— Мы — самые «крутые» бандиты, которые ловят и сажают других «крутых» бандитов вопреки всяким законам, — горько усмехнулся Андрей. — Зачем тебе столько колес? Решил покупать автомашину по частям, или это теперь такой новый вид рассрочки?
— Прошелся по подвалам, — Королев оставил бесполезные попытки привести костюм в порядок и швырнул тряпку обратно в шкаф. — Всего три дома обошел на своей территории, и — целых четыре колеса. Два — от одной машины и два — от другой. «Свежие» кражи. По КП только вчера зарегистрировали.
— Хочешь сделать засаду?
— Я и так знаю, кто это. Сегодня вечером схожу, «сниму». Ночь в «клетке» посидит, наутро допрошу и две кражи подниму. Дело на пару часов.
— Это мы можем, — согласился Туманов. — Наркоманов, мелких воришек и хулиганов, изредка — грабежи и разбои… А вот то, что называется «преступностью» — увы…
Королев пристально посмотрел на напарника.
— Дома что-то случилось? С чего это ты занудой стал? Как заправский журналист, над детскими истинами плачешь: «Правительство — плохое», «Милиция — коррумпированная», «Преступность — преступная»… Ты чего?
— Наташа ушла, — признался Андрей. — Дочку забрала и ушла.
— А-а, — неопределенно протянул Королев. — Понятно… Бывает. Уходят. Только кому хуже? Твоя любовь — при тебе, ее глупость — при ней… Через пару недель полегчает. Вы же, вроде, уже «расходились», потом обратно «сходились»…
— Было дело. Не выдержал. После армии вернулся, и… Опьянел от свободы, что ли? Переоценил силы. Посчитал, что теперь все должно быть хорошо, а с плохим я в течение пяти минут управлюсь. Но оказалось, что мы — «разные» люди. А что делать, если я люблю «другого», непохожего и отличного от меня человека?! Со всеми ее и своими недостатками, с плохим настроением и совсем в неподходящее для любви время.
— «Правильной» любви не бывает, — развел руками Королев. — А «счастливая»… К счастливой быстро привыкают и не ценят. Она воспринимается, как будни… Но ничего, Андрей, в этой жизни есть один очень правильный закон: каждый, в конечном итоге, получает то, что заслуживает. Глядишь, может, и ты все же получишь ее навсегда. А если нет, значит, кто-то кого-то не заслуживает — либо ты ее, либо она тебя.
— Какие мы все умные, — вздохнул Андрей. — Просто-таки не офицеры, а философы.
— Каждый офицер — философ! — с пафосом воскликнул Королев. — Но не каждый философ — офицер! Вот ты на меня взгляни: битый-перебитый волк, клейма негде ставить, так жизнь «пожевала», а перед женой меркну. Она имеет два высших образования, получает в десять раз больше меня, открыла и расширяет свою фирму, да еще и красавица, ко всему прочему… А я? Капитан утро с зарплатой как у среднего электрика и рожей спившегося китайца.
Туманов невольно заулыбался. Королева называли в отделе за глаза «кормящим папой». Едва отсидев получасовое утреннее совещание, он стремглав летел домой отводить детей в школу, вечером спешил забирать их и кормить, а вернувшись после этого на работу, каждые полчаса отзванивался домой, проверяя, все ли в порядке. При этом он был сыщиком отменным, дело свое знал «назубок» и в целом мире боялся только двух вещей — бумаг и Юдашкина.
— Как шутит моя вторая, и надо заметить — лучшая половина: я работаю ради удовольствия, а она зарабатывает деньги, — продолжал Королев. — И если вдуматься, она права. Пересчитывая полученную зарплату, понимаешь, что ты — энтузиаст, так как «денежный вопрос» отпадает в первую очередь.
— С женой тебе повезло, — признал Андрей. — Зря ты по этому поводу горюешь.
— Да я же шучу, — даже обиделся Королев. — Что- то ты, Андрей, совсем раскис: зерна от плевел не отличаешь. Займись лучше чем-нибудь веселым. Например, помоги мне написать эти проклятые бумаги.
— Что же там смешного? Там плакать нужно.
— Плакал я, когда их было в два раза меньше, — сказал Королев, — А теперь только смех разбирает… Правда, истерический…
Хрипловатой трелью напомнил о себе телефон. Андрей снял трубку:
— Слушаю… Нет, это уголовный розыск… Да, говорю же вам… Ну что вы, в самом деле… Хорошо, — он повернулся к Королеву: — Коля, где Таня?
