Замок маркиза оказался безобразным произведением неведомого архитектора, который более всего был обеспокоен размерами, а не формой. Вирджил подумал, что хозяин этого дома должен быть человеком гордым, но начисто лишенным чувства прекрасного. Он знал, что маркиз долгое время был вдовцом.

Маркиз Линмаус был спикером в палате лордов, и правительство ценило его как специалиста по международным отношениям. Со своей новой женой он познакомился во время официального визита в Париж, куда ездил на официальную встречу с премьер-министром Франции.

По правде говоря, Вирджилу было неинтересно.

Маркиз — скучный сосед, и никакая женщина не в состоянии внести живость в их соседские отношения. Тем более, что маркиз был уже в возрасте, причем намного старше его отца. В гот год Вирджил заканчивал Оксфорд. Учеба нравилась ему, к тому же он был неустанным участником всевозможных развлечений вместе со своими неунывающими друзьями-сокурсниками.

Как член самого развеселого клуба «Буллингтон» он неоднократно принимал участие в разного рода проказах и выходках, которые заставляли хмурить брови его наставников и сопровождались одобрительным смехом выпускников. При этом Вирджил был интеллектуалом и в полной мере проявил свои выдающиеся способности в стенах этого не имеющего себе равных университета.

Острый ум он, несомненно, унаследовал от предков по отцовской линии, в то время как поэтичность натуры, столь контрастировавшая с атлетическим сложением, была даром его нежной и романтичной матери, в жилах которой текла ирландская кровь.

Леди Дэмиен покинула этот мир, когда Вирджил был еще мальчиком, но он успел прочувствовать ее тонкую духовную натуру.

Вирджил всегда сильно отличался от своих сверстников. Он немного стеснялся тех чувств, которые вызывали в его душе поэзия и музыка, но в Оксфорде он встретил родственные души. Увы, друзья быстро изменяли свои взгляды, постепенно становясь похожими на своих развеселых товарищей, которые интересовались исключительно женщинами и лошадьми!

Внутри дом Линмауса оказался столь же унылым, как и снаружи. Тяжелая темная мебель на фоне темных стен делала его похожим на склеп. Казалось, будто ты попал в подземелье, куда не заглядывает солнце, откуда не видно ни единого клочка голубого неба.

Маркиз встретил гостей тепло и сердечно. Он был старинным другом лорда Дэмиена и знал Вирджила с самого рождения.

— Я уже хотел писать тебе, чтобы пригласить к нам, — обратился он к лорду, — но маркиза была немного нездорова с того времени, как мы приехали в Англию, и ей было не до представлений.

— Это зависит от того, кому быть представленной, — раздался мелодичный голос, и в дверном проеме показалась сама маркиза.

Вирджил был повержен, сражен наповал невероятной красотой этой женщины. Он онемел, оцепенел и начисто позабыл обо всех условностях и светских манерах.

Маркиза была необыкновенно прекрасна, такой женщины Вирджил не видел еще никогда. Позже, когда они уже жили вместе, он так и не определил для себя ее национальность. Официально маркиза считалась француженкой. Ее первым мужем был граф Кастийон, он был убит на дуэли. Через некоторое время Вирджил сам получил возможность проверить, насколько опасны эти поединки.

Постепенно Вирджил кое-что разузнал о маркизе и ее происхождении. Маркиза очень тепло говорила о своей матери-гречанке. Но Вирджил все равно был почему-то уверен, что ее далекие предки были маврами.

Ее прадед занимал высокий пост во французском Алжире.

Впрочем, какая разница, кто был причастен к появлению на свет этого яркого необычного созданья?! Каждый, кто видел маркизу, был поражен змеиной гибкостью ее безупречного тела.

Ее темные глаза были огромными, как два бездонных озера. Те, кто пытался вспомнить ее лицо, не могли воскресить в памяти ничего, кроме этих двух черных жемчужин.

Черны, как смерть; их мягко осенял

Пушистый шелк ресниц, темнее ночи.

Когда прекрасный взор ее сверкал

Стрелы быстрей и молнии короче…

Глядя ей в глаза, Вирджил чувствовал себя пловцом, опускающимся на дно глубочайшего океана, и знающего, что пути назад нет, есть лишь только бесконечное погружение и растворение в глубоких недрах.

