– Там что-то в тележке, с ней.

– Мертвый вампир, – ответил один из моих сопровождающих.

Эти два слова ранили меня настолько сильно, что потребовалось секунда, чтобы уловить ответ другого охранника.

– Нет, что-то с сердцебиением.

Замешательство прорезалось сквозь мою боль. Мое сердце перестало биться несколько часов назад...

С писком, что-то маленькое и пушистое выскочило между отверстиями в серебряной сети. Двое из моих закаленных охранников фактически отпрыгнули в сторону, в то время как третий попытался... и у него не вышло... наступить на тварь, которая ускользнула от него и исчезла под соседней дверью.

– Грёбаная крыса, – пробормотал охранник. Затем он качнул головой в мою сторону.

– Почему ты не убила ее? – спросил он обвиняющим тоном.

– Что бы она могла нагадить в твой суп, – отрезала я.

Неужели он думал, что я стану извиняться за то, что не являюсь хорошим истребителем крыс? Даже, если бы я не была настолько убита горем, чтобы заметить, грызуна в фургоне...

Я сощурилась, но отвернулась прежде, чем охранники смогли заметить что-то подозрительное в моем взгляде.

Эта крыса не просто забрела в неправильный фургон. Она должна была оказаться внутри серебряной сетки, что возможно лишь если она пряталась в одежде Кости, в течение короткого промежутка между его смертью и нашим захватом.

И вероятность того, что животное станет слоняться по близости во время перестрелки, которая убила даже Мастера вампира была ничтожно мала.

– Заприте сучку, – рявкнул охранник.

Те, пересекающиеся лучи вновь окружили мою тележку. Я ничего не сказала, когда меня провезли через двери блока и все еще молчала, когда охранники пробормотали что-то о Техобслуживание, которое необходимо, чтобы разобраться с крысой.

Однако ловушки не сработали бы, потому что это было не обычное животное. На самом деле, то, что пронеслось под дверью несколько секунд назад и вовсе не было животным.

Это была Дениз.

Клетки были расположены полукругом, перед главной рабочей зоной, подобно тому, как больничные палаты располагаются по отношению к сестринской в отделении интенсивной терапии.

Массивная стеклянная стена и дополнительный слой лазеров удерживали жителей клеток внутри, но все их действия были видны рабочему персоналу.

Моя камера была в конце этого полукруга, что дало мне четкое представление других камер, поскольку меня провезли мимо них.

По мимо других вещей, в первой находилась рыжеволосая девочка, а потом я заметила очень знакомое лицо.

Когда я впервые повстречала Тейта, его каштановые волосы были коротко острижены, как, когда он был сержантом спецназа.

Теперь же они были на несколько сантиметров длиннее, а его подбородок покрыт густой щетиной, подчеркивающей его обеспокоенное выражение лица. В следующей клетке находился Хуан, его густая черная копна волос спускалась до плеч, в то время как лицо выглядело бледным даже для вампира.

Дейв был в следующей камере, он выглядел таким же неопрятным и бледным, но изменения в Купере, который находился в следующей камере, повергли меня в шок.

Он потерял минимум тридцать фунтов, от чего его мускулистое тело превратилось в нечто изможденное. Его обычно короткая стрижка теперь напоминала афро из семидесятых, а его кожа цвета мокко отливала синим. Мне потребовалась секунда, чтобы осознать, что это было результатом избиений, с особым акцентом на его запястьях, и руках.

Отметины от иголок, поняла я, и меня накрыла ярость. Была только одна причина, которая волновала Мэдигана, это повторные взятия крови или инъекции на человеке. Он экспериментировал на Купере.

Мои руки сжались на краях, изрешеченного пулями, жакета Кости. Жди меня, тихо повторила я, приходя в ярость. Я должна еще кое-что сделать, прежде чем мы увидимся вновь.

И с Дениз, поблизости, у меня есть хорошая возможность.

Так, как ни один из моих друзей не взглянул на меня, когда я проезжала мимо, я поняла, что они не могут ничего видеть из своих камер.

