Крыс был мертв.

А над головой ясное голубое небо, а вокруг качаются и шумят пальмы. Точь-в-точь как на рекламных плакатах или в путеводителе «Курорты Флориды и Карибского моря», что так бережно хранил Крыс.

Не до этого теперь.

Надо похоронить Крыса, а похороны, конечно, влетят в копеечку. Джо пересчитал деньги — сорок восемь долларов с мелочью. Все уйдет на погребение, но раз уж ты решил заботиться о других, то об их трупах позаботиться сам Бог велел.

Джо казалось, что он думает не так, как должно в таких случаях. Надо бы скорбеть, а то и зарыдать, выкрикивая «ах, помогите, помогите, мой друг умер, я остался один-одинешенек». Но ничего подобного Джо, однако, и не чувствовал. Не чувствовал и все тут, и ничего не поделаешь. Как будто он заранее знал, что Крыс умрет. Кто-то (интересно, кто? уж не сам ли Крыс?) нашептывал ему об этом в ухо все последние дни на особом языке смерти. Его понимают не сразу, а лишь когда произойдет неизбежное. А до этого в тебе живет смутное ощущение, которое невозможно объяснить до поры до времени.

Пришла пора, настало то время.

Надо устроить похороны, найти гробовщика, такого, чтобы сделал все по правилам, но дешево и в кредит.

Нет. Прежде всего надо вытащить тело из автобуса, а потом… а потом они…

А кто «они»?

Пассажиры автобуса, конечно. Им просто придется помочь Джо. Они проводят его к гробовщику, а уж там Джо сам договорится насчет похорон в рассрочку. (А кого хоронить? Крыса, что ли? Он что, взаправду умер? Да, умер, умер и все тут. Вот же он лежит, мертвый.) Потом надо найти работу. И удержаться на ней. Главное — удержаться. Постепенно накопить деньжат и поставить надгробие на могилу, не какое-нибудь роскошное, конечно, а обычный камень, и высечь на нем имя — Рико, Рико, а не Крыс! А как правильно писать «Риццо», Джо не знает, так что придется подыскать кого пограмотней. Ведь на могиле непременно нужно написать фамилию правильно. Тогда прохожие скажут: «Смотрите-ка, кто здесь похоронен, — Рико Риццо!»

Впрочем, заметит ли эту могилу хоть кто-нибудь? Неважно. Все равно написать надо правильно. Но сейчас главное не это. Сейчас самое главное — немедленно сообщить о трупе. Лучше всего водителю. Он тут главный.

Джо встал и побрел по проходу к кабине шофера. Автобус шел по бульвару Саншайн, и Джо, пригнувшись, тупо взирал на великолепный пейзаж. Водитель наконец заметил, что кто-то стоит за спиной.

— Слушаю вас, сэр.

Джо заговорил:

— Там, на заднем сиденье, мой друг, мертвый, а я не знаю, как правильно писать его фамилию.

— Как вы сказали? Что с вашим другом? — переспросил шофер.

— Мертвый он. Покойник.

— Что вы мне… — Водитель бросил быстрый взгляд на Джо и стал опять следить за дорогой.

Он посмотрел в зеркальце заднего вида, сбавил ход, свернул на обочину и остановился. Потом слез с сиденья и отправился за Джо в конец салона, повторяя натренированным голосом:

— Полный порядок, господа, полный порядок. Меньше, чем через час, прибудем в Майами.

Однако пассажиры догадывались, что порядок далеко не полный. Многие вытягивали шеи, словно журавли, пытаясь выяснить, в чем дело, но безуспешно. Те же, кто сидел вблизи, вмешиваться не пожелали — мало ли что…

Шофер взглянул на Крыса и сокрушенно покачал головой. Он хотел было снять шляпу, но передумал.

— Это ваш родственник? — спросил шофер.

Джо кивнул.

— Надо бы ему глаза закрыть.

— Как это?

— Очень просто. Положите на веки руку и закройте.

Джо закрыл Крысу глаза.

— Так, — проговорил шофер, чувствуя себя явно неловко, — ну надо ехать, я так думаю. Тут уж больше ничем не поможешь.

— Конечно, сэр, — согласился Джо.

— Легкий обморок, господа, ничего страшного. В Майами мы приедем, — он взглянул на часы, — через сорок минут.

Джо шаг за шагом продумал все свои действия, потом еще и еще раз, пока наконец не понял, что он действительно сделал все, что мог.

И тогда он поступил так, как давно хотелось, еще с самого первого вечера, когда он познакомился с Крысом в баре «У Эверетта» на Бродвее, — он обнял тело Крыса и прижал к себе. Немного времени им осталось быть вместе.

Джо понимал, что его ласка Крысу не поможет, но для него самого она значила очень много. Потому что сейчас Джо переполнял страх.

Он боялся смерти.