– Где командир? – продолжая держать нападавших на расстоянии огнем, спросил Самум.

– Где‑то в центре зала. Я его не видел в момент нападения, – ответил инженер. – Надо отступать в тоннель. Там они не смогут нас достать.

– Это ловушка. Проход, как мы вошли, закрылся автоматически.

– Жаль уходить от таких гостеприимных хозяев, но я его сейчас открою, – проговорил Колдун, вытаскивая из кармана одно из своих любимых изделий.

Отступив на метр в сторону, ориентируясь по своим воспоминаниям, он одним движением прилепил к стене подрывной заряд.

– Мы не уйдем, пока не вытащим Шамана, – прокричал психолог, меняя магазин.

– Чтоб меня съела какая‑то мошкара, – ответил Колдун.

– Это не мошкара. Похоже на гигантских летучих мышей, – между очередями сообщил Самум.

– Тем более. Сейчас откроется проход, забирай Криса и уходи.

– А ты?

– Прикроешь сзади. У меня есть для этих тварей подарок.

Сбоку грохнуло не очень сильно, и Самум увидел приличную дыру в стене. Передав автомат Колдуну, он схватил за лямки разгрузки не пришедшего в сознание Каянова и, скользя, поволок его в пролом.

Видя, что дичь исчезает, летучие мыши одна за другой начали пикировать с высоты на одинокого бойца. Огонь одного автомата не мог сдержать жаждущих крови животных, и диверсант отчетливо понимал это. Когда, несмотря на выстрелы и падение еще трех мертвых тел, инженер от распахнутых над ним крыльев уже ничего не видел перед собой, он отступил в пролом, бросая перед собой гранату. Огромная пещера озарилась вспышкой такой силы, что в ней на этот момент исчезли даже стены.

Фильтр боевого шлема спас от полного распада сетчатку глаз человека, Когда Колдун через две секунды вновь увидел пещеру, то ни одна тень не пересекала ее ни по полу, ни по воздуху.

– Вот так‑то лучше, – невозмутимо сообщил он вслух сам себе и, не разбирая, какая тварь осталась жива после взрыва световой гранаты, пошел к центру зала, расстреливая все лежащее на его пути.

Когда он почти дошел до центра, один из монстров начал шевелиться. Колдун приподнял автомат, но из‑под трупа показалась рука, а потом из жидкой грязи стала подниматься фигура человека и этим человеком не мог быть никто кроме Шамана.

– Ты как, Витя? – подхватывая под мышки покачнувшегося командира, спросил Колдун.

– Все в порядке, – хриплым голосом ответил Шаман.

– Ранен?

– Вроде нет. Голова просто раскалывается. Когда они накинулись, я успел двух положить, а когда автомат вырвали, спрятался под труп. Несколько раз пытались достать, но не получилось. Все целы?

– Все. Пошли отсюда. Здесь больше нечего делать.

Спотыкаясь о трупы, они добрели до пролома и, войдя в коридор, сели на песок, опираясь о стену.

– Покурить бы, – проговорил Шаман, протягивая руку к клапану, чтобы разгерметизировать боевой шлем.

– Даже и не думай, – прозвучал в наушниках голос Самума. – Задохнешься от вони.

– Что с Крисом?

– Дышит. Рваные раны на плечах и спине. Я вколол обезболивающее и антибиотики. Сейчас спит.

– А твари?

– Похоже, это мутация или местная разновидность летучих мышей‑вампиров. Летают только ночью. Идеальный вариант охраны острова. И округу всю держат в страхе. У Колдуна была световая граната, он ею и воспользовался.

– Миша, – просительно сказал Шаман. – Сходи туда, принеси оружие, и будем убираться отсюда.

Инженер тяжело вздохнул и, ругаясь сквозь зубы, полез в пролом. Автоматы он нашел быстро, воспользовавшись металлоискателем браслета.

Первая неудачная попытка проникновения в храм окончилась полным провалом и массовым купанием.

Выделения мышей, которыми был залит пол пещеры, были настолько зловонны, что пришедшего в себя Каянова вырвало, как только с него сняли шлем.

Подштопав раны короля подземелий, все занялись приведением себя в порядок.

Стирка комбинезонов и чистка оружия на берегу продолжались больше двух часов.

