Она провела еще много времени в комнате матери, по кусочкам складывая воспоминания, возникающие в голове. Она рассматривала тонкие ниточки украшений в шкатулке, проводила рукой по шероховатой поверхности письменного стола, нашла даже несколько записок, явно написанных отцом — как ни странно, она все еще помнила его твердый почерк, с крупными рунами. Солнце уже стояло в зените, когда она наконец добралась до шкафа с нарядами. Ткань ласково скользила сквозь пальцы, все наряды были по своему чудесны, но Велена недолго мучилась с выбором. Один взгляд на светло-зеленое платье свободного кроя и образ матери вновь стоит перед глазами — Лексин любила именно такие легкие платья цвета весенней листвы.

Девушка успела переодеться и завязать волосы в высокий хвост, как в комнату, легко постучавшись, вошла Мерил.

— Велена, — ахнула она, — как тебе идет! Надо же, это было одно из любимых платьев Лекс! Словно вновь смотрю на нее… только волосы тебе достались от отца, ведуны ведь все светловолосы. Ты выбрала туфельки?

— Нет, — растерянно посмотрела на свои чуть стоптанные, короткие сапоги девушка.

— Тогда я знаю, что тебе нужно! — чуть не захлопала в ладони женщина, став в этот момент похожа на совсем юную девчушку.

Подойдя к шкафу, Мерил распахнула один из ящиков и вытащила мягкие бархатные туфельки на низком ходу, они были на несколько тонов темнее платья.

— Как я и думала, они будут тебе впору! — улыбнулась Мерил, — а теперь последний штрих.

С этими слова ведунья вытащила из кармана платья небольшой мешочек. Подойдя к Велене, она вытряхнула содержимое мешочка на ладонь и протянула девушке. Велена с восхищением рассматривала тонкие длинные серьги и подвеску к ним. Небольшие камни янтаря и малахита были призваны изображать ягоды тиса, оправа из светлого серебра — его тонкие листья.

— Когда-то это принадлежало твоей матери. Перед своим побегом она отдала их мне, но я бы хотела, чтобы ты носила их впредь.

— Мерил, — подняла полные слез глаза Велена, — разве я могу принять это?

— Конечно, можешь! — улыбнулась женщина, — ты — дочь моей дорогой подруги, а это ее любимые украшения, которые она не взяла с собой только из гордости. Но думаю, она бы хотела, чтобы ты могла их носить.

— Спасибо, — прошептала Велена, а Мерил вдруг сделал шаг вперед и крепко обняла девушку за плечи.

— Я так рада, что встретила тебя, Велена, — порывисто заговорила Мерил, — ты даже не представляешь, как мне не хватает моей дорогой Лексин!

— Мне тоже, — прошептала Велена в ответ.

Когда Велена покинула комнату матери, было уже время обеда. Она даже не заметила, что провела там не один час, но теперь желудок громко напоминал своей нерадивой хозяйке, что пора бы и перекусить. Войдя в столовую, девушка обнаружила там вчерашнее общество, Самин приветливо поздоровался с девушкой, Кельтион бросился ей на встречу, привычно схватив за руку, а вот Салтрен замер, словно громом пораженный.

— Что-то не так? — испуганно посмотрела на него девушка.

— Нет, Велена, — он медленно покачал головой, словно отгоняя наваждение, — просто на миг мне показалось… ты так похожа на свою мать!

— Да, вы уже говорили мне это, — с улыбкой кивнула девушка, подходя к столу.

Обед прошел в легкой атмосфере, сегодня к ним присоединилась еще и Мерил, поэтому нередко за столом слышался веселый женский смех. А Велена вдруг поняла, что зря боялась и переживала о том, как ее примут здесь и от этого на сердце становилось тепло.

А когда трапеза подошла к концу, правитель сделался серьезным и попросил Велену остаться и поговорить с ним наедине. Кельтион был перепоручен заботам Мерил, Самин с легким поклоном вышел, и девушка осталась наедине со своим дедом. Взяв девушку за руку, Салтрен вывел ее в небольшую гостиную с уютным диванчиком и, присев рядом, попросил Велену рассказать о ее жизни и о жизни Лексин.

Поначалу разговор давался девушке нелегко, но правитель не торопил ее, задавая вопросы, когда она теряла нить повествования или сохраняя тактичную паузу, если Велене было сложно или неловко о чем-то говорить. Они беседовали очень долго, под конец у девушки пересохло в горле от долгих разговоров, но Салтрен тут же понял это и налил ей сока из предусмотрительно поставленного на маленький столик графина.

