спутал нам карты. Может быть, сам Митчем отпустил ее, чтобы ее смерть
запутала следствие… если бы оно было предпринято. Возможно, часть тех
травм, о которых вы рассказали, вовсе не следствие одинокой прогулки Ганеши.
Может, их нанес Митчем и его гестаповцы. Но мы заставим его прекратить эти
жестокости.
- Мисс Эмброуз, - подчеркнуто произнесла Скалли,- утверждает, что
реакционной политике в отношении животных она положила конец.
- Она старалась, - честно признал Ланг, и его белобрысый соратник
несколько раз кивнул. - Я не знаю, насколько она последовательна в осуществлении своих благих намерений, но первое время она действительно
старалась. Юэн, принеси еще пита…
Белобрысый лишь мелькнул туда-сюда. Пиво появилось перед вождем
мгновенно. Вождь отхлебнул. Предложить выпить гостям ему и в голову не
пришло. Вождь был не дрессирован. Или, быть может, он давно стряхнул с себя
путы дрессировки.
- Но, понимаете, я боюсь, что ей сейчас не до того. Сейчас ей мало дела
до зоопарка.
- Почему? - удивилась Скалли. Малдер смолчал. - Она производит
впечатление такой деловитой, такой рачительной хозяйки…
- Она такая и есть, - кивнул Ланг. - Но сейчас она судится с какой-то
африканской страной… как ее… никогда не помню названий этих. Хороший
термин придумал пару лет назад наш Госдеп - “фэйлд стэйтс”. “Неудавшиеся
страны”. Так вот, одна такая неудавшаяся вздумала выступать. Дело в горилле
по имени Софи, она родом уз той страны. Черт… Маланда… Угайя… нет, не
сообразить. Юэн, ты не помнишь?
Белобрысый отрицательно покачал головой-За все время разговора он не
произнес ни слова. Стоял, прислонившись спиной к стене, управлял
видеотехникой и выполнял прочие распоряжения.
- Ну, ладно, какая разница. Десять лет назад Уилла привезла, эту Софи
как раз из той страны. Как-то протащила через таможню, воспитала прямо будто
своего ребенка. Утверждает, что горилла научилась разговаривать, понимает
более тысячи слов и способна отвечать знаками… Теперь правительство этой
Маланды требует вернуть гориллу на родину.
- Зачем? - искренне удивился Малдер.
- Да кто их там поймет? Может, туристам показывать. Они же работать не
умеют и не хотят, живут только за счет турбизнеса… ну, и подворовывают, конечно.
- Вы думаете, Уилла выиграет процесс?
- Не знаю.
- Вы переживаете за нее?
Лайг пренебрежительно махнул рукой.
- В этом конфликте обе стороны одинаково отвратительны. С чего этой
Маланде приспичило депортировать гориллу, я знать не знаю, мало, что ли, у
них своих горилл… но уверен, что Софи там не поздоровится. Однако и
позиция Уиллы… Это прекрасный пример империалистической политики в
отношении животных. Превратить живое существо в игрушку для удовлетворения
собственных эгоистических инстинктов! Держать зверя в доме! Кормить с
ложечки! Чуть ли не в постель к себе класть!
Сумасшедший дом, в который раз подумала Скалли. Она очень любила собак
и кошек, и те ее любили. Обожала белочек. Она понимала сложности социальных, расовых и внешнеполитических проблем, - но тут простая, как дважды два, с
детства ясная и очевидная вещь вдруг оказалась запутанной донельзя. Ее это
злило.
- Все животные должны жить на свободе, - закончил Ланг. Словно
последний гвоздь забил. Наверное, подумал Малдер, именно с таким видом
повторял время от времени тот римлянин: “Карфаген должен быть разрушен”. А
кстати, как его звали? Сципион? Катон? Не помню…
В общем, Маланда. Малдер безо всякой симпатии усмехнулся сам над собой.
Вернусь домой - надо будет посмотреть. Совсем отупел от работы.
- Даже если это будет стоить какому-то человеку жизни? - спросил он.
Лэнг высокомерно усмехнулся и отхлебнул пива.
- А пусть не стоит на пути свободы, - отрезал он.
