Федеральный агент Малдер, федеральный агент Скалли. Мы хотели бы немного

поговорить с вами.

Ланг нехотя поднялся.

- Слушаю вас.

- Нам сказали, вы руководите местной ячейкой организации ВАО.

- Точно так. Секрета тут нет.

- Когда мы ехали сюда, то заметили на обочине шоссе труп слонихи Ганеши

из зоопарка. Мы были буквально потрясены ее трагической смертью.

- Ланг вытер губы ладонью.

- Содержание в зоопарке для животного тоже смерть,- ответил он. -

Только значительно более медленная и мучительная. Судьбе Ганеши можно лишь

позавидовать.

- В таком случае, жизнь вообще, в любых условиях - всего лишь медленная

смерть, - парировал Малдер. - И, надо признать, порой весьма мучительная.

- Это демагогия, - безапелляционно заявил Ланг. В чем он увидел

принципиальную разницу между тем, что сказал я, и тем, что сказал он сам -

лучше, пожалуй не вдаваться, подумал Малдер. Но бородач будто услышал его

мысли.

- Я объясню вам, в чем разница, - сказал он.- Естественным для слона

является обитание на площади двадцать квадратных миль, а в зоопарке он

заперт на площади полета на полета футов. Это все равно, что посадите вас в

бочку из-под огурцов. Вам все равно, стареть ли вам и умирать в Соединенных

Штатах - или в бочке из-под огурцов, стоящей где-нибудь в Соединенных

Штатах?

- В логичности ему не откажешь, подумал Малдер, невольно проникаясь к

ответственному, добросовестному и честному психу уважением.

- Мы выяснили, что за последнее время вас несколько раз привлекали к

ответственности и даже арестовывали за похищение животных из зоопарков, цирков и подобных заведений. Вы и ваша организация упорно продолжаете эти

противозаконные акции.

- В свое время те плантаторы южных штатов, которые на свой страх и риск

освобождали чернокожих рабов, тоже подвергались недемократическим

притеснениям. И, заметьте, притеснения были конными, а освобождение рабов - противозаконным.

Малдер глубоко вздохнул, сдерживаясь. Уважение к демагогу испарилось, сменившись раздражением. Демагоги всегда очень логичны. В переводе с

греческого, вспомнил Малдер, демагог значит что-то вроде “водителя народных

масс”. В точку.

- Это вы освободили Ганеши? - прямо спросил он.

Ланг неторопливо нагнулся, поднял бутылку с пивом и, запрокинув голову, сделал изрядный глоток. Кадык замедленным поршнем продавился вверх-вниз под

смуглой кожей его длинной, полускрытой бородой шеи.

Снова уставившись на Малдера, Ланг кривовато усмехнулся и сказал: - В таком случае, я сразу оказался бы пособником убийства, не так ли?

- Это может быть квалифицировано лишь как неосторожные действия, приведшие к смерти постороннего лица, - сказала Скалли.

Ланг глотнул еще.

- Нет, - внезапно помрачнев, сказал он.- Ганеши освободили не мы. К

сожалению. Если бы это сделали мы, она не погибла бы. Мы не пустили бы ее на

шоссе.

- Но если бы ей захотелось идти по шоссе, вы, не пуская ее, ущемили бы

ее права и ее свободу, - сказал Малдер серьезно.

- Вы издеваетесь, - спокойно проговорил Ланг. - У вас куцый и злой

разум. Не обижайтесь, вы не виноваты… виновато воспитание. Нас всех так

воспитывали. Поймите. Посягательство на свободу животных есть вызов всём

идеалам нашего общества. Всему, во что мы верим. Конечно, большинство людей

вообще ни во что не верит, только в доллары - но не о них я сейчас говорю.

Мы заботимся о правах человека во всем мире, даже в Азии, даже в чертовой

России, - а у себя под носом, в своей собственной стране, ведем себя, как

рабовладельцы. Нельзя останавливаться. Когда-то мы дали свободу беглецам из

Европы. Потом мы дали свободу афроамериканцам, для этого пришлось воевать.

