— Стой! — скомандовал Зуев, и задумавшийся Туманов едва не сбил его с ног, с разбегу налетев на сержанта.
— Упор лежа… принять! Двадцать отжиманий!
Упав в глубокий снег, Туманов грудью пробил корку наста и приступил к упражнению. Зуев присел рядом на корточки.
— Не халтурь! Руки разгибай до конца. Пять, шесть… Ниже, ниже… Восемь, девять… Послушай, Туманов, ты вроде не глупый мужик. Молчал бы почаще — цены тебе на было. Это про тебя сказано: «язык твой — враг твой». Ротный тобой доволен, Пензин иначе как «рейнджером» и не зовет… Что тебе спокойно не живется? Умный? Был бы умный, работал бы себе на пользу, а не во вред… Ты зачем сержанту Комову набил сегодня ночью в туалете морду?!
— Никак нет, товарищ сержант, — глухо ответил Туманов, продолжая отжиматься. — До вас дошли неверные слухи. Внеуставные отношения строго запрещены…
— Это я знаю, — кивнул Зуев. — Запрещены… Хорошо, хоть догадались по лицу друг другу не бить, синяков не оставлять… Но тело у него, как у «тигры полосатой»… В чем дело?
— Не могу знать, товарищ сержант… Внеуставные отношения строго запрещены… Двадцать.
— Ты продолжай, продолжай, — пресек его попытку подняться сержант. — Еще двадцать отжиманий… Хочешь, я расскажу тебе, как было дело? Ты зашел вечером в туалет, а Комов назвал тебя «блокадником»… Ну, было у сержанта плохое настроение, ну, недолюбливают киевцы петербуржцев… Но бить-то сержанта зачем? Плохой пример. То, что он — дурак, его личное дело. Это он сам себя оскорбил, перед солдатом унизив собственной глупостью… Что-то с тобой не так… Ты не слабонервный, и ты не похож на прочих питерцев, прошедших через мои руки… Мне кажется, что что то ты в себе носишь?.. В чем дело, а?
— Двадцать! — хрипло выдохнул взмокший Туманов. — Да ты продолжай, продолжай, — махнул рукой Зуев. — Вот приглядываюсь я к тебе, Туманов, и никак не пойму, что с тобой не так… С ребятами ты дружить умеешь, гнилости в тебе нет, умеешь добиваться своего, упрямый, как… стадо баранов. Обладаешь хорошими организаторскими способностями… Так что же меня в тебе смущает? Я ведь за свою службу стольких солдат повидал!.. Экспертом впору быть. Что-то мне в тебе очень не нравится… Есть какой-то странный «привкус». В чем дело, а, Туманов?
Андрей попытался разогнуть непослушные руки, но не смог и рухнул лицом в снег. Сержант задумчиво посмотрел на него и вздохнул:
— Такое ощущение, что не хочешь говорить… Н-нда… Ладно. Но если еще раз повторится хоть что-нибудь подобное «ночному эпизоду» — берегись… Встать, за мной бегом… марш!
— Товарищ сержант, — Туманов с трудом перевернулся на спину, выгадывая короткие мгновения отдыха, — а я слышал, что вы наутро сержанту Комову «неуставные взаимоотношения» устроили… А ведь мы на вас смотрим, учимся… Нехорошо…
Зуев с удивлением посмотрел на развалившегося на снегу Туманова и едва заметно улыбнулся краешком рта:
— Надо же — заметил-таки… Запомни, Туманов: вожак в стае должен быть один. Никого из своей «стаи» никогда не отдавай на растерзание другому. Надо загрызть — загрызи сам, но другим это делать не позволяй. Хорошо это запомни — когда станешь сержантом, пригодится… но мне кажется, что ты им не станешь. Не выдержись. Я сделаю для этого все возможное… Отставить разговорчики! Встать! Бегом… Марш!
— Взвод, встать! Товарищ старший лейтенант, первый взвод для проведения занятий по политической подготовке…
— Хорошо, Зуев, садитесь, — Пензин чем-то расстроен. Бросив полевой планшет на стол, отошел к окну, и заложив руки за спину, замер, глядя на летящий за окном снег. Взвод выжидательно молчал.
— Большая часть полка улетает сегодня в командировку, — сказал наконец старлей. — Сейчас готовятся к вылету.
— А мы опять здесь застряли?! — Не удержался Зуев. — Каждый раз так!
— А что делать? У нас еще солдаты не подготовлены, — сказал Пензин. — Едва присягу приняли…
— Сколько просил — переведите меня в полк…
— Отставить разговорчики! Я тоже просил… Значит, здесь мы нужнее, — старлей сказал это так, что сразу стало ясно, как ненавистна ему эта фраза, видимо, уже не раз слышанная им от начальства в ответ на просьбы о переводе.
