— Боевики не станут возражать, если мы накормим пленных?

— Не знаю, — Бобылев задумчиво посмотрел в сторону дома. — Но в этом нет смысла. Оружие в пищу не положишь.

— А мы и не будем ничего передавать, — сказал Туманов. — Они станут проверять фляги да бидоны, а ключевое слово здесь — «повар». Безоружный человек угрозы для них не представляет. Мало того, он еще является гарантом их безопасности на время обеда, как еще один, «добровольный» заложник…

— Скорее всего, они возьмут продукты, а повара и близко не подпустят. Да и зачем тебе это надо? Рассчитываешь, что один человек сможет отвлечь их внимание до подхода группы?.. Сомнительно. Думай дальше. Если в течение ближайшего часа ничего не придумаем, придется докладывать начальству… А это чревато некоторыми проблемами…

— Один человек вполне способен отвлечь их внимание на несколько минут, — убежденно сказал Туманов. — Я прикидывал и так, и этак… Мне не хватает нескольких минут, чтоб преодолеть открытый участок. Повара вполне могу сыграть я. А если меня не пропустят… Тогда уж кому-то придется играть роль врача.

— Врача? — переспросил Бобылев. — Какого врача?

Туманов помялся, смущенно ковыряя землю носком сапога, и, словно оправдываясь, сказал:

— Конечно, это неэтично по отношению к вышестоящему начальству… «Пурген».

— Пур… что?

— Слабительное, — пояснил Туманов, с трудом сдерживая смех. — Подмешать в компот слабительное. Побольше. Думаю, врача затребуют тут же…

Бобылев невольно прыснул со смеху, но тут же взял себя в руки и, состроив серьезное лицо, заявил:

— Неэтично… Но справедливо. И самое главное — для их же спасения… Есть они в такой обстановке вряд ли станут, а вот компот… Надеюсь, что наш компот даже горцы пить не станут. А если и станут — то «минус» один-два боевика нам только в помощь. Приступай, — кивнул он Туманову.

Сержант козырнул и со всех ног бросился в лагерь, где располагался полковой медпункт…

— С Богом, — сказал Бобылев и хлопнул Туманова по висящему у него на спине баку с кашей.

Туманов поправил сползающий на глаза поварской колпак и, подхватив термос с компотом, уверенным шагом пошел вперед.

Минут через двадцать его окликнул голос с характерным акцентом, приказывая остановиться.

— Повар, — ткнул он себя пальцем в грудь. — Каша. Компот. Ням-ням. Буль-буль.

— Ты эту тарабарщину для аборигенов оставь, — послышался второй голос с презрительными нотками. — А «буль-буль» и «ням-ням» отнеси своему излишне умному начальству… Хотя, подожди…

Из кустов вышли на тропинку двое боевиков, сжимая в руках направленные на Туманова автоматы. Судя по тому, как они держали оружие, Андрей понял, что в военном деле они явно не новички.

«Ох, как мы просчитались, — ужаснулся про себя Туманов, — «горцы», "пастухи"!.. Эти парни не только служили в армии, но я даже совсем не удивлюсь, если узнаю, что они были офицерами… Научили на свою голову!»

— Стой, где стоишь, — приказал высокий и, перекинув автомат через плечо, осторожно подошел сбоку так, чтобы даже на мгновенье не оказаться на линии между Тумановым и держащим его на прицеле боевиком.

Опытные, сильные руки умело похлопали Туманова по бокам, отыскивая оружие, стянули со спины бак с кашей и поставили на землю. Откинув крышку, мужчина поднял с земли грязную палку и покрутил ей в каше, проверяя, не сделаны ли там тайники. То же самое он проделал и с компотом. Ничего не обнаружив, посмотрел на Туманова даже с некоторым удивлением.

— Повар, — повторил проникновенно Туманов. — Каша. Компот.

— «Ням-ням», «буль-буль», — иронично подхватил высокий. — Ты на свои руки взгляни, «кухарка»! Костяшки набиты как у боксера, да и ребра ладоней задубевшие… На указательном пальце мозоль от спускового крючка… Даже на левой руке, и то след есть. Значит, стреляешь «по-македонски»… «Повар»…

— Обязательная программа, — пожал плечами Андрей. — У нас хоть повар, хоть кочегар, а раз в три месяца зачет, раз в полгода — экзамен. Не сдашь — из нарядов не вылезешь, все-таки дивизия спецназа. Я до армии спортом занимался «вплотную», потому сюда и попал. Это уже на распределительном пункте, когда узнали, что я повар по профессии…

— Разговорчивый ты, — перебил его высокий. — То ли дурак, то ли не боишься… По возрасту вроде солдат… Или все же лейтенант?