По приказу Шамана Самум забрался на невысокий выступ каменной стенки с шестнадцатимиллиметровым футоком в руках. Он охранял прачек, тщательно просматривая темную воду эллинга и установив регистрирующую дальность биолокатора в пятьдесят метров от находящихся в воде диверсантов.

Колдун от души потешался над абсолютно голым героем, все достоинства которого выражались в грозном оружии. Просил показать оружие настоящего мужчины, пришедшего в монастырь, где, по его расчетам, должно было находиться несколько тысяч женщин.

Психолог ответил, что не знал о специфичности вкуса инженера, и заявил, что в отличие от коллеги не интересуется женщинами, которым перевалило за тысячу лет. Колдун может быть абсолютно спокоен. Никакой конкуренции. Все женщины острова в полном распоряжении инженера.

Шаман поддержал подначку, предложив Колдуну получить увольнительную на трое суток, с условием, что ни одна дама не пожалуется впоследствии на невнимательность кавалера.

Прилично замерзнув в прохладной воде, Колдун тоже не смог похвастаться готовностью ублажать местных гетер, был коллективно осмеян и молча принялся за чистку оружия.

На берегу диверсанты разожгли костер из досок разбитых ящиков и просушили одежду.

Только еще через час, плотно перекусив и одев не до конца просохшие комбинезоны, отдающие легким запахом первой неудачи, группа двинулась по пирсу. Они тщательно обследовали монолит скалы, где должен был находиться центральный вход. Подозрительная пустота нашлась довольно быстро, но, сколько они не искали механизм отпирания двери, их поиски успехом не увенчались. Открыть ее снаружи не было никакой возможности.

– Давай, Миша, – разрешил Шаман, видя, что Колдун уже давно с намеком поигрывает гранатой, подбрасывая и ловя ее рукой.

– Только, пожалуйста, поаккуратней, – попросил Самум. – Девчонки разбегутся от грохота, за три дня не успеешь всех переловить, а то могут и рассыпаться от страха.

Профессор подрывного дела не стал отвечать на очередную подначку, а тщательно осмотрел подозрительный кусок скалы.

– Погуляйте пока, – попросил он, вынимая из разгрузки вакуумный баллончик жидкой взрывчатки.

Убедившись, что все отошли метров на семьдесят и присели у стенки, Колдун направил тонкую струю смертельно опасного аэрозоля в малозаметные трещины. Вдавил в образовавшуюся через несколько секунд пену радиодетонаторы и подошел к товарищам.

– Ну что, начнем? – спросил он, глядя на Шамана, и, получив утвердительный кивок, нажал кнопку подачи радиосигнала.

Грохнуло как‑то легко, неубедительно, но каменная плита в несколько тонн отделилась от стенки и всей массой обрушилась на пирс.

– Чистая работа, – отреагировал на результат Шаман.

– Я могу рассчитать взрыв, который убьет только муху или без вредных последствий поднимет вверх достоинство нашего уважаемого психолога, – гордо сообщил подрывник и, не дожидаясь ответной реплики, двинулся к открывшемуся тоннелю.

– Надеюсь, тут не будет сюрпризов? – спросил Каянов, осторожно входя под свод пещеры.

– Смотрите внимательно, но думаю, что нет, – ответил Шаман.

Они углубились в скалу метров на пятьдесят, когда обнаружили первое ответвление от центрального коридора. Вход был перегорожен металлической решеткой и заперт на примитивный замок. Выстрел из пистолета – и тысячелетнее сооружение местных кузнецов улетело в темноту тоннеля. Решетка распахнулась, пропустив диверсантов в темноту лабиринта.

Пройдя несколько десятков метров, они оказались в небольшом зале, где вмурованные в грубую кладку из камня находились три больших котла. Сооружение оказалось печью, и в котлах раньше варили пищу. Вдоль стены была вырублена в скале длинная ниша, походившая на разделочный стол.

– Колдун, кухню мы тебе нашли. Оставайся здесь, мы пришлем тебе твоих любимых старушек, – не удержался Самум.

– Мне кажется, что это еще одна западня, – оглядывая помещение, проговорил Шаман, – и она должна больше заинтересовать тебя, Борис.

Услышав слово «западня», все, кроме Шамана, подняли стволы автоматов и начали вертеть головами, выискивая опасность и цели для стрельбы.