Он остолбенел и стоял, не в силах вымолвить ни единого слова, а маркиза, повернувшись к мужу, громко спросила:

— Почему ты не говорил мне, что рядом живет Аполлон? Я так соскучилась по Греции!

— Вам нравится Байрон?

— Ну конечно, — мягко ответила она, — и мы можем почитать его вместе.

Потом была только Фенис! Фенис! Фенис!

Вирджил никогда не осмелился бы сам подступиться к ней, но Фенис первая сделала шаг навстречу — на следующий день она приехала. в Баронс-Холл и от имени маркиза пригласила соседей на обед. Ей было совсем необязательно приезжать самой, ведь, во-первых, накануне маркиз лично пригласил Вирджила и его отца, а во-вторых, можно было послать кучера.

Но Фенис приехала сама. Она была тщательно одета и выглядела блистательно: высокая шляпа с откинутой вуалью, дорогое платье, подчеркивающее достоинства ее фигуры, зеленый бархатный плащ, оттенявший магнетическую черноту глаз.

Так случилось, что Вирджил сидел в библиотеке один. Отец как раз вышел в сад переговорить с садовником, и его силуэт виднелся среди деревьев в открытое настежь окно.

Со времени смерти леди Дэмиен они почти никого не принимали, поэтому, когда появившийся на пороге дворецкий громко объявим «Маркиза Линмаус, сэр!», — Вирджил от неожиданности вскочил на ноги, полагая, что ослышался. Он отчаянно пытался сообразить, что ему надо делать, а маркиза уже быстро двигалась ему навстречу. Он не видел ничего — только алые улыбающиеся губы и огромные глаза все ближе и ближе придвигались к нему. Не в силах оторвать взгляда, он чувствовал себя, как под гипнозом.

— Вы читали? — поинтересовалась маркиза, глядя на книгу в его руке. — Надеюсь, что не помешала вам.

— Нет! Нет! Конечно, нет! Я очень, очень рад вас видеть! Пожалуйста, присаживайтесь, отец скоро вернется, — воскликнул Вирджил, предлагая даме кресло.

— Я только сейчас начинаю понимать, как прекрасна Англия в эту пору года, — тихо проговорила она.

— Вы впервые в Англии?

— Я была только в Лондоне. Теперь я открываю для себя эту удивительную страну. А сколько еще предстоит!

— Вы позволите… вы разрешите… мне показать вам парк… лес… и озеро?

Он лихорадочно соображал, что может заинтересовать гостью.

Маркиза притянула его взгляд своими бездонными зрачками и произнесла:

— Вам не будет скучно? Я не отнимаю у вас время?

Вирджил понял, что с этого момента во всем мире его ничего не интересует, только бы находиться рядом с ней — бесконечно, — говорить с ней и следовать за ней, куда она только захочет.

Они стали встречаться почти каждый день.

Лето выдалось сухим и жарким, и маркиз, у которого было время летних каникул, был поглощен стрельбой из лука, скачками и спортивными состязаниями. Ему приходилось часто отлучаться в Лондон, где требовалась его помощь в решении дел государственной важности.

— Ты так добр ко мне, — говорила Вирджилу Фенис. — Без тебя я была бы одинокой и несчастной, как странник в чужой и неприветливой земле.

— Быть с тобою — честь для меня.

Ее красота и очарование раскрыли в нем поэтические стороны его натуры.

Фенис жила в его мыслях как Афродита, как Елена Троянская, как неотразимая царица Клеопатра Она была для него героиней всех поэм Байрона.

Лилейный рот, румянец нежно-алый…

Прелестное создание мечты,

Как нежный плод, причудливый и редкий…

Волшебство! Вот что внесла в его жизнь Фенис. Ее чары уносили Вирджила в сады Эдема, и наполняли его мечты волнующими аккордами небесных симфоний. Он был готов непрестанно преклоняться перед ней, служить ей, пойти ради нее на подвиги и жертвы. Он жаждал стать ее защитником. Он готов был умереть за нее и сделать ради нее все, что угодно.