Ежедневно встречаясь с Барыбиным, Ирина была рада за него, по-хорошему рада, видя, что он счастлив. Она тревожилась за своего шефа — ситуация в фирме была непростая.

Бухгалтерию ежедневно трясли молодые люди, одинаково коротко стриженные и в одинаковых дешевых костюмах, сшитых как бы на вырост. В офисе никто толком не работал — все ждали грядущих изменений.

Но все утряслось, жизнь вошла в нормальную колею. По случаю удачного завершения проверок УЭПа Барыбин сделал всем своим сотрудникам подарок — прибавку к жалованью. Он ходил козырем, довольный, что в очередной раз одержал верх. Ирина тихо радовалась, глядя на него.

Встречаясь с ней глазами, он немного морщил лоб — не мог вспомнить, кто она такая и как ее зовут. Она не обижалась: такой деловой человек не может всего упомнить, на это есть секретарь.

Они сблизились случайно, после того как его семейная жизнь дала трещину. Уже несколько месяцев Барыбин ходил мрачный, хмурый. По конторе поползли слухи, что у него не все ладится с женой. Ирина удивлялась: надо же, такой счастливый брак, такая известная актриса, красавица, умница — и все равно нет человеку счастья! Она часто видела Шиловскую по телевизору и всегда в этих случаях говорила своей маме:

— Смотри, мамочка, это жена нашего Алексея Игоревича.

И маме было приятно, что дочка хоть косвенно, но причастна к крупному бизнесу и миру искусства.

…В тот день Ирина задержалась после работы. Просто не хотелось идти домой, кроме того, надо было перепечатать несколько бумаг. В конторе оставался только хозяин. Он заперся в кабинете, не отвечал на телефонные звонки и не выходил. Когда Ирина уже собиралась домой, хозяин неожиданно вышел из кабинета и, наткнувшись на ее испуганный взгляд, грубо спросил:

— Что вы здесь делаете?

Теребя шарф, она растерянно пробормотала, что собирается уходить. Барыбин помолчал, а потом вдруг предложил:

— Хотите кофе?

И, не спрашивая согласия, вернулся в свой кабинет и стал неумело греметь кофейным сервизом.

— Можно я сама? — попросила Ирина, и через несколько минут они уже сидели друг напротив друга, держа в руках маленькие хрупкие чашки.

— Где вы живете? — рассеянно, явно думая о другом, спросил ее хозяин, и она стала подробно рассказывать своим тихим медленным голосом, уютно звучавшим в тишине его пустого кабинета.

— Хотите куда-нибудь поедем? — неожиданно предложил он, не дослушав.

Она понимала, что он сейчас чувствует. Ему не хочется возвращаться в свою огромную пустую квартиру. Ему нужен кто-нибудь, кто помог бы заглушить звенящую тишину его дома. Она просто подвернулась в подходящий момент. Если бы она не задержалась в тот день, то подвернулся бы кто-то другой. Не обязательно женщина. Если бы это был мужчина, они поехали и напились бы где-нибудь до чертиков, изливая друг другу неприязнь ко всему роду человеческому, а особенно к лучшей его половине.

— Хочу, — не раздумывая, согласилась она.

Они поехали в казино.

Ирина в казино никогда не была, и ей было страшно интересно очутиться среди богатых людей, в одну минуту спускающих в карты или в рулетку ее месячную зарплату.

На них глазели, их провожали взглядами, обращая внимание на скромный деловой костюм спутницы Барыбина, не вязавшийся с ярким светом неоновых огней и изысканными туалетами посетительниц. Здесь Барыбина Многие знали. Хозяин приветствовал гостя, уважительно потряхивая руку, и лично принес им несколько жетонов.

— Ставьте… — сказал ей Алексей и замялся.

Ирина поняла: он забыл, как ее зовут, и оттого смутился.

— Ирина, можно просто Ира, — сказала она с улыбкой.

И поставила на красное. Пока шарик рулетки катился по бордюру, она неожиданно для себя загадала: «Если выпадет красное, то мы…» Желание не успело сформироваться, но оно явно связывалось только с ними двоими. Шарик остановился. Выпало красное. Крупье пододвинул Ирине кучку жетонов. Она раскраснелась и, повернувшись к Барыбину, благодарно и счастливо улыбнулась. И мгновенно поверила, что загаданное желание непременно сбудется.

