Ободайя Росс вытер льняным полотенцем пот со своих мускулистых плеч. Казалось, этот разговор совсем ему неинтересен. Наконец, он посмотрел на лорда‑маршала и моргнул.

– Можете подать мне чистое полотенце?

Лорд‑маршал Кхмер напрягся. Незаметно от всех он так сжал в руке свои часы, что по стеклу циферблата пошли трещины. И командующий, и инквизитор были известны своим нравом, и события могли развиваться по‑иному, если бы в тот момент не появился Форд Гурион.

– Ободайя! Добро пожаловать на борт! – воскликнул инквизитор Форд Гурион, подходя к ним, его аугметические ноги лязгали по палубе.

– Мастер Гурион, – сказал Росс, низко поклонившись старшему инквизитору.

Лорд‑маршал прочистил горло.

– Гурион. Я приветствую нашего уважаемого гостя. Мы тут пришли к общему соглашению, – сказал он, со змеиной улыбкой глядя на Росса. – Жду вас на нашем штабном совещании вечером в шесть часов. Не опаздывайте.

После этого лорд‑маршал Кхмер повернулся с отработанной ловкостью строевого офицера, и удалился, сопровождаемый телохранителями.

– Вижу, сотрудничество у вас тут развивается более чем успешно, – пошутил Росс, когда командующий покинул ангар.

Гурион устало пожал плечами.

– Дипломатия – не самая сильная сторона лорда‑маршала, но его действия как командующего безупречны. Нам нужны такие опытные и храбрые офицеры, как он, если мы хотим пережить эту кампанию.

– Все настолько плохо?

Гурион мрачно посмотрел на него.

– Пойдем, Ободайя. Тебе многое нужно узнать.

КАЮТА, отведенная Гуриону, могла когда‑то называться роскошной. Большой салон в кормовой части крейсера, там, где располагались офицерские каюты, не ремонтировался, наверное, с первого полета «Карфагена» шесть тысяч лет назад. Внутри каюта была освещена дымчато‑оранжевым светом фонарей. Стены были обиты бархатом, разукрашенным цветочными узорами, когда‑то яркие цвета ткани потускнели, сменившись кремовыми и желтоватыми оттенками. Огромные шкафы, кресла с подлокотниками и стулья с изогнутыми ножками, богато украшенными деревянной резьбой. В центре каюты стоял огромный клавесин, его деревянный корпус был вручную разрисован узорами в виде тысяч птиц и стилизованных растений.

Инквизитор Росс подошел к клавесину, на декоративной крышке которого лежала карта Миров Медины. Карта была древняя, настоящее произведение искусства, созданное несколько столетий назад, на ней были изображены три главных мира Коридора Медины – Кантика, Холпеш и Аридун – в окружении окраинных миров. Тонкий пергамент карты был испещрен заметками и комментариями Гуриона, написанными от руки.

– Мы проигрываем войну, – сказал Гурион, ставя пластинку на фонограф. Из сияющей трубы послышались звуки «Симфонии старых времен» Франчески. Это была та же симфония, которую Гурион включал в своем командирском БТР, когда он возглавил контрреволюцию лоялистов на Скарбарусе восемь лет назад. Росс тогда только что получил звание инквизитора, и служил под командованием Гуриона, руководившего общей операцией ордосов. Резкие, напряженные композиции Соломона Франчески напоминали ему о долге и верности.

– Проигрываем или уже проиграли? – спросил Росс.

– Пограничный мир Нага захвачен противником пять месяцев назад. После этого силы Хаоса обрушили удар на окраинные планеты Медины.

Гурион и Росс склонились над картой. В дымчатом свете газовых фонарей Росс только сейчас заметил, как сильно постарел его начальник. Гурион выглядел усталым и болезненно бледным. Для Росса он всегда был закаленным ветераном, почти две сотни лет безупречно служившим Инквизиции. Его позвоночник был сломан и укреплен аугметикой во время Падения Пятой Республики в Корсиканском суб‑секторе. Ноги ниже бедер были потеряны в Орфейском Восстании и заменены аугметическими протезами из гофрированной меди, проводов и фибромускулов. И все же он выглядел еще более старым, чем его помнил Росс.