— А чего мне бояться? — удивился Андрей. — Мое дело маленькое: продукты отнес и обратно пошел. Вам с меня нужды никакой, БТР и без того для передачи готовят.

— Готовят? — переспросил высокий. — Это хорошо… Только чего его готовить? Подогнал на дорогу — и делов… что-то вы «химичите», ребята… Вот что. Передай своему начальству, чтоб бронетранспортер был укомплектован полным боекомплектом. Специалисты у нас имеются, предварительно все проверят. Ровно в три он должен быть в указанном месте, иначе в пять минут четвертого первый из заложников будет расстрелян. Все. Иди.

Туманов сделал вид, что собирается уходить, но словно вспомнив в последний момент про термоса, повернулся к боевикам:

— Может, все же передадите еду? Не тащить же обратно, раз сюда донес? Полковник решит, что я испугался и не дошел до вас… Возьмите, а? Если хотите, я сам до хаты донесу…

— Чтоб он тебе поверил, мы можем в тебе только пару «дырок» сделать. Тогда точно ни у кого сомнений не возникнет… Не хотят они есть, понял? Сам подумай: стал бы ты на их месте есть? Все, иди отсюда!

— Ну, хотя бы компот! — не унимался Андрей.

— Вот наглый! — удивился высокий. — Деревенский, что ли? Настырный, как репей… Давай сюда компот.

Туманов тотчас протянул ему термос и, не искушая больше судьбу, быстро пошел в обратную сторону. На полдороге он обернулся. Высокий, сложив руку от солнца «козырьком» перед глазами, смотрел ему вслед, а второй боевик послушно тащил термос по направлению к дому. Андрей удовлетворенно кивнул и ускорил шаг.

— Понятно, — сказал Бобылев, выслушав догадку сержанта. — Значит, мы имеем дело отнюдь не с дилетантами. Это плохо. Одно дело, когда смуту поднимает гражданское население, это еще можно понять: безденежье, безработица, политика, религия… Но когда в дело вступают профессионалы и организовываются полувоенные отряды… Неужели и впрямь готовятся к чему-то серьезному? Почему тогда столь непрофессионально действуют? — и сам себе ответил: — На то и расчет. Мы не должны принять их всерьез, просчитаться. Тогда на их стороне будет перевес, созданный неожиданностью… Наш план не годится.

— Почему? — обиделся Туманов.

— «Врач» или «повар» могли на пять минут отвлечь внимание дилетантов, но с профессиональными военными в такие игры не играют. И тебя «положат», и тех, кто под шумок приблизиться попытается… Ладно, теперь уже нет смысла тянуть время. Я пошел докладывать «наверх» о ЧП, а ты, Туманов, готовь своих парней для перехвата боевиков. Пензин — проконтролируй.

И он ушел, удрученно качая головой и что-то бормоча себе под нос.

— Из бронемашины их будет в два раза тяжелей «выковыривать», — жалобно сказал Туманов старлею. — Неужели подрывать БТР придется? Вот тогда нам всем точно влетит «по первое число».

Пензин не ответил, вглядываясь вперед. Туманов проследил за его взглядом и увидел поднимающегося к ним по тропинке своего недавнего знакомого — высокого темноволосого боевика с манерами и выправкой военного.

— Спрячься, — не поворачивая головы приказал Туманову старлей.

Туманов бесшумно исчез в ближайших кустах, устраиваясь так, чтоб, не будучи замеченным, иметь возможность слышать их разговор.

— Мне нужен ваш командир, — подойдя на расстояние пяти шагов, мрачно заявил пришедший.

— Он в лагере, — сухо ответил Пензин. — Подойдет через двадцать минут. Идет подготовка к выполнению ваших требований.

— Нам нужен доктор, — сказал боевик. — Один из ваших людей заболел.

— Заболел? — «удивился» Пензин. — Вы понимаете, что если с ним что-то случится, никаких переговоров не будет? Вы будете попросту уничтожены. Я не шучу.