Туманов знал, что недавно Пензину исполнилось двадцать семь лет. Широкоплечий, очень крепкий и мускулистый, офицер был по-мальчишески горяч. Туманов слышал и то, что отец Пензина был знаменитым ученым, профессором в каком-то престижном институте Москвы, что лейтенант жил в четырехкомнатной квартире в самом центре города, был холост и отказался от блестящей научной карьеры, которую обещал ему отец. Это был прирожденный офицер, знающий об этом. Ходили слухи, что лейтенанта удерживали в учебной части по настоятельной просьбе отца, в свое время оказавшего какую-то услугу командиру полка. Говорили также, что по этому поводу у старлея получился очень неприятный разговор с отцом. Во всяком случае вот уже месяц, как Пензин ночевал в роте, по собственной инициативе подменяя дежуривших офицеров.
— Тема сегодняшнего занятия: «демократия и армия», — вернулся к столу старлей. — Мне хотелось бы, что б вы сами высказали свое мнение по этому вопросу. Рассказали, как вы представляете влияние демократии на нашу, армейскую жизнь… Курсант Скворцов.
— Я.
— Как вы представляете себе демократические «веяния» в армии?
Скворцов беспомощно оглянулся на товарищей. Те обескураженно молчали.
— Может быть… Если в часы досуга, появилась идея создать… скажем, оркестр… Или какая-нибудь замена профсоюза, занимающаяся вопросами контроля… за питанием…
— Понятно. Садись. Туманов.
— Я.
— Твоя версия?
— Херня все это, товарищ старший…
— Туманов!..
— Я! Головка от… пульверизатора! Что это за выражение?! — но лейтенант не скрывал, что доволен ответом. — Разверните свою мысль… В приличных выражениях.
— Единственно приемлемая форма правления в армии — единовластие, — уверенно заявил Туманов. — Приказ отдает один, остальные этот приказ выполняют. Если начать обсуждать приказ, можно провалить поставленную задачу.
— И полбеды, если эта задача технического характера, — подхватил Пензин. — А если боевая? Можно и головы лишится. Полагаю, что на этом мы и закончим обсуждение данной темы. Садись, Туманов. Оставшееся время мы посвятим тактике и стратегии. Сейчас я поставлю перед вами несколько задач, на которых наиболее часто солдаты совершают ошибки. Вам дан приказ: блокировать часть границы дивизии. Как вам известно, территория дивизии окружена каменной стеной высотой в два с половиной метра, — подойдя к висевшей на стене доске, Пензин мелом, схематично, изобразил стену, проходящую рядом с ней дорогу, деревья, кусты, а с другой стороны стены поставил жирный вопросительный знак. — В каком месте и как вы изберете позицию для обороны объекта? Вношу коррективы: противник вооружен автоматическим оружием, вертолеты и бронетехника отсутствуют… Каковы версии? Петров?
— На удалении десяти метров от стены, чтобы иметь обзор вверенного мне участка, я вырою окоп, возведу бруствер и займу позицию.
— Кто еще придерживается такого же мнения?.. Киселев?
— Я полагаю, что требуется подготовить несколько запасных позиций, чтобы иметь возможность менять огневые точки, передвигаясь перебежками во время боя. В соответствии с местностью использовать в качестве укрытия деревья и камни…
— Понятно, садись. Ребята! Вы же будущие сержанты! Вы головой должны думать! Вы отвечаете за жизнь своих солдат, а при такой тактике лишитесь всего вверенного вам состава, не выполните задачу и сами погибните… Мне не нужны «одноразовые герои»! Мне нужны профессиональные солдаты, способные выполнить задачу в вернуться живыми. В данном случае позицию необходимо занимать возле самой стены, иначе взобравшийся с другой стороны на дерево снайпер или простой автоматчик «прижмет» вас к земле огнем, лишив возможности передвигаться. И противник, пользуясь этим, преодолеет препятствие. Расставлять личный состав необходимо вот здесь… Вот здесь. И вот здесь… и только одного или двух человек вы можете поставить вот здесь… Это была задача на сообразительность, но чисто теоретического плана. А теперь задача «практическая». Вы уже знаете, что при столкновении с проявлением преступных намерений вы обязаны пресекать эти попытки вплоть до применения оружия, но только после предупреждения и предупредительного выстрела вверх. Как показала практика, преступные бандформирования, активизировавшиеся в последнее время некоторых уголках страны, зачастую вооружены и подготовлены не хуже нас. Преимущество их в том, что у них нет сдерживающих приказов, правил применения оружия и плохого знания местности, на которой ведутся боевые действия. Но, как гласит пословица: «на каждую хитрую гайку есть болт с резьбой». У вас есть две задачи: выполнить поставленный приказ и вернуться живыми. Это война, ребята. Вам это еще сложно осознать, обучаясь в теплых казармах, но когда вы выйдете навстречу с боевиками, может быть уже поздно. Поэтому постарайтесь понять это сейчас. Вы — универсальные бойцы для ведения боевых действий в самых тяжелых условиях. Все это я говорю вам для того, чтоб вы запомнили: драться надо только с врагом, но если уж деретесь, то так, чтоб наверняка…Так как вы будете поступать с вооруженным террористом? Селиванов?
