— Как величаво звучит: Гейсфорд Артур Брэндрет Форбс, — нарушила, наконец, молчание Далси. — Наверняка в его жилах текла благородная кровь. Но сейчас это уже не узнать.

«Орлиное гнездо» встретило их прежним безмолвием и отсутствием кого бы то ни было живого. Судя по всему, кроме них с Виолой, других постояльцев в гостинице по-прежнему не было. Косвенным подтверждением тому был и один-единственный стол в столовой, сервированный к ленчу только на две персоны. Далси мельком взглянула на него, отметив про себя, что сервировка безукоризненна: туго накрахмаленные салфетки, свернутые в конфигурации самых причудливых форм, ваза с нарциссами в центре стола. Точно такие же цветы они недавно видели на могиле мужа миссис Форбс. Стоило им переступить порог столовой, как немедленно появилась пожилая женщина и принялась хлопотать возле стола. Слава богу, что это не сама миссис Форбс, обрадовалась Далси. Ей совсем не хотелось сталкиваться с хозяйкой гостиницы или ее сыном после недавней встречи на кладбище.

— Хорошо, что их нет! — прошептала она Виоле. — Я не готова поручиться, что они не заметили, как мы бродим среди чужих могил.

— Какая разница? — равнодушно пожала плечами Виола. — Да и с какой стати им здесь быть? Заперлись сейчас у себя в комнате и трапезничают по-домашнему. Уж не сомневаюсь, им-то подают не из общего котла!

Однако к немалому удивлению привередливой Виолы и разборчивой в еде Далси, предложенный им ленч оказался просто превосходным. И уж никакого сравнения с той бурдой, которой их потчевали накануне в оазисе христианского тепла и уюта под названием «Якорь».

— Оленья печень! — объявила кухарка, ставя перед ними тарелки с печенью в обрамлении огромной порции овощного гарнира.

— Надо же! — вполне искренне удивилась Виола. — Оказывается, есть еще места, где подают такие деликатесы. Сейчас отведаем на вкус.

Блюдо оказалось очень вкусным. Таким же восхитительным был и пудинг, сваренный на патоке. Кофе, ароматный и крепкий, тоже не разочаровал. Правда, постоялицы и не подозревали, что кофе для них сварил лично сам Невил, категорически запретивший матери разлить по чашкам то, что осталось от ее «хорошо перекипевшего» утреннего кофе.

Они как раз заканчивали трапезничать, когда в столовой появился и он сам, в своей неизменной черной рясе.

— Надеюсь, миссис Ньюкомб не разочаровала вас, — проговорил он с улыбкой. — Она ведь у нас полноправная хозяйка на кухне.

— Все было очень вкусно! Большое спасибо! — совершенно искренне поблагодарила его Далси, стараясь не встречаться с ним взглядом. Она начала с преувеличенным вниманием озираться по сторонам.

Но Невил истолковал этот маневр по-своему.

— Рассматриваете гравюры на стенах? Забавные картинки, да? Их когда-то давным-давно купил на аукционе мой дедушка, мамин отец, всего лишь за каких-то десять шиллингов, представляете? Они ему так понравились, что он, не задумываясь, расстался с деньгами, вознамерившись украсить такой выгодной покупкой стены своей гостиницы.

— Вот как? Значит, гостиница изначально принадлежала вашей матушке?

— Да, можно сказать, что мой отец въехал в нее только после женитьбы. Точнее, он в каком-то смысле женился на этой гостинице, — рассмеялся Невил и тотчас же перевел разговор на другое. — Ну, и какие планы у вас на вторую часть дня?

— Да вот хотели бы совершить экскурсию в замок. Он ведь открыт для посещений, не так ли?

— И что вы там забыли, хотела бы я знать? — на уже привычном местном диалекте спросила у них миссис Форбс, неожиданно появившись в дверях с пухлой пачкой то ли старых счетов, то ли свежих квитанций. — Одни руины и грязи по колено!

— Ты не права, мама! — Невил постарался смягчить категоричность матери. — Кое-что интересное там все же сохранилось. Конечно, первозданный вид замка потерян безвозвратно. Столько перестроек выпало на его долю! Но если вы являетесь поклонницами викторианского стиля, то там вы его найдете в невероятных количествах.