Мое подозрения оказалось верными, когда один из охранников произнёс: "Открыть камеру восемь", и мою корзину бесцеремонно толкнули внутрь.

Когда стеклянная дверь закрылась, все, что я увидела, так это свое собственное отражение под грудой сетки из серебра и бритв.

– Ничего не забыли? – спросила я, зная, что работники также контролируют и звук в этой камере.

Никакого ответа, за исключением того, что лазеры на моей тележке исчезли. Я вздохнула и прислонилась спиной к стенке. Новые слезы навернулись на глаза, когда я взглянула на тело своего мужа.

Из костей я поднялся и стал Кости, говорил он, когда рассказывал мне историю, как он выбрал свое имя после пробуждения вампиром, в могиле. И это все, что осталось от него сейчас... кости... от осознания этого слезы полились еще сильнее и краснее.

А потом я испытала шок, следующий по пятам сразу за болью, когда раздался щелчок на моих тройных наручниках и множество ножей одновременно вонзились в мою плоть. А когда боль стала скользить по телу и опалять мои нервные окончания, я поняла, что это были не ножи.

Это – иглы, накачивающие меня жидким серебром.

Я не хотела давать ублюдкам, следящим за мной, удовольствие слушать, как я кричу, но после нескольких минут, я не выдержала.

Тогда я действительно не хотела доставлять им удовольствие слышать, как я умоляю остановиться, но после нескольких часов агонии, когда меня сжигало изнутри, я стала умолять. Никакое милосердие не последовало за этим. Лишь беззаботная тьма.

Я очнулась, привязанная к столу в другой комнате. Галогенные лампы усеивали потолок, подобно яркому солнцу, и я была настолько сильно связана, что могла пошевелить лишь пальцами на ногах, но к моему облегчению, боль прошла.

– О, ты очнулась, – начал приятный голос. – Несомненно, ты чувствуешь себя лучше. Мы вытащили из тебя серебро, растворив его азотной кислотой, а затем промыли. Это единственный надежный способ, когда оно проникает так глубоко.

Я попыталась повернуть голову, но она также была привязана. Тогда я прислушалась своим разумом. Большинство мыслей проходили, как при переключении каналов радио, но один человек слышался ясно, и она находилась в этой комнате.

А затем женщина приблизительно сорока лет появилась в поле моей ограниченной видимости, ее волосы за исключением нескольких пепельно-серых прядей были скрыты под медицинской шапочкой. Выражение ее лица было вежливым, изучающим, а бледно-зеленные глаза излучали отрешенность и врачебный перфекционизм.

"И не пытайся управлять моим сознанием", обратилась она ко мне. "Я сделала прививку".

Но я все же попробовала. Да и что я теряю?

– Освободи меня, – приказала я, вложив в голос и взгляд силу.

Она даже не моргнула.

– А ты учишься только на горьком опыте, не так ли? – сказала она вслух.

– Всегда, – ответила я. – Где мой муж?

Она неуверенно пожала плечами, что автоматически внесло ее в мой список сразу за Мэдиганом.

– Мертвый вампир? В морозильной камере. – Со всеми остальными, закончила она мысленно.

Я закрыла глаза, меня накрыла волна горя, раздавливая своим весом. Когда я открыла глаза, докторша исчезла. Я протестировала свои ограничители, оказывая всё давление на одну часть тела за раз. Ничего. Тогда я попыталась снова на них надавить со всей силой, что у меня была, всей сразу.

Кандалы даже не пошевелились. Мэдиган не сэкономил на расходах, настраивая защиту от вампира этого диагностического стола.

– А теперь, когда ты избавилась от серебра в своем теле, – раздался сухой голос доктора. – Как на счет того, чтобы поесть?

Она вернулась в поле зрения, подвешивая пакет с плазмой и длинной трубкой надо мной. Я окинула ее пальцы коротким, расчетливым взглядом. Слишком далеко, чтобы откусить. Видимо, я не первая её пленница.