— Ты прав, - ответила Мэрилл Рэдуару, а потом резко посмотрела на Киру своими большими сияющими глазами: - Ты тоже так думаешь?
— Да, - ответила Кира, немного подумав, - вот только не понимаю, почему все эти люди так счастливы? У них какой-то праздник?
— Но ведь здесь только тебе плохо, - ответила Мэрилл с нотками упрёка в голосе.
— Да, - подтвердил Рэдуар, размешивая сахар у себя в чашке крохотной серебряной ложечкой, - одна страдалица на всю толпу!
Кира обиженно опустила глаза. Почему все постоянно норовят её обидеть? Она ведь столько пережила и пришла сюда за помощью, а не за упрёками. Этого ей и дома с головой хватало.
Увидев грустный взгляд Киры, Рэдуар со злостью выплеснул свой чай на землю.
— Фу! От этой девчонки даже чай становиться противным и горьким! – фыркнул он и тут же скрылся в толпе.
Мэрилл стояла молча, словно ожидая, что Кира первая что-нибудь скажет. Но её ожидания не увенчались успехом. Кира упорно продолжала молчать. Мэрилл грациозно встряхнула головой, убирая мешающую ей прядь волос, и уже веселее посмотрела на Киру, протягивая ей то самое зеркальце – подарок миссис Генмерт. Кира осторожно посмотрела на себя в зеркало и не увидела своего отображения.
— Почему я не вижу себя в зеркале? – с неподдельным удивлением спросила Кира.
— Потому, что тебя нет. Ты всего лишь тень. Тебя никто не видит, никто не слышит, о тебе никто не помнит. Ты исчезла.
— Я не понимаю, о чём вы говорите, - честно призналась Кира и вернула зеркало Мэрилл.
— Пойдём, - ласково улыбнувшись, сказала Мэрилл, взяв Киру за руку, - я тебе кое-что покажу.
Они оказались в самом центре толпы, там, где веселье достигало своего пика. Кира увидела уже не молодую женщину в красивой и очень яркой одежде. Женщина танцевала какой-то дикий танец, и при этом не переставала смеяться.
— Это Матильда Уизерс, - сказала Мэрилл, - две недели назад её старший сын разбился на машине. Смерть наступила почти сразу. Видишь, как она счастлива?
Кира сильно побледнела при этих словах. Как женщина, которая недавно потеряла сына, может так веселиться? Мэрилл не обращала никакого внимания на полуобморочное состояние Киры и продолжала экскурсию дальше. Следующим в её списке был мальчик, лет двенадцати – тринадцати. Его одежда скорее напоминала обычные лохмотья, чем праздничный наряд. Он, широко улыбаясь, раздавал всем присутствующим воздушные шарики. Казалось, этот мальчик действительно счастлив. Через минуту он вручил Кире и Мэрилл по шарику и вприпрыжку побежал дальше.
— А это Эдвард Грэйтон. В шесть лет он остался без родителей. Его отдали на воспитание родной тётке, муж которой то и делал, что лупил Эдварда днями на пролёт. И он сбежал из дому. Вот уже почти три года, как Эдвард живёт на улице, никому не нужный и всеми забытый. Но посмотри, как он радуется!
Мэрилл «прошлась» ещё по нескольким людям с подобными судьбами. Кира больше не смогла это слушать.
— Зачем ты мне всё это рассказываешь? – спросила Кира и, сама того не ожидая, громко расплакалась.
— Зачем? – веселье, которое до этого момента доминировало в голосе Мэрилл, вдруг сменилось упрёком и строгостью. – Ты ведь считаешь, будто кроме тебя на свете никто не страдает!
— Это не правда! Я некогда так не…
— Не лги! Хотя бы себе сейчас не лги. Держи, - Мэрилл снова протянула Кире своё зеркало. – У тебя самая сильная боль? У тебя самая плохая жизнь? Только тебя не любят, только ты страдаешь? А всем остальным хорошо? Остальные, по-твоему, счастливы? Посмотри в зеркало. Оно покажет все твои беды.
Киру душили слёзы, поэтому она с трудом поднесла зеркало к лицу. И опять не увидела своего отражения.
— Я ничего не вижу, - прошептала Кира, и разрыдалась ещё сильнее.
— Вот именно. Ты ничего не видишь. А если бы видела, то заметила бы, что все эти люди мучительно страдают, каждый в плену своей боли.