За окнами уже темнело, когда их разговор подошел к концу. Салтрен сидел молча, держа внучку за руку, осмысливая сказанное ему. Наконец, тяжелый вздох прервал молчание:

— Это моя вина… — он прикрыл глаза, слова давались ему с трудом, — я виноват в том, что случилось с моей дорогой девочкой…в том, что жила сиротой…в том, что некому было вступиться за тебя. Только мое упрямство тому виной. Простишь ли ты меня, Велена?

— Я простила вас уже давно, — взгляд девушки был открытым и серьезным, — быть может, мои родители были лишены вашей защиты, но то недолгое время, что они были вместе — было счастливым временем. И мне не за что винить вас. Я не была одинока. Рядом был мой замечательный брат, мои друзья. И в том, что случилось со мной в столице, нет вашей вины. Вы не виноваты, что я привлекла внимание императора, не виноваты, что лайс Ирвис оказался мерзавцем… И я действительно рада, что наконец познакомилась с вами.

— Велена, — Салтрен словно на глазах постарел, сейчас он не выглядел тем величественным правителем, как прежде. Просто несчастный старик, которого не пощадили годы, — моя дорогая внучка… Я хотел бы хоть как-то загладить свою вину перед тобой. Скажи, ты останешься здесь? Жить со мной, в Янтарных лесах? Ведь теперь ты моя единственная наследница, в конце концов тебе достанется Янтарный посох и…

— Простите, лайс Салтрен, — покачала головой Велена.

— Зови меня дедушкой, — попросил правитель.

— Хорошо…дедушка, — кивнула Велена, — я не могу остаться здесь. Я не создана для такой жизни и быть наследницей… Нет, это не для меня! Я просто хочу быть вашей внучкой, обычной девушкой, как и была всегда.

— Но как же император? Велена, разве ты можешь вернуться? И кому теперь я передам Янтарный посох правителя…

— Разве рядом с вами нет достойного? — улыбнулась девушка, — я видела, как жители смотрят в сторону капитана Самина, и видела с какой теплотой и гордостью смотрите на него вы… А у меня теперь есть тот, кто может защитить от любого зла. И я надеюсь, вы дадите мне свое благословение.

— А разве я могу приказывать тебе? — грустно усмехнулся Салтрен, — я не хочу повторять те же ошибки, что совершил с твоей матерью. И кто же твой счастливый избранник? Неужели это привратник Кельтион?

— Нет, что вы, дедушка! — рассмеялась Велена, — Кельтион мой дорогой друг! А мой жених… Вы видели его — он оставил нас ранее, чтобы позаботиться о своей сестре. В ближайшее время он проведает моего кузена и вернется за мной.

— Тот темноволосый юноша? — принахмурился правитель, — я с радостью познакомлюсь с ним. Как его зовут?

— Родерик, — девушка немного помялась, но не решилась скрывать от правителя правду, — князь Кеннет.

Несколько мгновений Салтрен молчал, словно не веря в услышанное, но затем его глаза округлились и он чуть ли не закричал:

— Темный?! Велена, ты сошла с ума! Как ты могла связаться с этим порождением тьмы! Или ты не знала, что он такое?! Так позволь просветить тебя!

— Я все прекрасно знаю, — спокойно ответила Велена, — и даже больше, чем вы можете себе представить…

— Велена, он убийца! — взвился правитель, — он служит Темной богине, он…

— Хватит, — Велена резко встала и подняла руку в предупреждающем жесте, — минуту назад вы были полны раскаяния, вы говорили, что не повторите прежних ошибок! Но сейчас я слышу обратное и понимаю, что вы ничуть не изменились.

— Велена, — старик взъерошил волосы чуть дрожащей рукой, — девочка, неужели ты не понимаешь?

— Я понимаю, — вдруг успокоилась Велена, присела рядом и осторожно взяла худую руку старика в свою, — я понимаю ваше волнение, ваше непонимание и страх. Я ведь чувствую все это. Но вам не стоит волноваться о Родерике, вы поймете это, как только узнаете его поближе. Быть может, когда-то его имя навевало страх и это было заслуженно. Но время не стоит на месте, все меняется, изменился и князь Кеннет. И вам стоит изменить свое мнение о нем.