— Братишка подсказал?

Я напряглась.

— Не смей его впутывать в это.

Аканта поправила цилиндр.

— А иначе что? — брови девочки взметнулись вверх.

Я убью тебя. Слова с губ, однако, не слетели.

Аканта растаяла в воздухе и оказалась на кровати подле Криса. Она провела длинным ногтем по его щеке и у него потекла кровь.

— Царапина настоящая — прошептала она и отпрянула от него, кладя голову на подушку.

Меня пробрал озноб.

— Не трогай его — выдавила я из себя, чувствуя, как горло сжимает невидимая холодная рука.

Я задыхалась. Больно ударившись коленками об пол, я судорожно щупала горло. Аканта хохотала где-то над ухом. Все прекратилось так же резко, как и началось.

Аканта сидела на коленках напротив меня. Мои резкие вдохи и выдохи расходились по комнате вместе с хрипами и каким-то образом перекрывали даже завывания ветра из окна. Руки и ноги заледенели, а большие задумчивые глаза Аканты изучали мое лицо.

— Понять тебя не могу — пробормотала бугмен — Что ты все от него бегаешь? — она махнула рукой в сторону спящего Криса.

— Какое тебе дело? — зло прошипела я.

Аканта соединила длинные пальцы.

— Поверишь, если скажу что прониклась к тебе симпатией?

Я чуть не засмеялась.

— Как и к Лютеру?

Глаза бугимена сверкнули, в них почти появилось что-то человеческое, но вскоре они снова померкли.

— Сопутствующий ущерб. Он кстати хотел умереть.

Я поднялась на ноги.

— А ты ему решила благородно помочь?

Аканта снова растворилась в воздухе дымом. В следующее мгновение она сидела на тахте. Острые коленки покоились одна на другой, а нижняя губа с темно-вишневой помадой была дерзко закусана. Она поправила цилиндр и, наконец, ответила.

— Не ищи в моих поступках благородство, я появилась, куда раньше этого термина.

Я сжала ладони в кулаки, чтобы унять дрожь.

— Зачем тебе убивать меня, отцу ведь все равно будет наплевать?

Аканта улыбнулась.

— Ты слишком мелко смотришь на ситуацию, девочка моя. Я ведь живу уже долго и понимаю, что в мести главное не принести человеку боль, гораздо эффективнее уничтожить его будущее или наследие. Понимаешь, один гениальный ученый, как же его звали? Ньютон! — она улыбнулась — Яблоко на голову, три закона и прочие рассказы.

Я хмыкнула.

— К чему ты это вспомнила?

Она улыбнулась.

— Скажем, яблоки просто так не падают. Они сначала созреют, потяжелеют, а потом маленькое дуновение ветра и вот на сцену выходит великий физик.

— Хочешь сказать, ты то яблоко ему на голову кинула?

Аканта засмеялась.