- Спасибо, мистер Ланг, вы нам очень помогли, - сказал Малдер после
небольшой паузы.- Мы с вами еще свяжемся.
Когда они выходили из помещения штаб-квартиры, взгляд Скалли задержался
на лежащей на одной из полок, полуприкрытой какими-то бумагами, видеокамере.
Наверное, этой камерой и делались все эти нелепые съемки, подумала она.
Но как же все-таки эти сумасшедшие туда пробирались и снимали так, что
Митчем ни разу ничего не заметил? Виртуозы…
Не сговариваясь, они решили поразмышлять и пройтись. Пешком.
Кругами вокруг своей машины.
Дело шло к вечеру. Воздух был свежим и чуть зябким. Все-таки северный
штат; милях в трехстах, за озерами Панд - Орей и Кёр д’Ален, да за
городишком Москва - к счастью, не тем, где Кремль и Ельцин, - уже была
канадская граница. Рыжая сухая листва покрывала не тронутую ремонтом гладь
шоссе - движение было перекрыто, и стремительный лёт бесчисленных
автомобилей не тревожил ее последний покой. Скалли, немного впав в детство
от нестандартной прогулки, принялась загребать листья ногами. Листья покорно
шуршали, собираясь рыхлыми цветными волнами. Покорно. Я стараюсь добиваться
от подопечных полной покорности, вспомнились Скалли слова Митчема. Ей
сделалось не по себе, она посмотрела себе под. ноги совсем новым взглядом. В
голову ей пришла неожиданная мысль: интересно, скольких мошек-букашек и
вообще микробов я давлю на каждом шагу? Ей сразу захотелось пойти на
цыпочках и поскорее забраться в кабину. Потом она сообразила, что для мошек
и микробов широкие протекторы несущегося “крайслера” еще более фатальны. Она
поглубже засунула руки в карманы пальто и встряхнула головой. Бред. Не
хватало еще заразиться.
Похоже, Малдер думал о чем-то подобном, потому что, нарушив, наконец, затянувшееся элегическое молчание, проговорил: - И ведь все это происходит в зоопарке, Скалли. Там, где должна быть
радость, где должна возникать любовь между людьми и меньшими братьями
нашими…
И этот туда же, подумала Скалли и подчеркнуто деловито проговорила: - По крайней мере, мы нашли подозреваемых.
- Ты думаешь, это они выпустили слона?
- Слониху, - поправила Скалли, ощутив какую-то смутную обиду на Малдера
за то, что ему настолько все равно, слон это был или слониха. И тут же
окончательно взяла себя в руки. Нет, все же этот бред на редкость заразен, подумала она. На редкость. Хуже гуманоидов.
- Ты же слышал, - сказала она. - Все животные должны жить на свободе.
- А как насчет показаний свидетелей и записи видеокамер? Слона не видел
ни один человек. Только уже утром, на шоссе. И на пленке его не видно.
Слониху, хотела сказать Скалли, но сдержалась. Какая, в сущности, разница?
- Видишь ли, - немного лекторским тоном начала она,- во-первых, уборщики в зале страховой компании были просто в шоке. Они могли не заметить
сло… на, потому что он уже удалился от здания, когда они, наконец, смогли
подбежать к окнам. С другой стороны, участок дороги, где погиб человек, был
очень ярко освещен. Слон пришел из темноты. Ты же прекрасно знаешь, как плохо мы видим, когда смотрим с яркого света в темноту. Немудрено, что они
ничего не заметили. Что же касается камер, то я осмотрела их, они устарелые
и очень невысокого качества. Они просто-напросто могли не зафиксировать
серое на сером фоне стен.
- Вот ты все и объяснила, - тихо сказал Малдер, чуть улыбнувшись.
- Ты не согласен?
- Нет. Эти ребята из ВАО только болтать горазды.
- Не скажи. Эти их съемки - работа, достойная спецагентов. Ты заметил
видеокамеру?
- Да.
- Ты понимаешь, что она лежала там не просто так, а наготове?
Малдер не ответил.
- Я не удивлюсь, если у них на ближайшее время запланирована какая-то
очередная акция, и они обязательно постараются заснять свой успех.
