Но, к счастью, он был увлечен разговором с другой гостьей. Ванесса с облегчением вздохнула.

Вернулся маркиз и с улыбкой сообщил:

— Нам разрешили покинуть дворец.

Принц вновь горячо поблагодарил Ванессу. Миссис Фицгерберт также выразила ей при расставании свою благодарность.

— Передайте вашему отцу, что, как только ему станет лучше, его ждут в Карлтон-хаузе. У меня есть для него ряд важных поручений, — любезно проговорил принц.

Ванесса была рада, что ей не пришлось прощаться с остальными гостями. В этом случае ей бы неминуемо пришлось столкнуться с сэром Джулиусом. Ей повезло, что за обедом он сидел на другом конце стола, но она видела, что он не отрывал от нее глаз, и девушка чувствовала себя очень неуютно под его тяжелым взглядом.

Теперь, спускаясь по лестнице с маркизом, она могла спокойно разглядывать висящие на стенах картины. Она обратила внимание на великолепные полотна Ван Дейка и стоящие в холле скульптуры.

Лакей вызвал карету маркиза, и, когда она подъехала к двери, они сели в экипаж.

Карета, как, впрочем, и другие вещи, принадлежащие маркизу, была замечательна, и Ванесса с удовольствием откинулась на мягкие подушки. Лакей прикрыл их колени легким пледом, и карета тронулась в путь.

Ванесса повернулась к маркизу.

— Идя в Карлтон-хауз, я очень боялась, но все оказалось совсем не так страшно.

— Вам нечего было бояться, — отозвался он.

— Нет, вначале я испугалась, — призналась она. — И дело не только в Карлтон-хаузе, хотя он еще роскошнее, чем я представляла себе по описаниям, но и во всех этих знаменитостях, которые присутствовали на обеде. Я имею в виду друзей принца, то есть и ваших тоже.

— Когда вы познакомитесь с ними поближе, то поймете, что они обычные люди вроде нас с вами, Ванесса, — сказал маркиз. — Они едят и спят, смеются и плачут, рождаются и умирают.

Ванесса улыбнулась.

— Конечно, это разумный довод, но вы прекрасно знаете, что у них может быть много общего с вами, но не со мной.

— Почему же? — поинтересовался маркиз.

— Потому что мы живем в разных мирах.

— Но между этими мирами, как вы их называете, существуют мосты, и мне известны два из них.

— И что же это за мосты? — спросила Ванесса.

— Первый — это красота, — пояснил он, — а вы очень хороши собой, Ванесса, а второй — любовь!

Она вздрогнула, почувствовав страстные нотки, прозвучавшие в его словах, и, сознавая, что они сидят почти вплотную друг к другу в уютном полумраке кареты, Ванесса отвернулась и посмотрела в окно.

Какое-то время она пристально вглядывалась, но не смогла различить ничего, кроме отблеска факела, прикрепленного к дверце их экипажа, да света от встречных карет.

— Я понимаю, как вы сегодня переволновались, и не собираюсь вести сейчас с вами долгий разговор, — начал маркиз, — но нам нужно будет многое обсудить, Ванесса.

— А что… именно? — задала она вопрос.

— Это касается вас, — отозвался маркиз, — и в какой-то степени меня.

Ее глаза расширились от удивления, однако Ванесса даже не повернула голову, и, помолчав минуту, маркиз продолжил:

— Мне показалось, что все эти дни мы были счастливы вместе. Скажу больше, я в этом уверен.

— Вы правы — это было замечательно, просто замечательно! — подтвердила Ванесса.

Она обернулась, посмотрела ему в лицо и чуть не оцепенела, почувствовав, что он вплотную придвинулся к ней.

Маркиз впился в нее жадным взором.

Несмотря на достаточно яркий свет фонаря, они казались друг другу таинственными тенями. В глубине души Ванессы внезапно зародилось странное, необъяснимое чувство.

Ей стало трудно дышать, словно какая-то сила сдавила ей грудь. У нее внезапно появилось такое ощущение, будто поднялся занавес и перед ней открылось волшебное зрелище, которого она раньше никогда не видела.

— Думаю, что мы встретились по воле судьбы, — произнес маркиз низким, глубоким голосом.

— Судьбы? — переспросила Ванесса.

