– Я имел в виду западню не для нас, – пояснил Смирнов. – Всего три котла, это очень мало на то количество людей, которое здесь проживало. Отдельная кухня для высших жрецов? Тоже нет. Грязно и убого. Здесь готовили в большом количестве продукт, который делился на очень маленькие доли.

Самум подошел к котлу, вынул из кобуры бластер и выстрелил внутрь котла. В посудине образовалась оплавленная дыра, а в воздухе запахло горячим металлом и пылью.

– Похоже, ты прав, – увидев мерцание анализатора на дисплее боевого шлема, произнес психолог. – Здесь изготовляли наркотик. Он лучше любых цепей удерживал узников здешних казематов. Это действительно западня, подавляющая волю и не дающая возможность порвать оковы рабства.

– Пошли дальше. Я думаю, что у нас будет еще немало неожиданных открытий, – заявил Шаман.

Когда они вновь вышли в центральный тоннель, Колдун, порывшись в кармане, прилепил к стене на уровне колена маленький кружок величиной с пуговицу.

– Ты зачем минируешь дорогу? – спросил Самум.

– Это сигналка. Мне не хочется, чтобы какая‑нибудь дрянь, проголодавшись, напала на меня со спины, – пояснил тот.

Они долго двигались темными коридорами, вырубленными в скале, заходили в жилые и складские помещения, ритуальные залы, поднимались по бесчисленным лестницам и спускались вниз. Везде стояла мертвая тишина и сохранялся полный порядок. Люди покидали эти помещения не в спешке, а похоже, спокойно, по приказу, оставляя даже самые необходимые вещи на своих обычных местах. Нигде ни следов разрушения, ни боя, ни скелетов.

– Куда это они все подевались, – не выдержал первым Каянов. – Похоже, вышли на пять минут по делам и не вернулись.

– Они знали, что не вернутся, а туда, куда они собрались, ничего с собой не берут, – ответил Шаман.

– Ты думаешь, коллективное ритуальное самоубийство? – спросил Самум, понизив при этом голос.

– Да. На Феру, когда мы разыскивали Сирену, мне пришлось пообщаться с тремя десятками людей, отошедшими в мир иной. До сих пор не могу решить, благодарить мне сохарского Босу за этот дар или проклинать до конца жизни. Хотите послушать?

Шаман остановился и подключился к биополям Колдуна и Самума.

Через несколько секунд в головах обоих раздался шум, а потом они отчетливо услышали шаги и отдельные голоса. У обоих создалось впечатление, что кто‑то проходит мимо, поднимаясь вверх по лестнице. Один голос окликает кого‑то и желает счастливой жизни. На некоторое время наступила полная тишина, а потом слух разом наполнился легким гулом множества голосов, похоже, находящихся в огромном помещении.

– Наш творец сегодня явил мне свою волю, – отчетливо прозвучал в голове незнакомый голос. – Мы выполнили свою великую миссию, и он призывает нас к себе. Он прислал своего слугу, который на протяжении многих веков оберегал тайну храма и теперь должен проводить нас к подножию его престола. Да возблагодарим творца и призовем слугу его.

Помещение, в котором происходила церемония, наполнилось ровным гулом множества голосов, постепенно начавших стихать, пока не установилась полная тишина.

– Они что, вызвали сущность и отдали приказ на самоуничтожение? – спросил через несколько секунд Колдун, осознав происходившее.

– Очень похоже именно на это, – ответил Шаман. – И сейчас она пытается установить со мной контакт, принимая за одного из жрецов. Продолжайте волновую подстройку. Я тут отойду ненадолго, если можно так выразиться. Будьте готовы к пси‑контакту на уровне программы подчинения. Она будет моя. Вы это почувствуете. Если поймете, что пытается управлять эгрегор, Миша, врубаешь генератор помех и рушите здесь всю устоявшуюся энергетику. Я вернусь, потом решим, что можно сделать.

– Самум, выруби Каянова, – передал Шаман мысленный приказ. – Он не сможет подстроиться.

Психолог, неторопливо достав парализатор, выстрелил Крису в голову. Колдун подхватил падающего короля подземелий и положил у стены.

– Начали, – скомандовал Шаман.