— Нет, хотя можно и так сказать, мне не было дела до человеческих исследований. Зато было дело до мести. В маленьком городке, даже деревушке, в Италии, жил один паренек назовем его Паоло. Решил этот Паоло как-то раз заключить сделку с демоном. Ему тогда было около пятнадцати, густые волосы правильный нос, волевой подбородок с симпатичной ямочкой внизу наимилейшего личика — Аканта мечтательно вздохнула — Сказочно красивый молодой человек. Неудивительно, что винодел, у которого он работал, частенько захаживал к Паоло по ночам. Сама понимаешь толстый потный мужчина не верх мечтаний для мальчишки. Приятного в его прикосновениях Паоло находил мало, да, что поделать, куда податься? Винодел влиятельный, жаловаться некому, да и кто поверит безродному, бездомному щенку. Но Паоло выход нашел. Услышал он от одной старой прачки, что недалеко от их городка поселилась ведьма. Ты не думай, что инквизиторы так часто по тем местам шастали, они скорее на костер отправят девчонку, которая им отказала, чем поднимут свои толстые задницы и пойдут искать настоящих колдунов и ведьм. Ведьма местным помогала, то отвар от лихорадки сделает, то мазь от зуда, вот Паоло и решил к ней за помощью податься. Ведьма послушала его и рассказала о том, что есть способ избавиться от старого педофила, но сама она не в силах этого сделать, грех на душу брать не хотела. А способ прост: заключить сделку с демоном. Та ведьма была могущественной, но демонов знала мало. Да и вряд ли понимала, кого именно вызывает. В любом случае явилась я. Паоло сначала боялся даже вслух свою просьбу произнести. Почти неделю мы жили с ним вместе, я насылала кошмары на обитателей виллы и местных деревенщин, а юноша набирался смелости. В итоге, как сейчас помню, это был четверг, он попросил избавления от мук. Мы заключили сделку, он, конечно, в пятнадцать лет не был таким опытным как твой Крис, но за ту недельку я его натренировала — меня передернуло, а Аканта лишь улыбалась — Взамен от него тоже нужен был некий символичный предмет. Я собиралась убить винодела и сделать так чтобы все его богатства перешли к Паоло, но через несколько лет его, Паоло, будущая жена должна была рожать двойню. Близнецы, мальчик и девочка. Паоло должен был отдать одного живого дышащего младенца. Забираешь одну жизнь, возвращаешь другую, симметрия. Я ушла, но в ту ночь, ночь, когда на всю супружескую спальню раздались детские крики, вернулась. В колыбели лежал лишь один ребенок. Мальчик. Девочки не было, Паоло меня обманул. Роды вызвали раньше, девочку отдали в какую-то семью, сделка была на одного из двух младенцев в ту самую ночь, а в колыбели лежал лишь один, и я до рассвета найти второго ребенка не успевала. Юристы сейчас эти тонкости в контрактах довели до совершенства, а вот я была обманута первый раз. Что поделать? Когда я заключала договор, ничто не могло предвещать подвоха от пятнадцатилетнего растленного подростка с синяком в виде пятерни на бледной заднице. Не прошло и месяца, как я убила обоих малышей и его жену. Паоло пытался несколько раз снова завести семью, но я убивала его невест еще до того, как они успевали дойти до алтаря.

Она замолкла.

— Причем здесь Ньютон?

Аканта улыбнулась, как-то совершенно не по-человечески, как будто улыбка стала нарисованной.

— У той девочки, которую назвали Лукреция, через двадцать лет, семь месяцев и пять дней после той ночи должен был родиться сын. У того еще один и так по цепочке. Одному из ее потомков, потомков того Паоло, было суждено открыть закон тяготения раньше Ньютона на несколько лет, еще один должен был стать знаменитым художником-импрессионистом, наряду с Эдгаром Дега и Камилем Писсаро.

Я судорожно сглотнула.

— А теперь представь, как сильно бы поменялись учебники истории и физики, если бы Паоло меня тогда не обманул. Представь, сколько людей могут быть потомками твоего отца, если у растленного подростка в богом забытом закутке Италии, в потомках мелькали великие художники и ученые — Аканта подошла ко мне вплотную — Вы люди склонны думать, что причиняя кому-то боль, вы мстите. Глупости. Вы лишь доставляете себе удовольствие мыслями, что хоть над чем-то властны. Я же меняю историю, а это истинная месть. Мир потерял физика и художника, а род жалкого мальчишки решившего меня обмануть стерся в веках. Свой закон тяготения вы получили, хоть и могли сделать это раньше, но о мальчишке с винодельни никто не знает. Ты все еще думаешь, что меня интересует, как сильно я задену Алана Лероя твоей смертью?

Повисла звенящая тишина. Я даже не сразу поняла, что на последних словах Аканта почти кричала. Именно в этот момент стало заметна ее древность. Именно в этот момент она была ужасающей. Она мстила не просто какому-то человеку. Из-за ошибки одного, она мстила человечеству.

Утерев потные ладони о края футболки, я прошептала.

— Мы поможем вернуть тебе твою трость, а после этого ты оставишь нас в покое и никогда не появишься больше возле нас — немного подумав, я добавила — Нас и нескольких поколений вперед.

Аканта кивнула.

— Три не больше — демон улыбнулась.

Меня пробрала дрожь.

— Зачем ты являешься ко мне? Хочешь заключить сделку? — пробормотала я.

Аканта помотала головой.

— Ни в коем случае. Лишь мотивировать.

Демон поманила меня пальчиком за собой, и я пошла. После истории о Паоло мне совсем не хотелось ей возражать. Она дернула мою дверь и переступила порог. Я, тихо ступая по паркету, шагнула следом за ней.