— Судьбы, которая ворвалась в мой номер тем вечером в придорожной гостинице, — пояснил он. — И я молил судьбу, чтобы мы смогли опять увидеться, Ванесса. Судьба свела нас снова, мы поняли, что между нами немало общего и мы нужны друг другу. И, наконец, судьба распорядилась так, что вы смогли спасти жизнь принцу. — Маркиз сделал паузу и спросил: — Мне интересно знать, собирались ли вы обратиться за помощью к кому-то, кроме меня?

— Нет, конечно, нет, — ответила она.

— А вы не спрашивали себя почему? — продолжал допытываться он.

Ванесса на мгновение задумалась, а потом без особой уверенности сказала:

— Вы же сами говорили, что… будете обедать с принцем.

— Ну а если бы я там не был, вы бы все равно поехали ко мне?

— Да.

— Это я и хотел узнать, — откликнулся маркиз. — Я чувствовал, что вы обратитесь ко мне за поддержкой, Ванесса. Я просто обязан вам помочь и облегчить вашу участь. Вы меня поняли?

— Да, наверное, — робко отозвалась Ванесса.

— Мы нуждаемся друг в друге, — продолжал маркиз. — Вы во мне, а я тоже не в силах без вас обойтись.

У Ванессы перехватило дыхание, и она неподвижно замерла на месте.

Ей показалось, что маркиз сейчас обнимет ее и прижмет к себе. Но он почему-то не сделал этого, а просто взял ее руку и поднес к своим губам.

— Мы поговорим об этом завтра, — очень мягко произнес он и поцеловал ей руку.

Девушка ощутила теплоту его губ, прикоснувшихся к ее нежной коже.

Ей почудилось, будто сквозь нее прошли потоки света, и она затрепетала. В эту минуту она поняла, что любит его!

Любит так сильно, будто они уже стали единым целым.

Маркиз расстался с Ванессой в Айлингтоне и возвратился в Карлтон-хауз. Ему нужно было убедиться, что принц принял все меры предосторожности и его жизни больше ничто не угрожает.

И хотя маркиз не признался бы в этом даже себе, он хотел выяснить, какого мнения о Ванессе принц и миссис Фицгерберт.

Гости уже разъехались, и он обрадовался, что во дворце больше нет сэра Джулиуса Стоуна.

Маркиз догадался, что Ванесса испытала шок, столкнувшись с человеком, который так напутал ее в придорожной гостинице.

В то же время он полагал, что она настолько переволновалась, спасая принца от наемных убийц, что не придала особого значения новой встрече с сэром Джулиусом.

«Чем скорее она забудет о нем, тем лучше», — сказал себе маркиз. Его куда больше интересовала судьба арестованных французов.

Пока было только известно, что заговорщиков доставили в Тауэр и уже успели допросить.

— Я рад, что вы вернулись, Рэкфорд, — приветливо сказал принц, когда маркиз вновь появился в Китайской гостиной. — Генерал Корнуолл передал мне, что обменялся мнением с комендантом Тауэра. Тот уверен, что наемные убийцы действовали по приказу Наполеона.

— Нимало в этом не сомневаюсь, ваше королевское высочество, — произнес маркиз. — Наполеон убежден, что в заговоре против него замешан герцог Энгиенский, а направлялся он из Лондона. Так что понятно, почему вы, сир, могли стать мишенью для отмщения.

— Вас не удивляет это покушение? — изумленно воскликнул принц.

— Я не предполагал, что оно возможно, до тех пор, пока не выяснил, как небрежно вас охраняют, сир, — ответил маркиз. — Теперь я понимаю, что поступил очень легкомысленно, не обсудив все меры безопасности с генералом Корнуоллом. — Он помолчал, улыбнулся и добавил: — Вы прекрасно знаете, сир, что в армии терпеть не могут вмешательства посторонних, особенно штатских.

— Да, конечно, с — горечью согласился принц.

Ему часто приходилось доказывать свою правоту. Принц интересовался положением в армии, но у его противников это вызывало только возмущение.

— В то же время, — проговорил он, — мое убийство означало бы успех французов, и тут мы не должны заблуждаться и преуменьшать опасность.

— Миссис Фицгерберт сегодня вечером сказала истинную правду, — отозвался маркиз. — Ваша смерть стала бы не только трагедией для всей страны, но и подорвала бы дух наших вооруженных сил.