— Пошла вон, дура, — небрежно отмахнулся Сварт. — Ты больше не правительница, ты никто. У тебя нет посоха.
— Зато у меня есть слуги… — И Варна снова злобно завыла.
Земля зашевелилась. Белые позвонки сгибались и разгибались; дергались, как в судорогах, конечности, щелкали челюстями черепа. Но это были старые, вконец развалившиеся костяки. Однако тут и там поднимались куда более крепкие костяки. Местами из-под земли выбирались мертвые воины при полном доспехе и с мечами в руках. Кое-где порождения кладбищенской магии искали оружие из того, что лежало рядом — и чаще всего это оказывались берцовые кости. Они собирались вокруг бывшей властительницы Запретного мира. Страшное войско становилось все больше. Вырванные из вечного сна воины смотрели на людей пустыми глазницами, в которых тлел алый огонек, но не двигались. Черное пространство, насколько хватало глаз, заполнялось воинами, которые выбирались и выбирались из многовековой толщи.
— Кажется, у нас случились неприятности, Сварт, — пробормотал ведун, вытаскивая саблю и поворачивая голову в сторону далекой туманной стены. Нет, не прорваться. Далеко.
— Неужели ты включил меня в число своих союзников? — с усмешкой поинтересовался демон. — А как же «предатель», «негодяй», «отступник»?
— Я тут подумал… и решил принести свои извинения… — Олег скосил глаза на мальчика. Княжич стоял совершенно белый, но с гордо поднятой головой. — К тому же, разве ты не собираешься спасать хранителя?
— Порвите их! — завопила Варна. — Оторвите им руки и ноги! Принесите мне их сердца!
Белая масса качнулась вперед, и Олег решительно взмахнул саблей. Кости полетели в сторону, словно кегли для боулинга, но первый ряд мертвецов сменился вторым, второй — третьим. Кто-то лез в схватку в ободранной полуистлевшей одежде, у кого-то не хватало частей тела. Мертвецы находились на разной стадии разложения, иногда разлетаясь от легкого прикосновения, а иногда повисая на клинке рыхлой массой. Они не бились — они просто лезли вперед, вытянув руки. Падали, рассыпались в куски, роняли конечности — но все равно лезли. И их было слишком много…
Олег увидел слева женское лицо. Потерял. Снова увидел. Через силу улыбнулся Ледяной Богини, словно старой знакомой. Та, медленно приближаясь, улыбнулась в ответ. Опять исчезла.
Нет, Мары не могло быть в этом мире — ведь для богов вход сюда закрыт. Значит… Он, что, теперь и умереть здесь не сможет?! Да, стать мертвецом, душа которого не способна попасть в мир мертвых — забавная перспектива. Но ведь магия, магия богов не теряет здесь своей силы.
Сильным взмахом Олег разрубил богато одетый костяк от ключицы до пояса и, пока тот разваливался, загораживая дорогу прочим мертвецам, схватился за руку, нащупал кольцо, крутанул его, громко закричав:
— Смерти!!!
Над полем прокатилась волна ледяного холода, костяки замерли в самых разных позах.
Изрыгающая проклятия Варна замолчала на полуслове и удивленно огляделась.
— Кого ты позвал, ведун? Что ты…
Олег не стал ждать продолжения. Он схватил в охапку мальчика, опрокинул его, накрывая своим телом, рявкнул Сварту:
— На землю и закрой глаза!
Тот не заставил себя просить дважды, рухнул рядом. Середин крепко зажмурился. Вой холодного ветра слился с отчаянным визгом колдуньи. Сразу со всех сторон зазвучал звон клинков и заунывное пение, словно тысячи глоток выли на одной ноте. А потом послышался жуткий хруст.
Ведун не знал, сколько они пролежали, прижимаясь к твердой земле и прислушиваясь с тому, что творилось вокруг. Лишь когда рядом раздалось громкое хлопанье крыльев, которое Олегу показалось оглушительным среди мертвой тишины, он осторожно поднял голову и открыл глаза. В двух шагах от него стоял пожилой воин. Обеими руками, затянутыми в латные перчатки, он опирался на огромный меч и спокойно смотрел на ведуна. Тяжелая кольчуга прикрывала тело воина почти до колен, сверху была надета кожаная куртка с металлическими нашивками, на ногах — сапоги с высоким голенищем, в которые были вправлены синие расшитые шаровары. Голову прикрывал шлем с роскошным белым султаном.