Потом мы освободили мир от фашизма. Для этого тоже пришлось воевать. Потом

мы дали свободу косоварам, освободили их от кровавой деспотии сербов. И для

этого, между прочим, тоже пришлось воевать. Процесс не может быть остановлен

на полпути. Он может либо идти вперед - либо катиться назад. Теперь нужно

сделать последний шаг. Оставить положение с животными, как оно есть - это

предательство Америки. Предательство всего того, на чем она создавалась и

благодаря чему стала первой страной мира. Мы - бойцы передового отряда армии

свободы.

Он отхлебнул пива. С сожалением посмотрел опустевшую бутылку на просвет

и широким жестом отбросил ее, едва не попав Скалли в голову.

- Простите, мэм, я не хотел, - сказал Ланг.

- Неосторожные действия, приведшие к смерти постороннего лица,-

меланхолично повторила Скалли свой диагнозу.

Малдер едва сдержался, чтобы не звездануть водителя народных масс по

башке.

- Мы хотели освободить Ганеши, - признался Ланг уже не столь

патетично. - Но мы не успели. Это произошло помимо нас. Кто-то опередил нас, и это самое обидное. Но - мы хотели. Секрета тут нет.

Агенты молчали. Глаза Ланга мечтательно уставились вдаль.

- Слоны - невероятно духовные существа, - задумчиво сказал он. -

Духовнее большинства людей. Они нежны и романтичны. Они преданы друг другу.

У них сложнейшие ритуалы поведения… Вы знаете, что они закапывают своих умерших? Хоронят…безо всяких гробовщиков, безо всяких похоронных бюро, без

всех этих социальных костылей, которыми мы заменили искреннюю

взаимопомощь… все - сами, по-родственному… Я думаю, у них есть свои

легенды и священные сказания…

Он умолк. Скалли чуть встряхнула головой, чтобы отогнать дурман.

- Как вы думаете, от чего сбежала Ганеши? -

Ланг снова оглядел их. Оглядел оценивающе, - словно прикидывал, достойны ли они того, чтобы он говорил при них о сокровенном.

- Идемте,- сказал он.- Я покажу вам, от чего убежала Ганеши.

Штаб-квартира

Фэйрфилдского отделения ВАО,

Фэйрфилд

Честно говоря, видеокадры, которые показал им Ланг, произвели не

очень-то сильное впечатление на Малдера и Скалли. Эсэсовскими пытками тут и

не пахло, садизмом и сладострастным мучительством - тем более. Во всяком

случае, ахать, стонать, тыкать пальцем в экран и возмущенно кричать: “Вот, вот! Вы видели? Это же чудовищно! Этому должен быть положен конец!” - было, в сущности, не из-за чего. По крайней мере, на взгляд агентов. Ну, пару раз

подхлестнули слониху тонким хлыстом. Ну, тигру накинули фиксатор, когда тот

из-за чего-то разбушевался…

В качестве жертвы фигурировала в основном Ганеши - то есть некая

слониха, содержащаяся в Фэйрфилдском зоопарке, а поскольку других слонов там

не было, поскольку теперь там не осталось ни одного, можно было с высокой

степенью вероятности предполагать, что это именно Ганеши. Хотя узнать ее вот

так, “в лицо”, ни Малдер ни Скалли, разумеется, не могли.

Как удалось активистам ВАО провести эти съемки, было совершенно

непонятно. Но Малдер предпочел пока не спрашивать об этом.

- Он “фашист”, - комментировал Ланг. - Видите? Он просто гестаповец!

Молодой, белокурый оператор видеоаппаратуры, которого они нашли в

штаб-квартире, отмалчивался. Но глаза его полыхали недобрым огнем.

Когда фильм кончился, некоторое время все молчали.

- И это до сих пор происходит? - спросила Скалли, чтобы поддержать

разговор.

- Да. Митчем - варвар. Он пытал животных в нашем зоопарке долгие годы.

С приходом Уиллы положение формально изменилось, однако… я имею основания

думать, что все это так или иначе продолжается.

Уиллы, отметили про себя одновременно и Скалли, и’Молдер. Не мисс

Эмброуз, не Уиллы Эмброуз, но - просто Уиллы.

- Я был уверен, что вскоре мы найдем улики. Побег Ганеши несколько