— И за это удовольствие каждой из них придется выложить по полкроны! — недовольно фыркнула миссис Форбс. — Не дороговато ли для такого пустячного развлечения? Лучше отправляйтесь к морю и подышите всласть свежим воздухом. Такого в Лондоне уж точно нет! — подвела она черту под своими рекомендациями.

— А миссис Форбс ведь откровенно не хотела, чтобы мы поехали в этот замок. Почему? — стала размышлять вслух Виола, пока они шли на автобусную остановку.

— Да, что-то в этом есть, — согласилась с ней Далси. — Знаете, о чем я подумала? А вдруг отец Невила и Элвина имеет какое-то отношение к прежним обитателям замка? Уж слишком имя у него не плебейское. Что ж, у нас есть отличный шанс проверить свою догадку прямо на месте.

Снаружи замок производил впечатление неприступной крепости. Возвышаясь на вершине холма, в окружении вечнозеленых деревьев, он казался совершенно необитаемым. Но вот они подошли к массивным дубовым дверям, распахнули их и оказались почти в привычной для любого музея обстановке. Прямо в холле стоял небольшой столик, на котором были разложены билеты, путеводители, открытки с изображением замка, тут же стояла коробочка для денег. Из дальних комнат доносились негромкие голоса. Видно, шла очередная экскурсия. Далси и Виола не стали дожидаться ее окончания и решили начать осмотр самостоятельно. Уже первые залы поразили их обильной роскошью, являющейся отличительной чертой викторианского стиля. В глазах зарябило от многочисленных безделушек, столь любимых в те далекие годы: разнообразные пресс-папье, бесконечная череда статуэток и восковых фигурок, морские ракушки, поделки из морского тростника, какие-то картинки в рамочках, искусственные фрукты и цветы, упрятанные под стеклянные колпаки. Невозможно было представить себе, что когда-то среди этого моря вещей текла обычная человеческая жизнь. Впрочем, в комнатах все же сохранился своеобразный, несколько старомодный уют, так выгодно контрастирующий с утонченным аскетизмом, присущим интерьерам дворцов XVIII века.

Вскоре они догнали экскурсионную группу и присоединились к остальным. Подле них стояла пара, сразу же привлекшая внимание Далси. Высокая элегантная женщина лет тридцати пяти в модном костюме из твида с небрежно перекинутой через плечо меховой горжеткой, а рядом с ней — плотный коротышка, значительно моложе ее, облаченный в тесно облегающие синие джинсы и ярко оранжевый кардиган, связанный вручную из грубой домашней шерсти.

— Затхлое местечко, — проговорил он негромко, обращаясь к своей спутнице. — И грязища кругом, жуть! Такое впечатление, что вот эти драпри не снимали с окон уже лет двести. Тихий ужас!

— А здесь кто-нибудь живет в настоящее время? — не удержалась Далси, остро чувствуя собственную ущербность рядом со столь красивой дамой. А еще, эти вечные ее башмаки на прямом ходу, которые смотрятся особенно безобразно в сравнении с изящными туфельками на ногах незнакомки.

— Да, какие-то дальние родственники занимают одно крыло здания, насколько мне известно, — небрежно обронила дама.

— Разве не осталось прямых потомков?

— Был один, да весь вышел! — хихикнул молодой человек. — Уж слишком оказался строптивым. С характером, одним словом, парень.

— Пожалуй, «характер» — это не совсем точное слово, — поправила своего спутника женщина. — Уж скорее, «без характера». Дело в том, — пояснила она, обращаясь к Далси, — что единственный родной племянник последней владелицы замка женился на женщине совершенно неподобающего происхождения. Самый настоящий мезальянс. Естественно, молодого человека тут же лишили всяких прав на наследство. Что было особенно досадно, ибо единственный сын почтенной миссис Форбс погиб в автомобильной катастрофе. Вот так и оборвалось наследование по прямой.

— Неужели брак был настолько вопиющим?

— Понятия не имею. Якобы он женился на какой-то малоприметной особе, владелице гостиницы. Или что-то в этом роде.

«Вот и приехали! Оказывается, жениться на неподходящих особах — это у всех Форбсов наследственное», — со смешанным чувством удивления и жалости подумала Далси, вспомнив про бедняжку Марджори.