— Ты обманул нас, ведун, — сказал ратник. — Ты вызвал нас на сечу, но не приготовил платы.
— Прости, воевода. Не согласишься ли ты принять плату позже? Вряд ли я смогу расплатиться сейчас.
Воевода вогнал меч в ножны, прикрепленные к поясу, и неторопливо направился прочь. Пройдя несколько шагов, он обернулся:
— Благоволением Мары я прощаю тебя. Позови меня, когда будет богатая жатва. Я услышу тебя, ведун.
В тот же миг воин обернулся вороном, сделал несколько взмахов, поднимаясь к небу, и исчез.
Середин поднялся, помог встать Андрейке, сунул за пазуху еле дышащую куницу — в суматохе он здорово придавил зверька. Похлопал по плечу Сварта.
Поле было усыпано перемолотыми костями. Все те, кто давно потерял жизнь, но благодаря какому-то страшному колдовству охранял Храм и подчинялся Варне, теперь лишились и своих тел.
— Пойдемте-ка отсюда, — тихо предложил ведун.
Но тут кости перед ними зашевелились, как бы готовясь к продолжению битвы, разлетелись в стороны, и на свет выбралась Варна.
Олег не сразу и узнал ее. Остатки человеческого облика сгинули, осталось только тонкое вытянутое лицо, миндалевидные глаза с алыми вертикальными зрачками, в которых полыхает дикая всепоглощающая ненависть, безгубая пасть с хищно оскаленными клыками. Некогда стройное прекрасное тело колдуньи теперь потемнело и скрючилось. Более того, в бою она лишилась правой руки, но Середин не заметил на месте среза ни капли крови.
Варна протянула к ним тонкую руку с узкой ладонью, пальцы которой были немного длиннее, чем полагалось бы, а ногти отливали бордовым цветом.
— Веду-у-у-ун! — завыла она. — Ты ответишь за это!!
— Тебя действительно трудно убить, — признал Олег и забормотал вызубренное донельзя велиславовское заклинание: — Яр-батюшка, огня хранитель, ты раздуй пламя яркое, ты сожги нечисть лютую, освети небо чистое. Ты даруй мне силушку против нави-погани, не покинь меня ты в бою честном. Разгони ты тьму проклятую да морок-наваждение. Да не остынь ты вовеки веков!
Колдунья, покачиваясь, подняла перед собой руку — но Середин уже закончил ворожбу и метнул огненный шар ей в грудь. Шар взорвался прямо внутри бывшей повелительницы, и в один миг она превратилась в живой факел. Варна не издала крика боли, не извергла проклятий, она просто упала и перестала шевелиться.
— Пойдемте, — облегченно вздохнул Олег.
— Я бы посоветовал тебе отрубить ее голову и взять с собой, — тихо заметил Сварт. — Варна не та дама, голову которой можно оставлять вблизи от тела. Оживет.
Середин подумал, глядя на догорающие останки, тяжело вздохнул, но решил не рисковать и направился к мертвой правительнице, чтобы нанести последний удар. Сварт подтолкнул княжича в сторону пирамиды и сам направился следом.
Вблизи Храм Ключа утратил сходство с пирамидой. Его наклонные стены оказались выложены из необработанного камня, основание покоилось на невысоком, подозрительно похожем на бетонный, фундаменте, который украшала витиеватая вязь. То ли надпись на забытом языке, то ли просто узор — ведун так и не понял. Серое, ничем не примечательное строение. Однако Середин чувствовал себя так, словно стоял на краю пропасти, из которой повеяло холодом. Он даже встряхнулся, как пес, чтобы сбросить путы наваждения и отогнать неприятные видения.
Пожалуй, дверь была там самым впечатляющим зрелищем. Выполненная в форме арки, она словно светилась изнутри, причем, приглядевшись, можно было разглядеть на ней такой же узор, что и на основании пирамиды, только казалось, что он выткан из самого воздуха.
Княжич медленно приблизился к Храму и толкнул дверь. Без скрипа, легко дверь распахнулась, пропуская путников внутрь. Мальчик переступил порог, остановился. Он оказался в узкой пещере в длину где-то шагов пяти, но в ширину растянувшейся на все сто. Путь дальше преграждала стена, а в ней виднелись десятки тоннелей, уводивших в непроглядный мрак.
