– Этот скелет, очевидно, принадлежит женщине, – сказал В.

– Что нетрудно определить по устройству ребер и по величине костей таза, – прибавил С.

A. измерил рост и заключил:

– Эта женщина была ростом в четыре фута и восемь дюймов.

С., рассматривая череп, сказал:

– Состояние костей и позвонков указывает на ее юный возраст.

– Волосы хорошо сохранились, – прибавил В., – что также говорит о ее молодости.

– Зубы были удлиненные, – заметил А.

– Рука мала и красива…

– Да, а длинные ногти указывают на то, что эта женщина не занималась тяжелой работой.

– Очевидно.

– Волосы золотистые; отсюда можно сделать вывод, что цвет их был или рыжий, или белокурый.

– Скорее рыжий, потому что желтизна имеет зеленоватый оттенок.

– Это правда.

– Сколько лет было этой женщине? – спросил А.

B. и С. переглянулись, как будто безмолвно советуясь между собой.

– Ей, должно быть, было не более тридцати лет, – сказал В.

– По-моему, тоже, – прибавил С.

– Какова же причина ее смерти? – продолжал А. – Преступление или самоубийство?..

– Преступление, разумеется, – с живостью подхватил это предположение С., – без сомнения.

– Рассмотрите шею, – прибавил В., – на позвонках еще видны шесть кругов веревки…

– Да, и веревка даже врезалась в тело, потому что она страшно стянута.

– Итак, причиной смерти стало удушение?

– Очевидно.

– А самоубийство решительно невозможно?

– Посмотрите на веревку: круги ее идут спереди назад и сверху вниз, это свидетельствует о присутствии посторонней руки.

– Это неоспоримо, – сказал В., – кстати, в могиле, насколько вы заметили, голова лежала ниже других частей скелета.

– Да, – сказал А., слушавший с чрезвычайным вниманием.

– Нижние конечности были согнуты, это тоже легко заметить.

– Да.

– Следовательно, тело было погребено тотчас после смерти, раньше, чем оно остыло.

– И это правда, – подтвердил А.

– Итак, – заговорил С. после некоторого молчания, – этой женщине было от тридцати до тридцати пяти лет. Она была невысокого роста, имела тонкие руки и белокурые волосы, была удушена и погребена почти тотчас после смерти, а ее смерть – мы это положительно заключаем из состояния костей – произошла не более двадцати лет назад. Согласны вы с этим, любезный господин В.?

– Абсолютно, – отвечал В., поклонившись.

– Итак, господа, – продолжал А., – вы видите, что я не ошибся.

– Мы это понимаем, – произнес С.

– Вы предоставляете мне вести это дело?

– Что касается меня – да, – решительно заявил С.

– А вы, господин В.?

– Действуйте; я буду слушать вас и следовать вашему указанию.

– Мы добьемся успеха, – сказал А., глаза которого сверкали сквозь прорези бархатной маски.

– Да услышит вас Бог, – добавил С.

– Но мы забыли про золотое кольцо, которое может прояснить нам многое, – продолжал В.

– Вот оно, – сказал А.

B. взял кольцо и внимательно осмотрел его.

– Это обручальное кольцо, – сказал он, – и на нем, вероятно, выгравирован день свадьбы.

– Нет ли там имени или инициалов? – спросил С.

– Нет, есть только число: цифры видны. Прочтите.

C. рассмотрел кольцо со всех сторон.

– Тут, очевидно, нет никакой тайны, – сказал он, – легко можно прочесть: «30 января 1710».

Во время этого осмотра А. стоял несколько в стороне. В. обернулся к нему:

– Вы думаете, что это число означает день свадьбы? – спросил он.

– Да, я уверен, – отвечал А.

Он взял кольцо из рук С. и спрятал его в карман жилета.

– Что же мы теперь должны делать?

– Мы положим кости в могилу, – объяснил А., – точно так, как они лежали, и уйдем из этого дома, уничтожив все следы, чтобы ничто не могло обнаружить нашего посещения.

– О! – обрадовался С., отворяя дверь. – Сама судьба благоволит нам: пошел снег, он-то и будет нашим надежным помощником.

– Поспешим! – воскликнул А.