…Было еще одно предзнаменование ее нынешнего счастья, давно, года три назад…

Как-то в электричке к ней подсела старая цыганка и попросила разрешения погадать. Ирина отнекивалась, уверяла, что не верит в гадания, но потом сдалась, отдала все наличные деньги, благо их было немного, и взамен получила детальный комментарий своей прошлой, ничем не примечательной жизни плюс благоприятный прогноз на будущее.

— Все у тебя, девушка, будет хорошо, — бормотала цыганка, ощупывая ожидающее счастья лицо Ирины своими угольно-черными глазами. — Муж у тебя будет, дети у тебя будут, счастлива будешь.

— Так это каждая может нагадать, — недоверчиво сказала Ирина. — Вы мне конкретнее расскажите.

— Муж у тебя будет много старше тебя, богатый. Не смейся, не смейся, я только правду говорю. Любить он очень будет тебя, потому что характер у тебя легкий, душа у тебя добрая. А скажу я тебе, остерегайся женщины с длинными волосами, погубить она захочет и тебя, и мужа твоего. И погубит, если ты сама ей не помешаешь.

— А кто она, эта женщина? — спросила Ирина, неожиданно начиная верить гадалке.

— Никто этого не знает, могу тебе только сказать, молодая она, красивая и еще… Ты должна…

Неизвестно, что бы еще наговорила цыганка, но из тамбура появилось несколько ее товарок с черноглазыми младенцами наперевес. Они закричали на своем гортанном языке и кинулись опрометью бежать через весь вагон. Цыганка подхватилась и, подметая длинными юбками заплеванный пол, бросилась прочь. Вместе с ней исчезло и серебряное колечко, подаренное мамой на шестнадцатилетие…

Ирина не знала, верить или не верить предсказанию. Сейчас невероятное казалось возможным: действительно, Барыбин много ее старше, богат… Но он женат, и между ними нет ни намека на более глубокие отношения, чем отношения хозяина фирмы и его подчиненной. Неужели они…

После нескольких первых встреч Ирине показалось, что невероятное предсказание старой цыганки стало сбываться. Оставалось только выяснить, кто эта женщина, молодая, красивая, которая хочет разрушить зарождающееся счастье? Она перебирала в уме всех своих знакомых и подруг. Кажется, никто не подходил на роль коварной разрушительницы.

Между тем в офисе про их отношения заговорили. Как коллеги узнали, уму непостижимо, ведь во время работы Барыбин и Ирина почти не разговаривали, а свидетели их рандеву в роскошных ресторанах и казино с рядовыми сотрудниками офиса не общались.

— Поздравляю, Ирочка, — с долей иронии сказала Галина Ивановна, старший бухгалтер. — Но хочу предупредить тебя, деточка, что подобные отношения браками не заканчиваются… Берегись, мужчины все одинаковы… Ты девочка хорошая, мне не хочется, чтобы ты потом локти себе кусала…

— Ну ты даешь, Ирка, — восхитилась ее подружка Наташа, отличавшаяся тем, что с далеко идущими намерениями строила глазки всем мало-мальски авторитетным посетителям фирмы. — Тихоня тихоней, а смотри какого ухажера отхватила! А мыто, девки, проглядели его… Смотри, Ирка, не теряйся, выжимай из него все, что сможешь выжать, чтобы не было потом мучительно больно за бесцельно прожитые годы…

Ирине было и приятно, что все знают о том, что хозяин обратил на нее свое внимание, и противно оттого, что в этом все видят только грязь или корысть. Этого в их отношениях не было и следа…

Со стороны мужского персонала фирмы тоже наметился повышенный интерес к ней. Ирина ловила на себе оценивающие взгляды молодых людей, в которых удивление смешивалось с уважением и некоторой толикой презрения.

Однажды она нечаянно подслушала неприятный разговор, после которого проплакала полчаса в туалете и вышла оттуда с красными, как у кролика, глазами.

— Она, конечно, немного красивее Бабы Яги, — говорил один из судей. — Но это не значит, что с ней хотелось бы… И что, неужели он не мог себе получше найти? После такой шикарной бабы…

— На пресное потянуло, — сказал другой. — Или на острое, как сказать. После сладкого, знаешь, чеснока хочется…