— Что тебе снилось? — наконец спросил он.

— Ты знаешь что.

И он знал, я абсолютно уверена, что он догадался. И я оказалась права, он кивнул.

— Что именно я вижу в тех снах, кто эти люди? — мне необходимы ответы, слишком сильный, слишком звериный страх я испытывала окунаясь в эти сны.

Крис помотал головой.

— Неважно — он не готов был рассказать — Больше они тебе не приснятся.

Я немного помолчала, обдумывая, что он сказал.

— Почему?

Настала очередь молчать для Криса.

— Я останусь с тобой.

Не сразу поняв смысл сказанного, я судорожно вдохнула. Видимо увидев недоумение на моем лице, Крис слегка развеселился и, погладив меня по щеке произнес.

— Я же умею менять эмоции, смогу и с этим помочь, если позволишь.

Я кивнула.

— Не ложись спать я в душ и тут же вернусь.

Я положила голову на подушку, прислушиваясь к быстрым ударам сердца. Крис быстро передвигался по коридору, и вскоре я услышала шум, исходивший из ванной.

Меня немного трясло, и я никак не могла осознать происходящее. Я собиралась спать с Крисом в одной кровати. Недели две назад подобная перспектива скорее повергла бы меня в шок, если не ужас, а сейчас это единственное чего я по-настоящему хотела.

Это противоречило каждому из существующих ныне правил, лично моих и общеизвестных. Я «шестерка» я не могу быть ему другом или чем-то большим. Я обслуга я его полностью с головы до пяток, но лишь как предмет многофункциональной мебели. Я не могу быть его питомцем, потому что питомцев любят. Не могу быть его знакомой, потому что это предусматривает общение. Без эмоций, без идей, без семьи, планов и возможностей. Но сейчас он нарушал эти правила, а я хотела, чтобы он их нарушил.

Он пришел в комнату через десять минут, я лежала и куталась в одеяло. Он лег рядом и взял меня за руку, я вдруг поняла, что хочу снова прижаться к нему, но от мысли о его близости мне снова стало страшно и я, лишь, покорно переплела с ним пальцы.

— И как это работает? — спросила я у него, глядя ему в глаза.

Его лицо было озабоченным и беспокойным, он волновался за меня. Между нами было меньше метра, а я бессовестно хотела сократить это расстояние.

— Просто засыпай, а остальное сделаю я.

Его голос звучал так уверенно, так спокойно, хотя в глазах плясали беспокойные огоньки.

— Ты когда-нибудь расскажешь мне про эти сны?

Крис хохотнул.

— Ты очень любопытная, тебе раньше это говорили?

Постоянно!

— А ты мастерски сворачиваешь с темы — ответила я.

Он улыбался, я видела это даже в темноте. Он улыбался, а причиной была я. Вот снова это чувство, наверное, если бы сейчас я не лежала, а стояла, то колени бы подкосились.

Какое-то время, мы, просто переплетя наши пальцы, смотрели друг другу в глаза. Я так не хотела, чтобы утро наступало. Хочу запомнить этот момент, хочу продлить его.

— Почему не спишь? — спросил, наконец, он.

Потому что очень хочу, чтобы ты прижал меня к себе снова. Потому, что хочу запомнить этот момент. Потому что не имею ни малейшего понятия как отпустить твою руку.

— Зачем тебе нужна вторая спальня, что ты в ней делал?

Крис усмехнулся.

— Теперь ты свернула с темы.

Я пожала плечами.

— Ладно, это моя комната.

Я фыркнула.

— Естественно твоя, весь дом твой.

Крис покачал головой.

— Ты не поняла, в этой комнате жил я, а в той, где я живу сейчас… ну в общем, свое назначение она не сильно поменяла, просто раньше я там не спал. Было как-то не очень гостеприимно селить тебя на кровати где я обычно… скажем, привожу друзей.

Дыхание сбилось на секунду. Значит эта именно его комната, он переехал?

Почему-то события этой ночи стали выстраиваться в беспрерывный поток картинок в моей голове. Он выгнал блондинку и остался со мной, он переехал в другую комнату, чтобы я не спала там, где он имеет других девушек.

При мысли о количестве его подруг мне на секунду полегчало, ведь в рыцари на белом коне он не тянул.