Через три часа после своего появления они ушли из дома, и снег, покрыв землю белой пеленой, уничтожил их следы.

Была половина второго, когда трое мужчин дошли до того места на улице Сен-Мартен, где улица Гран-Юрлер сходится с улицей Жан-Робер.

Они остановились, шепотом обменялись несколькими словами, потом В. повернул налево и исчез в направлении кладбища, а двое других повернули направо, на улицу СенДени.

А. и С. не снимали своих черных бархатных масок и, закутанные в плащи, казались черными призраками на белом снегу.

Глубокая тишина царила в этой части Парижа. А. склонился к своему спутнику.

– Ну и что? – спросил он.

– Я признаю, – отвечал С., – вы действительно мой повелитель.

– Значит, вы доверяете мне?

– Полностью, в самом широком смысле этого слова.

– Как вы думаете, могу ли я положиться на В., как на

вас?

– Вполне, хотя у него нет оснований для полного доверия вам. Но тем не менее он хочет узнать всю правду об этом деле, которое так или иначе касается его.

– Я и сам так думаю и так же, как вы, убежден, что могу вполне доверять ему, но присмотреться к нему надо.

– Я берусь за это.

Они дошли до здания Итальянского театра, который находился тогда на улице Моконсель и имел выход на улицу Монт-Оргейль. А. остановился.

– Мы здесь расстанемся? – спросил С.

– Да, – отвечал А. – Следуйте до площади Вандом; там вы знаете, что должны делать?

– Знаю. В котором часу вы придете завтра?

– Не знаю, но я приду.

– Вас надо подождать?

– Да, я обязательно должен найти вас: может быть, вы будете мне нужны.

– Я буду готов.

– Наблюдайте за В., еще раз прошу вас.

С. кивнул.

– Кстати, – продолжал он, – я должен сделать вам одно замечание. Сейчас, когда мы кончили работать и положили кости в могилу, вы оставили у себя кольцо – намеренно ли это?

– Почему вы об этом спрашиваете? – удивился А., глаза которого сверкнули сквозь прорези маски.

– Замечание, которое сделал я, вероятно, сделает и В., предупреждаю вас.

– Вы правы, С. Я оставил это кольцо в качестве залога. О последствиях вы узнаете чуть позже. А если В. напомнит вам об этом, скажите ему, что… что я оставил у себя это кольцо, чтобы подробнее осмотреть его.

– Еще одно замечание.

– Какое? Говорите, не скрывая от меня ни единой вашей мысли.

– Дата, выгравированная на этом кольце, показывает, что сегодня исполнилось ровно тридцать пять лет, как это кольцо было подарено той, которая его носила.

– Это очевидно, – сказал А.

– Но неужели… это случайное совпадение?

– Нет. Если я назначил этот день для того, чтобы действовать, то потому, что знал о сегодняшней годовщине. Если В. задаст вам этот вопрос, скажите ему то же.

После недолгого молчания А. спросил, переменив тон:

– Желаете ли вы спросить меня еще о чем-либо?

– Нет, – отвечал С.

Слегка поклонившись, он сделал движение, как бы желая удалиться, но потом вернулся к своему спутнику.

– Ах! Я забыл! – воскликнул он, пошарив в кармане, и вынул сложенную бумагу.

– Письмо Бине!

– Он соглашается? – спросил А., взяв письмо.

– На все!

– Пусть сохранит тайну, если хочет остаться на своем месте. Когда король охотится?

– Послезавтра.

– В Сенарском лесу?

^{– Да}.

– Хорошо, до завтра.

С. быстро удалился. А., подождав, пока тень его спутника совершенно исчезнет в темноте, повернул направо, на улицу Монт-Оргейль, и направился к улице Гранж-Бательер.

В то время эта часть Парижа была мало населена. Только несколько домов было разбросано на пустыре. С бульвара вдали виднелась часовня Лоретанской Богоматери; рядом находилась живодерня, а между нею и улицей Гранж-Бательер простиралось кладбище.

Снег продолжал идти. Закутанный в плащ и замаскированный, А. дошел до стены кладбища и остановился у низенькой двери, сделанной в стене возле ворот. Эта дверь вела к кладбищу и к дому сторожа.