Скачок я просчитал на своем уже стандартном уровне экстрима, но без перегибов. Лично мне совершенно не хотелось куковать все время перехода в пилотском кресле. К сожалению охочего до пустой болтовни Саныча Техно чрезвычайно плохо переносила погружения в многомерность и в частности смену глубины этой самой многомерности. Вот и пришлось нашей гостье довольствоваться оздоровительным сном.

Саныч тем временем спешно наводил марафет для увольнительной, которая обещала стать очень короткой. Собственно, в задачу Санычу вменялась доставка Техно на станцию по указанному дядюшкой Ссорташем адресу. Я же тем временем терзался сомнениями на счет посещения станции космических метрушников. Принципиально делать мне там было нечего, разве что подновить свои впечатления. С трудом откинув блажь воспоминаний, я погрузился в обзор наших дальнейших планов на скитальческую жизнь.

Маршрут правительственного корабля туррутов состоял из шестнадцати прыжков. Как выяснила Светлана, большинство из них оказалось обычными пустышками, необходимыми для сверки координат, отдыха пилотов-надпространственников, осмотра состояния корабля и каких-нибудь регламентных работ. Целевыми оказались точки назначения шестого, одиннадцатого и последнего шестнадцатого прыжка. На эту мысль наводили как сами точки выхода, базировавшиеся в звездных системах с наличием планет, так и довольно странные маршруты полета через имеющиеся в них звездные системы. В графиках полета корабля через системы планировались несколько остановок, то ли для того, чтобы подобрать пассажиров, то ли для принятия снабжения. В любом случае все они заслуживали нашего непосредственного внимания. Непростительным было бы игнорировать даже малые шансы зафиксировать наше местоположение, ведь база или планета в конечной точке маршрута правительственного членовоза вполне могла оказаться элементарно уничтоженной вольдами.

Почесав макушку, я углубился в изучение имеющихся данных по планетным системам в шестой и одиннадцатой точках маршрута правительственного корабля. Обе системы имели большое количество планет, хозяйками же в них являлись звезды класса недалекого от основной звезды двойной системы Маятника. Сам этот факт мог говорить о том, что с большой вероятностью эти системы могли оказаться колонизированными древними туррутами, которые в свою очередь имели контакт с Содружеством.

Ближайшая система в шестой точке выхода находилась недалеко от окраины контролируемых параганцами звездных систем. Информации о тех местах, к сожалению, имелось чрезвычайно мало, и была она разрознена. А самое главное источником ее служили отмороженные романтики звездных дорог и аферисты всех мастей, с которыми мне не так давно пришлось столкнуться на базе с милым названием «Дорога в ад». Помнилось мне, что как раз там-то мы и пытались с Шилой найти концы какой-то жутко интересной планеты, обнаруженной одним из легендарных разведчиков. В прочем, таких баек в злачных местах приграничья предлагали ведро за понюшку табака. Попутно пришли воспоминания об атаке кристаллических кораблей, а вместе с ними и острое нежелание повторения подобной встречи.

Я увлекся настолько, что даже пропустил возвращение Саныча.

– Ну что, Сергуня, – бесцеремонно влез Саныч в мои размышления, – валим отсюда? Или все же останемся ненадолго? Побродим по станциям, забухаем, баб потискаем, может, на планету прошвырнемся?

– Привык к спокойной жизни, Саныч? – оторвался я от раздумий, – а я тут как раз приключения нам подыскиваю. Время трачу, думаю, что друг мой от однообразия локти кусает.

– Ты о чем? – удивился специалист по стрельбе, – где тут приключения-то?

– Нет, Саныч, я тебе просто поражаюсь, – искренне удивился я, – ты что, совсем не интересовался нашими изысканиями на тему недалекого будущего?