Я стала засыпать и последнее что увидела перед сном, глубокие красивые зеленые глаза Кристофера Стоуна.

Я открыла глаза, в комнате кроме меня никого не было. Крис ночевал со мной уже три дня подряд. Мы держались за руки, разговаривали, а потом я засыпала, всегда первая почему-то. Крис вставал раньше меня и уходил, а может он уходил сразу же, как я засыпаю. Первый раз я не знала как себя вести, лежать с ним в одной кровати было еще более интимным, чем все, что я испытывала до этого, поэтому неловкость я чувствовала сильнейшую. Однако Крис, поднаторевший в таких утренних моментах со своими подружками, вел себя более чем свободно, и мы вполне себе обычно общались. Забавным был и тот момент, что весь день, на тренировках или просто вместе в доме, мы вели вполне обычные беседы про погоду, перешучивались на ту или иную тему, смотрели какой-то фильм. Словом вели себя как друзья. Однако, вечером, когда на город опускалась темнота, мы оставались с ним в одной комнате и лежали рядом глядя друг на друга.

Я не знала как называется то чувство, что мы в те моменты испытывали. Я вообще боялась давать определение тому, что между нами творилось. Мне казалось, что как только мы попробуем что-нибудь обсудить или, назвать это вслух, то иллюзия развеется, все падет прахом и больше не возродится.

В душе у меня было такое количество разных эмоций, масса чувств, которая грозила каждый раз вырваться на свободу, но я не смела, давать им волю. Только ночью рядом с ним, глядя в глаза ему я могла наслаждаться этим сгустком ощущений и неведомых до этого граней моей души.

Я встала с кровати и нарочито долго заправляла ее. Почему то со временем наши утренние встречи легче не становились, конкретно с моей стороны. Даже когда он вел себя непринужденно, я все равно испытывала неловкость и сама не могла понять почему. Я приняла душ, расчесалась, переоделась и спустилась вниз. Он сидел на кухне и курил. Около него стояла кружка кофе, и ноутбук. Я тихо вошла и пожелала ему доброго утра.

Голос как-то глупо дрожал. И я просто хотела поскорее покинуть опасную территорию. Я не могла сказать, что в восторге от такого развития событий. Все о чем я могла думать рядом с ним, было то, как сильно я хочу прижаться к нему, иногда ловила себя на мысли, какого бы было его целовать, но каждый раз приходилось себя одергивать. Я не могла. Я просто не могла.

Он приветственно кивнул, явно сосредоточившись на экране ноутбука, но потом поднял глаза на меня, и я встретилась с ним взглядом. Здесь на залитой светом кухне, мне совершенно неудобно. Его лицо, ярко освещенное лучами солнца, пробивавшимися через окно, казалось бледным. Шрам на шее выделялся еще более светлой полоской на коже. Татуировки контрастировали и снова привлекали мое внимание. Именно в такие моменты я четко ощущала, как беден мой словарный запас, рядом с ним все фразы вылетали из головы.

— Я тут подумал — проговорил он — Я знаю, как сделать так, чтобы ты не воспринимала все мои приказы буквально. Ну, знаешь, вдруг я крикну в сердцах, то, что не имею в виду.

— Как?

Дымка прошла, все вернулось в реальность. Это всего лишь мои фантазии, а он пытается быть милым. Нельзя же фантазировать себе чувства там, где вежливость.

Он подошел ко мне и, задумавшись, стал оглядывать кухню.

— Как только скажу что-то сделать, спроси просьба это или приказ. Если скажу приказ, делай, а если просьба, на твое усмотрение, понимаешь?

Я кивнула.

— Словом на просьбу не делай.

Он улыбнулся.

— По факту так и есть, а теперь давай попробуем.

Я распрямилась и поймала его взгляд.

— Принеси мне яблоко из холодильника.

Ноги сами стали поворачиваться в ту сторону.

— Черт! Просьба или приказ?

— Просьба.

Я остановилась. Сработало!

— Действует!

Я улыбалась во все тридцать два зуба и смотрела на него. В его глазах читалась одновременно и радость и какая-то грусть. Казалось, он улыбался, и губы были характерно растянуты, но сама улыбка не доходила до глаз. Они оставались слишком спокойными и холодными.