Алечка в ужасе закрыла глаза:

— Силь, заставь его погаснуть! Я не могу на это смотреть. Они же сейчас все умрут!

— Не все, дитя мое, — вдохнула наставница и спрятала зеркало в складках своей юбочки. — Кто-то проиграет, кто-то победит. А к нам полетят пожелания смерти врагов. Сколько их уже здесь! Сколько наших сестер мучается в липкой паутине, не в силах исполнить их!

— Но почему? Зачем нужна эта война?

— Вот теперь ты правильно спросила, Алечка, значит, растешь! — обрадовано сообщила Силь. — Зачастую приходится не просто исполнять желание, приходится разбираться в причинах его возникновения. Я дам мальчику один золотой. Он найдет его в пыли, когда придет в себя, не случайно же я проделала маленькую дырочку в кошеле того важного эльфа! Но это лишь ненадолго отсрочит смерть этого ребенка и его мамы от голода. Завтра ему уже никто не поможет!

— Но что же делать? — Алечка была в полном недоумении.

— Мы в одиночку вряд ли что сможем, — в голосе Силь вновь слышались наставительные нотки. — Нужна волшебная сила всех наших старших сестер. Они уже пытаются воздействовать на правителей, чтобы остановить эту ненужную кровопролитную войну.

— У них получится? — с надеждой Алечка посмотрела на Силь.

— Не знаю, дитя мое. На все воля Богинь!

Потом Алечка не раз видела, как Силь пользуется зеркальцем, и мечтала, чтобы поскорее такое же было и у нее. Уж тогда-то… Ей очень хотелось помочь и этому мальчику, и многим другим людям, чьи желания они с Силь исполняли. А война все шла, и Совет волшебниц ничего не мог сделать.

— Силь, почему так, — однажды спросила Алечка.

— Ой, дитя, так сложно оказалось достучаться до правителей. Если человеческий король и готов к миру, то вот его противник — Властитель эльфов — хочет полностью уничтожить всех людей.

— Он такой бессердечный? — голосок Алечки дрожал.

— Да, дитя мое!

— И мы ничего не можем сделать?

— Его можно было бы только убить. Но мы, феи мира, не можем даже подумать об этом! — Силь строго взглянула на воспитанницу, а потом вздохнула и сама чуть не расплакалась. — Сегодня опять прилетело черное желание: человеческая женщина пожелала смерти Властителю эльфов. Его приняла моя бывшая наставница мудрейшая Вилья. Она теперь…

Силь не договорила, но Алечка все поняла, она уловила уже мелкий звон тюльпана, где жила Вилья.

А потом была церемония посвящения. Она была назначена даже раньше обычного срока. Алечка сначала подумала, что это из-за ее таланта, ведь она так быстро прошла обучение, но потом Силь объяснила воспитаннице: феечек остается все меньше и меньше, многие не в силах исполнять свои обязанности, они в плену черных желаний.

И все равно Алечка была очень рада. Она надела самое свое красивое платьице: белое в красный цветочек. Она сама его шила из лепестков роз. С одной стороны был рукав фонариком, а с другой — просто бретелька. А с розовыми крылышками за спиной она была просто восхитительна.

Алечка вообще отличалась ото всех. Обычно феечки рождались белокурыми красавицами, но встречались и черноволосые, выпорхнувшие из простеньких полевых цветочков. Локоны Алечки были золотыми. На солнце они блистали огненными брызгами, в сумерках напоминали теплую от зноя пшеницу. Золотыми искрами сверкали и ее глаза. Силь часто говорила, что ее воспитанница — упавший на землю лучик солнца.

Посвящение проходило в кроне раскинувшегося дерева, которое радовало ранней весной огромными душистыми белыми цветами. Как раз в это время сюда и слетались феечки со всей окрестности со своими юными воспитанницами. Девушки с трепещущими от волнения крылышками становились в круг, и ждали, пока распустится сверкающий в тонкой серебристой вязи бутон, внимающий лишь пению маленьких волшебниц. В цветке было ровно столько лепестков, сколько феечек проходило посвящение. И каждой доставался один, превращающийся в их руках в волшебное зеркальце. Как только это происходило, фея считалась взрослой и приступала к своим обязанностям.