– Нага захвачена. Пали Ниневия, Вавилон и Тарсис. Все окраинные планеты захвачены силами Хаоса. Имперские войска отступили, перейдя к войне на истощение в центральных мирах Медины – Кантике, Аридуне и Холпеше.

– И как идет кампания в центральных мирах?

– Судя по информации о живой силе, снабжении и положении войск противника, имперские войска не смогут удерживать центральные миры больше трех месяцев.

Выражение лица Росса помрачнело.

– Тогда, похоже, мы тут зря тратим усилия. Почему бы не отвести войска и флот к Звездам Бастиона и не укрепить оборону там?

– Верховное Командование все время твердит мне об этом, но нет. Я полностью убежден, что если бы целью противника были Звезды Бастиона, он просто обошел бы Миры Медины. Эта группа планет не представляет никакой стратегической важности для суб‑сектора.

– Тогда я не понимаю вас, – признался Росс.

– Великий Враг сражается за эти планеты по какой‑то причине. Ему нужна Медина – по какой‑то причине. Вот почему и был созван Конклав. Обстоятельства, логика и данные разведки подтверждают, что Великий Враг ищет Старых Королей Медины. Ну же, Росс, мне не нужно объяснять это вам.

Росс медленно кивнул, подняв брови.

– Старые Короли Медины. Реликвии святого дела Императора. Созданные ради власти над мирами и утерянные в бездне прошлого цивилизации, – процитировал он строку из древнего исторического документа Медины.

– Да, Ободайя. Наша задача здесь – в сотрудничестве с военной разведкой собирать сведения, которые помогут узнать нам природу и местонахождение этих реликвий, и передать их Имперскому Верховному Командованию.

Росса это все совсем не убедило. Похоже, они готовы схватиться за любую соломинку.

Ширма, закрывавшая часть каюты Гуриона, отодвинулась. Вошла молодая женщина, с медленной и осторожной грацией ступая по ковру. Она была одета в ярко‑желтый обтягивающий костюм, на застежке ее высокого воротника была приколота инквизиторская инсигния.

– А, она пришла вовремя. Это инквизитор Фелис Селемина, – сказал Гурион, представив вошедшую и жестом приглашая ее подойти.

Росс любезно поклонился и протянул руку.

– Инквизитор Росс, рада вас видеть. Лорд Гурион говорил о вас только хорошее, – сказала она, пожав руку Росса своими обеими руками.

Росс рассматривал ее оценивающим взглядом джентльмена. Она была невысокой, и красивой в обычном смысле тоже не была. Скорее, Селемина была хрупкой, изящной, и выглядела почти как девочка. Ее рыжевато‑светлые волосы были уложены в короткую стильную прическу, а в центре ее пухлых губ было вставлено кольцо. Росс решил, что она красива сдержанной, необычной красотой на грани идеальной.

– Он говорил только хорошее? Наверное, тогда он выпил немного больше, чем обычно, – беспечно отмахнулся Росс.

– Вовсе нет. И человек имеет право быть любопытным.

– Может быть, вы немного сдержите свое любопытство и не забудете отпустить мою руку, – улыбнулся Росс.

Селемина отпустила его руку, смущенно прикусив губу.

Гурион прочистил горло.

– Инквизитор Селемина лишь недавно получила свое звание. Я не сомневаюсь в ее способностях, но мне бы не хотелось посылать ее на Кантику расследовать это дело в одиночку. Я хочу, чтобы с ней отправился кто‑то более опытный, ибо мы не можем позволить себе рисковать. Она будет твоим помощником.

– Погодите, сэр. Я еще не согласился на это, – сказал Росс.

Гурион, явно удрученный, не говоря ни слова, подошел к клавесину и стал рассматривать карту. В оранжевом свете фонарей его лицо казалось усталым и измученным. Это было лицо прямых линий и  углов, казалось, что его выступы спрямлены сильными ударами. Росс знал, что лорд Гурион прошел через многое и получил немало шрамов за две сотни лет службы Императору. И все‑таки Росс никогда не видел, чтобы его старший коллега испытывал такой мучительный, едва сдерживаемый страх.

– Сегодня ночью будет военный совет. Ты придешь. Сейчас, когда ты знаешь то, что знаю я, я верю, что ты примешь правильное решение. Я бы не вызвал тебя сюда, если бы сомневался, – убежденно сказал Гурион.