Первая интересующая нас точка маршрута правительственного корабля туррутов находилась от нас на расстоянии 20,6 МББ. Логика прыжков по маршруту древнего космолета лично мне показалась довольно простой: все точки располагались приблизительно на одинаковом расстоянии друг от друга. И, скорее всего, выходы из многомерности требовались для контроля состояния корабля, перевозившего столь важных шишек. Не совсем понятным показалось легкое гуляние маршрутных вешек относительно линии самого маршрута, но это могло быть сделано для элементарного удобства. Все точки маршрута располагались в пределах досягаемости небольших планетных систем.

Расстояние прыжка хоть и впечатляло, но совершенно не пугало, как это случилось при моем первом погружении в многомерность. С тех пор утекло много водорода, гелия и разного космического мусора. Сейчас расклад выходил предельно простым: либо короткий пыжок с глубоким погружением и неотлучным пребыванием в кресле, либо долгое путешествие по неглубоким слоям многомерности с моей полной свободой в пределах нашего корабля. И я как раз терзал себя выбором типа предстоящего путешествия. Случись все это сразу по приходу «Ботаника», да после долгой разлуки, я бы без раздумий выбрал долгое путешествие, но в тот момент мне хотелось больше смены обстановки, нежели распитий пива с Санычем. И все же победила свобода. Дав всем сигнал готовности к переходу, я полез в многомерность. Прокладка перехода на грани устойчивого контроля Светланой дала тринадцать дней. Имелся шанс сократить пытку однообразием до одиннадцати дней, но на пути встретилось несколько заковыристо сложных участков.

– Светик, – позвал я, – справишься?

– Уверенности нет, – ответила супруга, – с курса не свалюсь, но погрешность при выходе может случиться безобразной.

Почесав репу, пересмотрел наш путь. Снова не угадал. Район параганских владений оказался на редкость богат мелкими и крупными аномалиями многомерности. Похоже, давало о себе знать расположение в окрестностях спасательной базы предтечей под присмотром Мадам-стража, с которой я уже успел отметиться в достаточно близких знакомствах. Хотя я бы не стал исключать и тот вариант, что спасательную базу не построили именно по причине наличия этих самых аномалий.

Окольно пробежала мысль об организации близкого знакомства Мадам-стража с моей Светланой. Тут же запинав мысленную негодницу до полусмерти, я выкинул ее из головы, а широте своей натуры предложил прогуляться в места обоим нам хорошо известные. При любом развитии событий ничего полезного для нас я так и не спрогнозировал. После недолгого осмысления я пришел к выводу, что попытка легкой добычи информации Светланой имела чрезвычайно мало шансов на успех. А уход Светланы в астар я сразу же без обмана обозвал пушным зверем. Кроме всего этого маячил такой неслабый шанс повиснуть очередным экспонатом в паутине Мадам-стража, потому что я даже приблизительно не смог бы объяснить, как и чем она измеряет свои цветовые уровни развития. Опять же Саныч. Он даже в шутку голубого цвета не воспринимал, а более светлый ему явно не грозил.

Взвесив все «за» и «против», я так и не рассказал Светлане об этом приключении экипажа «Бурундука». С одной стороны меня до сих пор по сну посещали некоторые далеко не однозначные воспоминания, пережитые в «янтаре» базы, с другой – слишком уж шаткими казались наши шансы на спасение в случае неудачного стечения обстоятельств. Вольдовский-то боевой корабль так и не смог покинуть паутину, хотя по уровню развития стоял никак не ниже нашего «Ботаника». А уж энергоустановка его даже в сравнение не шла с нашей. Все-таки вражеская махина родилась полновесным боевым кораблем.

Удачной оказалась четвертая попытка. Уступив рекомендациям моей боевой подруги, я перекроил траекторию прыжка, убрав все насторожившие Светлану участки. Время прохождения увеличилось до шестнадцати с часами дней, но я получил твердое заверение супруги об успешном окончании такого перехода.

Под моим чутким, точнее даже было бы сказать «чувственным» руководством «Ботаник» очередной раз окунулся во враждебные просторы многомерности. И, спустя полчаса, потраченные на проверку обстановки, я освободился из кресла «мотать» очередной срок.