Все трое сели на ступени уходящей вверх лестницы и начали входить в транс, подстраивая свое сознание к физически ощущаемым ими волновым колебаниям энергетического поля. Оно по‑прежнему оставалось четким, но мысли текли более плавно, лениво. Биоритмы организма противились надвигающейся апатии, но через несколько минут приняли приказ мозга.

«Зачем?» – прогремел вопрос в голове у Шамана, но тут же угас, так как программа его энергетического «я» смешалась с энергетикой поля эгрегора.

Трансформированное сознание нетраца оказалось в калейдоскопе мелькающих картин, складывающихся в логическую цепочку. Программа воспринимала историю каждого, кто жил когда‑либо на острове и был частью коллективного сознания сформировавшегося эгрегора. В каждой программе он оставлял свой след, своеобразный двадцать пятый кадр, незаметный для коллективного просмотра, но видимый и вписанный в каждую волну, входящую в единое поле. Уйти из этого систематизированного хаоса было сложнее. Он упорно рвал образовавшиеся связи, туманил набегающие картины и даже как‑то неожиданно, несмотря на то что стремился к этому, оказался сидящим на лестнице между Колдуном и Самумом.

Вход в сознание партнеров оказался мгновенным, и находившиеся в трансе диверсанты, открыв глаза, вопросительно смотрели на командира.

– У нас все в норме, – проинформировал их Шаман. – Начинаем работать.

– Как ты сам? – спросил Самум.

– На кладбищах Феру было проще.

– Что с сущностью? – многозначительно похлопывая рукой по генератору, поинтересовался Колдун.

– Он нам не понадобится. Можешь оставить его здесь, на обратном пути заберем. Криса тоже не трогайте, пусть спит. Подъем. Нам нужно открыть «ворота дракона».

– Это еще что такое? – задал вопрос инженер.

– Сейчас увидишь.

Шаман поднялся и, не останавливаясь, не раздумывая, пошел по знакомым ему коридорам и лестницам, поднимаясь все выше и выше. Наконец все трое, слегка запыхавшись, вошли в пещеру, свод которой терялся в темноте, несмотря на инфракрасную, неожиданно поблекшую подсветку шлемов.

– Отключайте ночники, – произнес Шаман, откидывая забрало.

Диверсанты подчинились приказу командира и на минуту потеряли дар речи.

Они находились в огромном тоннеле диаметром около пятидесяти метров, который тянулся в обе стороны на километр. Но не размеры естественной пещеры поразили людей и не идеальная форма самого тоннеля. Удивление вызывало искристо‑голубое свечение, исходящее от его стен. Сам воздух внутри был пронизан этой прозрачной голубизной, не мешавшей до мельчайших подробностей воспринимать все детали. Он приятно охлаждал рот при дыхании, и трое людей просто пили его, пытаясь вдохнуть как можно глубже.

– Шероховатая, – проведя рукой по стене, проговорил психолог.

– И очень холодная, – добавил Колдун.

– Идемте, – позвал Шаман и двинулся к одному из концов этого чуда природы.

Когда они прошли метров сто, стало отчетливо видно, что тоннель перекрыт сверху донизу искусственными воротами, собранными из плотно пригнанных друг к другу досок, скрепленных между собой широкими листами металла.

– Основательная работа, – констатировал Колдун, похлопав по недрогнувшей створке.

Ширина некоторых досок достигала двух метров, а высота десяти. Ни малейшей трещинки, ни зазора между досками они не увидели. Стыки были залиты отсвечивающей янтарем смолой.

– И как мы будем их открывать? – не увидев никаких запоров и рукояток, спросил Самум.

Шаман подошел к одной из створок и, не прилагая больших усилий, утопил в металлические листы торчащие наружу головки сборных болтов. Ту же операцию он проделал на второй створке. Внутри гигантского сооружения раздались стоны напряженных пружин и несколько глухих ударов. Створки дрогнули и, начав раскрываться, застыли, но теперь в металлической окантовке ворот стали видны выемки, за которые и ухватились диверсанты. Очень медленно поддаваясь их усилиям, одна из створок начала распахиваться. За ней открывалась стена, сложенная из метровых каменных блоков, связанных между собой цементирующим составом.