Луару назначили седьмым номером в ячейку Гем-12. По штатному расписанию ячейка состояла из девяти машин, но в последнее время она ходила на задания в довольно неполном составе. То ли это было связано с постоянной нехваткой добровольцев защищать интересы корпорации, то ли с ее командиром, который оказался бывшим военным пилотом с совершенно скверным характером и чисто военной доставучестью. И у меня имелись толстые подозрения, что именно лисан Тиала приложила тут свою «заботливую» лапку. Своих новых сослуживцев я в луарином теле нашел на летной палубе. До назначенного к готовности срока оставалось еще больше полутора часов.

В группе Луара оказалась единственной девочкой. «Мальчишки» обоих полов, возрастом едва ли старше моей хозяйки, азартно о чем-то болтали в пилотском уголке, активно пуская в ход все имеющиеся конечности. Отключившись от восприятия глазами ласьена, я бы увидел стаю фыркающих и дергающих хвостами котов. Даже на симпатичную девушку внимание они обратили далеко не сразу.

– Малышка, заходи к нам к вечеру, – игриво прянув ушами, сказал один из героев, – я вижу, что тебе не терпится услышать геройскую историю из уст очевидцев.

– Да, красавица, мы будем ждать этой встречи весь полет, – со смехом подхватил второй.

Как по команде все остальные бравые вояки переключились на представительницу гибкого пола. Несколько минут я дал им покрасоваться, чтобы, во-первых, привыкнуть к ним, а во-вторых, дать им увязнуть окончательно. Для надежности я сделал вид, что смутился и даже опустил глаза, как это делала Луара.

– Какие хвастуны, – пронеслась немного брезгливая мысль Луары. – И как ты их терпишь?

– Да просто, – подумал я в ответ. – Нам же с ними воевать, хотелось бы познакомиться.

– Может, лучше было бы принять первое предложение? – спросила она смущенно. – Все же тут будет довольно опасно, да и эти еще… Уж за неделю работы я бы не истощилась.

– Дело принципа, – ответил я девушке. – И вообще, мы будем стрелять в плохих парней первыми.

– Ну и ладно, – слегка надулась девушка, – вот и общайся с этими сопливыми котятами.

И тут я заметил, что парни как-то разом все замолчали и смотрят на меня. Кто смотрел с хитрецой, кто с откровенной издевкой, кто с выражением некоторого высокомерия. К своему стыду, я упустил из виду, о чем был вопрос.

– А… Привет, – сказал я, и слегка помахал ручкой, как делают это люди. – Простите, я немного задумалась. Вы, кажется, хотели познакомиться.

Парни прыснули и зафыркали, что означало веселье, подобное смеху у людей.

– Так прокатиться хочешь или нет? – спросил один из них через смех.

– С кем? – спросил я, наивно глянув ему в глаза.

– Да с кем захочешь, – выпятил грудь другой.

– Простите, ребята, я бы с радостью, но у меня в истребителе всего одно место.

Случился вполне прогнозируемый результат. Все парни, как по команде, замерли, оставив свободу лишь бесконтрольным движениям хвостов. Удивленные мордашки, гаснущие улыбки и осознание того, что их сделали. Занавес.

Первый вопрос всплыл даже позднее, чем я спрогнозировал. Нет, ну как приятно быть неожиданным. Я получал истинное эстетическое наслаждение от чужого удивления.

– Милашка, ты в голокубик переиграла? – гласил он.

«Милашка» и стал моим позывным минимум на неделю. Как оказалось, в среде пилотов общение шло исключительно по своим прозвищам, которые и стали их позывными. Командира ячейки, к примеру, все звали Пробой. И никто не считал это несолидным прозвищем. Еще среди пилотов ячейки нашлись довольно смешные погонялки, к примеру, Насос или Заплатка. Нужно сказать, что после первого удивления ребята продолжили шутить, видимо, не поверив мне. А когда я перегнал в общий ангар боевой ячейки свой истребитель, без лишних ужимок и предвзятостей приняли меня в свою команду. Поначалу молодым асам нашлось чем заняться. Тщательный осмотр многоцелевого истребителя-штурмовика Содружества занял львиную долю времени, а когда пришла очередь вопросов, появился и сам командир ячейки.

