Ханикатт стал работать так быстро, как только мог. Увеличить разрешение и удалить блики было просто. А вот для того, чтобы добиться нужной резкости, требовалось использовать компьютерные программы. Когда изображение наконец стало четким, Ханикатт ясно увидел, что там была не одна, а несколько, может быть, десяток страниц. А то и все двадцать, он не мог сказать точно. Листы были большие, принимая во внимание размер доски, на которую они крепились. По прикидкам Ханикатта, они были около трех футов высотой и почти столько же шириной. Белое пятно на фотографии-оригинале выглядело гораздо меньшим, потому что фото было сделано под углом; при этом лист бумаги лежал на столе.
После того как улучшил качество изображений и увеличил их, Ханикатт видел, что все страницы документа были скреплены между собой в верхнем углу чем-то похожим на ленту. Угол, под которым был сделан снимок, не позволял прочитать текст на странице; были видны только строчки с прямыми и кривыми значками на них, как будто по поверхности бумаги скользили какие-то тени. В верхней части страницы находился хорошо видимый подробный чертеж.
С помощью специальной программы можно было попытаться воссоздать изображение на фотоснимке под меньшим и даже под прямым углом, как будто страница парит над столом и смотрит прямо на камеру. Проблемой было то, что точность и надежность сгенерированного компьютером «истинного изображения» с учетом всех параметров снимка-оригинала были бы далеко не идеальными. Параметры программы позволяли заново воссоздать портрет Моны Лизы, но для этого им требовалась определенная информации с оригинала. Если бы данных для того, чтобы совершить чудо и заполнить недостающие детали изображения, оказалось недостаточно, Ханикатт получил бы некую картину с огромными пустыми полями, испещренными точками. Но он зашел слишком далеко, чтобы остановиться на полпути. Он снова посмотрел на часы. Было уже начало девятого.
Ему пришлось потратить примерно сорок минут на то, чтобы настроить параметры программы, зато теперь у него появилось нечто пригодное для работы. Программа превратила изображение в заполненный рядами цифр экран. Ханикатт послал команду на широкоформатный принтер, установленный в другом помещении, откинулся на стуле, снял очки и прикрыл глаза. Он начинал злиться: было уже поздно, и пора отправляться домой.
Прошла почти минута, прежде чем за стеной заурчал мотор принтера. Ханикатт поднялся со стула и отправился через холл в соседнюю комнату. Не успел он включить свет, как наконечник острого как бритва стилета изо всей силы вонзился ему прямо в центральную часть желудка, на два дюйма ниже твердой грудинной кости. Восьмидюймовое лезвие прошло через диафрагму, его острие проникло глубоко в нижнюю секцию сердца.
Ликида придержал тело не более четырех-пяти секунд, пока колени Ханикатта не подкосились и тот не рухнул в конвульсиях на специально подстеленный кусок ткани. Держась за живот, Орвилл пытался удержаться на коленях, но Ликида ударом ноги опрокинул его на бок.
– Я уже подумал, ты никогда не отправишься в этот зал за распечаткой. Думал даже, что придется за тобой побегать. – Разговаривая с жертвой, Ликида одновременно подвинул тело на край и потянул вверх два угла подстеленной материи, готовясь завязать их узлом.
Веки Ханикатта дрожали. Он лежал на полу, его зрачки следили за всеми перемещениями убийцы, пока тот ходил вокруг. Кровь толчками била из желудка и пульсирующей аркой падала на ткань. Ханикатт пытался остановить ее руками, но ему это не удавалось. Это продолжалось примерно полминуты или даже меньше, пока Ликида, наконец, не закрепил ткань так, чтобы она впитывала всю кровь. Затем, последний раз брызнув фонтанчиком, кровотечение прекратилось. Когда Ликида посмотрел на тело Орвилла, глаза того остекленели, веки остались полуоткрытыми.