Мэрилл взмахнула рукой – и люди исчезли. Поляна опять опустела.
— Скажи, - продолжала она уже более спокойным голосом, - чем ты лучше или хуже других? Почему именно твоё горе сильнее и страшнее? Знаешь, почему зеркало ничего не показало? Просто показывать нечего. Что может быть у человека, которого нет?
Кира ощутила сильную слабость и опустилась на траву. И тут же почувствовала под собой холодный деревянный пол. Та самая комната, в которой она находилась до того, как наткнулась на дверь. Только сейчас здесь действительно было ужасно светло. Кира оглянулась. Мэрилл нигде небыло. Зато прямо перед ней стоял маленький человечек с обезображенным злостью лицом. Вокруг шеи у человечка была обмотана старая грязная тряпка, служившая, по-видимому, шарфом.
— Убирайся отсюда! – гневно крикнул человечек. – Пошла прочь! Тебе здесь не место! До тебя когда-нибудь это дойдёт?!
— Извините, я не хотела…
— Тупица! – человечек поправил свой «шарф» и тут же исчез.
Исчезла и светлая комната. Кира оказалась на мягкой кровати в другой комнате, просто усыпанной зеркалами. Над ней склонилась пожилая женщина с огромной короной на голове.
— Они тебя не видят, - вдруг сказала она.
— Кто? – спросила Кира, и только сейчас заметила, что держит в руках зеркальце Мэрилл.
— Мои зеркала! Сделай так, чтобы они тебя видели!
— Но я…
— Да как ты смеешь мне перечить? Мне, Королеве?!! – женщина так громко кричала, что Кира уже была готова распрощаться со слухом. – Немедленно сделай так, чтобы они тебя видели, иначе я тебя убью!
Кира не на шутку испугалась, когда увидела в руках Королевы странный острый предмет. Кто знает, что могла бы сделать Королева, если бы в комнату не вошёл Стэнли. Он бросил недовольный взгляд на Киру и обратился к Королеве:
— Ваше Величество, не вежливо убивать подсудимую до начала суда, да ещё и перед чаепитием.
Королева покорно спрятала тот самый острый предмет, который до смерти напугал Киру.
— Подумаешь, - Королева сделала обиженный вид, - убили бы эту девчонку, и пошли пить чай. Я не убью её только потому, что не хочу ссориться хозяином. А ну перестань смотреть на мои зеркала!
Кира была в полной растерянности. Чтобы она не делала, Королева всё равно на неё орала и грозилась убить. Похоже, Стэнли спасал жизни всем подсудимым. Но делал он это не по доброте душевной, а чтобы избежать очередного скандала между котом и Королевой. Последний раз такой скандал закончился тем, что от громкого крика по стенах замка пошли трещины. Да, Королева знала толк в хорошем крике.
— Ты глухая или тупая?! – неунималась Королева. – Немедленно сделай так, чтобы они тебя видели! Быстро!
— Но я не знаю как это сделать, - оправдывалась Кира, - честное слово!
— Ваше Величество, вряд ли вы чего-нибудь добьетесь от этой особы, - мрачно заметил Стэнли, выпивая своё успокоительное.
Королева всё кричала и кричала, забрасывая Киру всякого рода оскорблениями, а когда Кира не выдержала и расплакалась, Королева разозлилась ещё сильнее. Стала демонстративно размахивать руками, то и дело указывая на зеркала, потом в чём-то обвинила Стэнли, а он лишь снова выпил успокоительного и, ничего ей не ответив, вышел из комнаты. Кира заметила, что уже не разбирает слов. Все звуки слились в один – громкий, пронзительный, сводящий с ума крик.
— Хватит! – Кира вдруг услышала свой голос, совершенно этого не ожидав. – Замолчите! Всё, надоело! Вы любите покричать? Ладно, давайте покричим друг на друга. Вам станет легче? А если нет, то я просто поразбиваю эти проклятые зеркала, и меня больше некому будет бояться! Или скажите, что мне делать, или не морочьте мне голову! И знаете что, перестаньте на меня орать, не имея на то никаких оснований!
На лице Королевы расцвела улыбка. Её облик изменился. Теперь перед Кирой стояла очень красивая молодая девушка и радостно хлопала в ладоши.
— Стэнли! – позвала она дворецкого. – Стэнли, быстрее иди сюда! Я так рада, так рада! Теперь можно и чаю выпить.
