнаем, – заверил его Жильбер.

– Горе тем, – произнес Доже с гневом, – кто так подло напал на мою дочь!

Жильбер наклонился к нему и прошептал:

– Она будет отомщена.

– О да! – воскликнул Доже. – Завтра же я буду просить правосудия у короля.

– Правосудия у короля? – переспросил Жильбер, положив руку на плечо парикмахера. – Не просите у него ничего: клянусь вам честью, правосудие свершится так, как и сам король не сможет сделать.

20
{"b":"218693","o":1}