Королев подумал и уверенно заявил:
— Ушла с Васей двадцать минут назад.
— Двадцать минут назад ушла вместе с Васей, — повторил Туманов в трубку. — А я откуда знаю, кто такой Вася? Она мне ни слова не сказала, он — тоже… Кто мы такие? Андрей и Коля… Сидим, чай пьем… Честно?.. Ну приезжай, приезжай…
Он повесил трубку и пояснил заходящемуся от хохота Королеву:
— Новоявленный Отелло. Говорю ему, что не туда попал — не верит. Дай ему Таню — и все! Вот и пусть теперь рогами о стену бьется…
Снова загудел телефон. Туманов злорадно улыбнулся и, подняв трубку, сообщил:
— Морг.
— Это местная связь! — запоздало простонал Королев, но было уже поздно. Лицо Туманова вытянулось и, вяло бросив: «Так точно, Иван Петрович, иду», — он осторожно положил на рычаг трубку и поднялся.
— Труп Туманова вызывают в «анатомичку» для вскрытия, — пожаловался он Королеву. — Нет, раз уж день наперекосяк пошел, никаким рубанком его не подправишь… Теперь последует «трепанация черепа» и «промывание мозгов»…
Вернулся он минут через двадцать, красный и взъерошенный.
— Препарировали? — ехидно осведомился Королев. — Хоть часть мозгов оставили? Или решили, что для офицера это — излишество?
— Удалили полностью, — мрачно ответил Туманов, — через естественные отверстия, чтоб шкуру не портить… Самое обидное, что он так и не объяснил, зачем звонил.
Вновь послышался телефонный звонок. Туманов с опаской покосился на аппарат и попросил:
— Ответь лучше ты, Коля. Что-то я сегодня не в форме.
— Уголовный розыск, — снял трубку Королев. — Да… На месте… Сейчас, — он повернулся к Туманову: — Тебя спрашивает какая-то Света Богатырева… Кто такая?
— Заявительница, — буркнул Туманов и припал к трубке. — Добрый день, Света.
— Здравствуйте, — послышался немного хрипловатый голос девушки. — Как продвигается мое дело?
— Я мог бы сказать, что в настоящее время дописываю двадцать седьмую версию оперативного плана поимки преступников, — не моргнув глазом ответил Андрей. — Но не буду врать, так как на самом деле разрабатываю лишь двадцать пятую… Никак, Света. Прошло слишком мало времени. Вчера я дежурил, а сегодня… Скажем так: сегодня — очень сложный день.
— Я почему-то так и подумала, — с каким-то удовлетворением заявила она. — «Оперативность, оперативность»… Все самой приходится делать. По вашему совету я навела кое-какие справки. И вот что узнала… Это можно говорить по телефону, или лучше приехать?
— Давайте, я лучше приеду к вам, — сделал попытку выбраться из отделения Туманов. — Это удобно?
— Приезжай, — согласилась девушка. — Только, чур, не позже, чем через сутки. А то, судя по интенсивности ведения моего дела…
— Я уже звонюсь в дверь, — сказал Андрей и повесил трубку.
— Ты с ней был знаком до этого? — уточнил Королев. — Нет? Ну, смотри, я так с одной допанибратствовался: ха-ха, хи-хи, чай, кофе… А папаша у нее оказался генерал-майором… Едва жениться вторично не пришлось.
— У этой папа точно не генерал, — заверил Туманов, вытаскивая из ящика стола папку с бланками протоколов.
— Как раз такие девчата и оказываются дочерьми генералов, — вздохнул Николай. — Но предостережения друзей вспоминаешь уже в ЗАГСе…
— Чем напоишь? — поинтересовался Андрей, входя в квартиру.
— И тут грабят, — притворно возмутилась она. — «Белые придут — грабят, красные придут — грабят, куда бедному крестьянину податься?» Кофе сойдет?.. Тогда проходи в комнату, а я пойду на кухню готовить кофе для одного нахального оперативника.
— Мне двойной, — заявил Туманов, усаживаясь на диван.
— А что такое — «скромность»? — спросила из кухни Света.
— Скромность? — задумался Андрей. — Где-то я это слово уже слышал… А-а! Это то, что начальство вырабатывает у подчиненных — «скромность» и «умеренность».