Ликида прибыл сюда в три часа пополудни. Он сразу же отправился к главной стойке лаборатории «Херрингтон» с конвертом, на котором было написано имя «Орвилл Ханикатт». Эти данные он получил от своих нанимателей в Колумбии, а те, очевидно, сняли эту информацию с электронного почтового ящика в компьютере Эмерсона Пайка. На конверте было написано: «Срочно. В собственные руки. Конфиденциально». Внутри был чистый лист бумаги. Затем Ликида вышел из офиса и сел в арендованную машину, припаркованную поблизости. Через полевой бинокль он наблюдал, как Ханикатта вызвали и как он направился к стойке, чтобы забрать конверт. Он имел возможность внимательно рассмотреть его и тогда, и во второй раз, когда тот вернулся и стал что-то сердито выговаривать служащему за стойкой, который указывал на дверь и пожимал плечами.
В конце дня Ликида ждал, когда Ханикатт выйдет из офиса. Когда этого не произошло, мексиканец-убийца понял, что тот задержался после рабочего дня. Позаимствовав из микроавтобуса маляра забрызганный краской комбинезон, он нейтрализовал самого маляра, работавшего в одном из помещений внизу. Было чуть больше семи часов. Он завернул убитого в пластиковую материю и на обнаруженной в подвале тележке для мусора откатил сверток с телом к микроавтобусу. Парковка перед лабораторией к тому времени практически опустела. Никто не обратил ни малейшего внимания на то, как человек в комбинезоне загрузил в автобус через заднюю дверь объемистый пластиковый сверток и заблокировал двери. Уметь использовать подручные средства было частью его профессии.
Он упаковал Ханикатта так же, как перед этим упаковал маляра. Для того чтобы быть уверенным, что ни капли крови не пролилось на пол, он взял еще два куска пластикового материала, а затем тщательно перевязал тюк веревкой.
Последнее, о чем следовало позаботиться, был компьютер убитого. Почти весь большой экран был покрыт какими-то цифрами, но кое-где попадались небольшие участки с изображением. Клиент оставил после себя именно то, что искал Ликида. Разве что за одним исключением: было не шесть фотографий, как сообщил ему наниматель, а семь. На секунду убийца задумался над этим, а потом снова посмотрел на лишнее изображение на экране. Он так и не понял, что оно собой представляло. Не проблема, ему не трудно будет уничтожить еще один файл.
Операционная система отличалась от той, которой пользовался убийца в своем компьютере. На всякий случай он записал название файла для того, чтобы, даже если сделает что-то неправильно и все изображения исчезнут с экрана, все равно смог бы вернуть их. Специальная программа была несколько сложнее, но он быстро научился находить путь к нужным файлам. Через пару минут он уничтожил все, в том числе и первое письмо от Эмерсона Пайка, и запрос данных на оплату, посланный в ответ Ханикаттом. Если на сервере было что-то еще, то для того, чтобы обнаружить эту информацию, потребовался бы специалист в области компьютеров.
Его заказчики там, далеко на юге, считали, что, поскольку никаких следов преступления в офисе не обнаружат, а тела жертв просто исчезнут, к тому времени, когда власти озаботятся пропажей этих лиц, это уже не будет иметь значения. Они просто пытались выиграть время. Это заставило Ликиду слегка насторожиться.
Ведь что бы они ни делали, им все равно не удастся тянуть время бесконечно долго.
Он собирался избавиться от тел вместе с микроавтобусом, подогнав его к заранее выбранному на карте озеру. Но прежде предстояло сделать всего одну вещь. Он вернулся в комнату, где стоял широкоформатный принтер, взял распечатанный лист и, положив его на стол, посмотрел на изображение.
Ликида склонился над столом, его глаза быстро пробежали по распечатке. Там был изображен чертеж какого-то устройства, что-то похожее на внутренности стиральных машин, скрытые за металлической панелью, до которых можно добраться, отвинтив ее. Там были буквы, выглядевшие так, будто их написали наоборот, были пустые участки, словно кто-то прикрыл часть изображения чистыми листами. Единственное, что смог понять из текста Ликида, были какие-то цифры, но и в них зияли пропуски. Ничего не разобрать.
Затем он посмотрел на одну из частей головоломки. Она не относилась к фотографиям, которые он искал, и, как он понял, была дополнительным изображением, увиденным им прежде на экране. Люди там, на юге, ничего не знали об этой фотографии. Тут Ликида улыбнулся, думая, что они наверняка захотят на нее посмотреть. Он тщательно сложил большой лист бумаги и убрал в карман. Он, наверное, отправит его своим нанимателям, но не сразу.