Получила свое зеркало и Алечка. Она была так рада этому, что весь вечер кружила по поляне в волшебном воздушном танце. Силь только с какой-то затаенной печалью смотрела на нее, будто предчувствуя неладное.

Утро для Алечки началось как обычно с полета к Водопаду Грез. Она умылась, почистила зубы венчиком чисть-травы, щелчком пальчиков уложила золотые локоны и приготовилась к рабочему дню. Ноги немного тряслись, от волнений и излишнего рвения. Но Алечка старалась выглядеть серьезной и невозмутимой, как Силь. Мотылька она увидела сразу же, как только опустилась на лепесток розы. Он будто ждал именно ее, кружа и закрывая солнце.

«Какое важное желание!» — подумала Алечка то ли с гордостью, то ли с опасением. Мотылек был просто громадным с опасной яркой черно-алой раскраской. Феечка вытянула руку и захлопала длинными ресничками, не понимая, как он уместится на ладони. Но мотылек лишь невесомо коснулся ее и растаял, осыпавшись жгучей пылью. «Слезы матери, — поняла Алечка, — ее предсмертное желание».

Она вытянула из складок белоснежного по поводу первого рабочего дня платьица зеркало и взглянула в него. В холодной глади отразилась прекрасная эльфийка: высокая, статная, вечно молодая женщина. Ее правильные черты лица исказились мукой, синие как море глаза смотрели с укором и тоской. За спиной как изваяния стояли два воина в красных плащах. Их напряженные лица говорили о готовности действовать в любую минуту, но женщина внимания на них вообще не обращала. Один из воинов положил руку на плечо женщины. Та будто очнулась:

— Сынок, — сказала она и протянула руки в сторону мужчины в белоснежном мундире с золотой вышивкой и алыми эполетами, стоявшему к ней спиной, — одумайся! Эта война уже принесла много бед! Зачем?

— Если ты ничего не понимаешь, не нужно было влазить в дела мужчин! — резко ответил он и обернулся. Алечка вздрогнула от неожиданности.

Она готова была увидеть монстра, ибо поняла уже, кто перед ней, но увидела белокурого эльфа с огромными, как у женщины, синими глазами, в которых бесился огонь. Его тонкие губы изогнулись в гневе, прямой красивый нос превратился в хищный клюв, а маленькая ямочка на подбородке, призванная делать лицо мягче и добрее, только еще больше подчеркивала его гнев.

— Ты потерял себя… — грустно промолвила женщина.

— И поэтому ты хотела убить меня, мамочка, — он скривился и в злости сжал кулаки.

— Ты стал чудовищем, — она печально покачала головой. — Когда это произошло, в какой момент? Ты же был добрым и понимающим мальчиком…

— Меня слишком часто предавали!

— Ах, Валисия… Но это не повод, для того, чтобы истребить все человечество!

— Люди — грязные животные! И мысли у них грязные! Они не достойны жизни! И я очищу мир от их присутствия! Валисия увидит смерть всех своих подданных, отца, братьев! — он заскрипел зубами, а лицо исказилось такой злобой, что стало похоже на маску Хранителя Царства мертвых. Алечка содрогнулась от ужаса. — А теперь меня предала и ты, бывшая моей матерью! Как ты могла сговориться с моими врагами!

— Да! — воскликнула женщина. — Они — твои враги, но ты стал врагом всему живому! Своему народу! Ты ведешь все наше государство к гибели!

— Я веду его к процветанию! — Властитель сверкнул глазами. — Я думал, ты осознаешь свою вину, но вижу, что ошибся. Тебя казнят! Можешь высказать последнее свое желание!

Алечка сжалась. Она так боялась, что сейчас мать попросит о его смерти…

— Я хочу, чтобы ты влюбился в хорошую добрую девушку, чтобы она пробудила твое сердце, разбила лед в твоей душе, чтобы ты осознал, что натворил! — выкрикнула женщина. А потом вдруг в ее руках появился кинжал. Она не долго думая вонзила его себе в самое сердце и медленно повалилась на сверкающий лоском мраморный пол залы, роняя на него капли своей крови. Властитель даже не вздрогнул.

— Так будет лучше, — равнодушно произнес он. — Мне было бы неловко убивать собственную мать. Уберите ее!

И мужчина чеканным шагом вышел из залы.