Пробой оказался значительно старше всех пилотов, его лицо выражало удивительное спокойствие, а оголенное плечо украшал шрам от довольно обширного ожога. Видимо, его уже поставили в известность относительно нового подчиненного, так как он совершенно не выказал удивления. Хотя, вполне может быть, что он просто не удивился. Это всего лишь могло не входить в его правила.

– Так, гроза висектов, – спокойно и как-то буднично сказал он, обрубая все разговоры. – Идем на увеселительную прогулку. Одно из судов-сборщиков подверглось нападению наших любимых соседей. Как всегда, они вволю напакостили, попортив казенное имущество, а с приходом Гем-6 шустро растворились в хаосе этого мусора. Судно еле ползает, большинство орудий выведено из строя, защитное поле еще дышит, но крупные камни ему не по зубам. Так что туда у нас прогулка налегке, обратно будем тащить это корыто, отстреливая все, что крупнее бочки с парашей для биологического рециклинга. Надеюсь, вопросов нет. Все кроме новенькой свободны. Проверить машины, и без расслабонов, вылет по моей готовности, а не по вашей.

Бойцы теперь уже моей ячейки оживились и потянулись, почему-то совсем не в сторону боевых машин.

– Тебя как зовут? – спросил Пробой.

– Отряд дал позывной «Милашка», эльжин, – ответил я, встав по стойке «смирно».

– Удачно, мне кажется, – серьезно согласился Пробой, – а зовут как?

– Луара, эльжин.

– Хорошее имя, – качнул он головой. – И давай без этих официозов. Меня Пробой зовут, слышала уже, наверное. Я не знаю, где ты училась летать и где взяла такую машину. Я вообще про тебя ничего не знаю. Надеюсь, в бою не сломаешься. Ну да увидим. Семь суток, видят сияющие, не большой срок, но не все новички и его протянули. Хорошо, если против нас будут конкуренты, те ломают оборудование, но не трогают ласьенов и зачастую даже помогают дождаться спасения. Ты тоже помни это. Конечно, контракт никто не отменял, но не забывай, что сегодня ты, завтра тебя. А вот если висекты – тогда и случаются те выбывшие насовсем. Значит так, новенькая, ты идешь в позиции два-два-четыре. Будешь фактически замыкающей. Не знаю, на что ты годишься, главное не продырявь кого-то из ребят и сама не подставляйся под удар. Ну а если случайно поставишь пару лишних дырок в корыте, которое будем буксировать, беды не случится, ему в любом случае на ремонт. Задание у нас простое, хорошо, что с него начинаем. Все поняла?

– Да, командир, – ответил я, почувствовав к этому пилоту уважение.

– Перед вылетом обязательно прими и активируй пакет распознавания, чтобы свои не потрепали. И не забывай делать это при каждом вылете, а лучше настрой автоматику, если она есть у тебя на борту. Все. До вылета свободна.

Командир с интересом наблюдал как мой истребитель затягивает диафрагму входа. Хорошо, что я изыскал способ, и он не увидел, как я раздеваюсь, чтобы забраться в кокон пилотского кресла. Сразу после подключения к системе МИ Енота дал раскладку окружающего пространства, вышел на связь с командирским истребителем для получения полетного задания и принял коды распознавания.

Ячейка летала слаженно. Вопреки моему впечатлению при знакомстве, молодые пилоты вели себя сдержанно, строй не нарушали, глупых выходок не допускали. Единственное, что позволялось, так это разговоры. Треп не смолкал ни на секунду, благо в этом каменном крошеве определить местоположение по сигналу связи было практически невозможно. Так что уши мои опухли задолго до выхода к конвоируемому судну-сборщику. Хорошо еще, что никто не задирал меня, видимо, получив от командира указание, не мешать новичку.

Судно-сборщик вынырнуло из каменного мусора совершенно неожиданно. Это оказалось стандартное изделие корпорации. Пока ячейка подбиралась к своим позициям, я рассматривал поле будущей деятельности. В бортах судна с моей стороны виднелось пять пробоин. От одной наружу тянулись тонкие щупальца застывшего металла, видимо, на борту что-то взорвалось, расплавив металл и выкинув часть обшивки наружу. Из трех доступных моему взору автоматических орудийных башен две отсутствовали совсем, а оба строенных орудия третьей безжизненно смотрели вдоль корпуса судна.