И встретился взглядом с глазами лейтенанта. Встретился и замер. Все, что ему хотелось сказать, мигом вылетело из головы, потому что глаза лейтенанта не были глазами человека или эльфа, потому что полыхавшая в них ярость ни человеку, ни эльфу принадлежать не могла, а еще потому, что эта неземная, лишь чудовищу или божеству присущая ярость полыхала в надежной и прочной броне разума.

Его величество замер, потому что так мог бы выглядеть воплощенный Бог войны. А разве король может поспорить с Богом? Это все равно что лейтенанту с королем спорить.

– Я же сказал, сидеть там и не высовываться! – выдохнуло божество, и рука лейтенанта сильно толкнула его величество в грудь, от чего он, отлетев, треснулся о противоположную стенку повозки, да так, что она задрожала. Дверца повозки с треском захлопнулась.

– Гони, дьяволы!!! – рявкнул лейтенант, и повозка рванула с места.

Она тряслась и подпрыгивала, вслед ей летели пули, а справа и слева гремели копыта коней. Его величество так и не решился выглянуть наружу. Даже когда преследователи отстали, а повозка остановилась.

– Ваше величество, вы спасены! – Дверца распахнулась, и в повозку забрался генерал конной гвардии барон Бролси в окровавленном солдатском плаще и с перебинтованной головой.

– Только я? – тихо вопросил король.

– Нет, – вздохнул генерал. – Не только. Этот сумасшедший мальчишка… он спас все, что от нас осталось… от гвардии, я имею в виду. Ну, и свои два взвода. Этот лейтенант…

– Лейтенант? – перебил его король. И тотчас решительно выпалил: – Маршал. Главнокомандующий Вирдисского королевства!

Нет, его величество ничего не забыл и ничего не простил своему нынешнему маршалу. А особенно того страха, который испытал, поглядев в его исполненные боевой яростью глаза.

Король имеет право на страх, как и все прочие люди, но король даже и в страхе своем должен выглядеть величественно. А в тот миг, когда лейтенант бросил взгляд на своего государя, король не ощутил в себе ничего возвышенного. Он почувствовал себя ничтожным и жалким. Заодно он был благодарен богам, всем богам, какие ни на есть, – за то, что дверца повозки наконец захлопнулась, укрыв его от этого ужасающего взгляда.

Его величество король Эттон ненавидел своего спасителя. Ненавидел и боялся. Быть может, именно поэтому на маршала сыпались все милости, какие только можно представить, но ни одной картины его величества он не видел. И не увидит.

Есть и еще одна причина тому. Еще одна, кроме унижения и страха. Маршал Эрдан – эльф. Показать ему свои картины? Может, еще и на лютне ему сыграть? На эльфийской?

Вы это как себе представляете, господа? Мало того что король проклятому эльфу жизнью обязан, мало того что эльф – то, похоже, заговорщик, так выяснится еще, что эльф и как музыкант куда лучше… а если он, не доведи Боги, еще и рисует…

– Оставьте как есть. Ваше величество, демоны с ней, с этой тенью! – повторил первый министр, и король вынырнул из паутины унизительных воспоминаний.

Ничего, скоро с этим будет покончено.

– Посмотрим, – рассеянно кивнул король, глядя на картину. – А пока слушай…

Король быстро и точно изложил то, что полагалось сделать его первому министру. С кем переговорить, кому намекнуть, кому приказать, а кому и пригрозить… к тому моменту, когда король переговорит с самим маршалом, все должно быть готово, чтобы, когда гвардия, темной ночью покинув свои казармы, двинется в путь, не терять ни одной лишней минуты. Подобные вещи удаются лишь при уникально точном их исполнении.

– Да, ваше величество, – дослушав короля, поклонился первый министр. – Все исполню, как сказано.

Оставшись один, король с бессильной яростью уставился на дописанную картину. Дописанную, но неоконченную. И чем дольше смотрел, тем больше ему казалось, что сбежавшая тень омерзительно кривляется у него за спиной. Разумом он понимал, что это не так, но его чутье упорно твердило другое.

Королю казалось, что эта сбежавшая тень как – то связана с его спасителем. С человеком, коего он ненавидел и боялся больше всего на свете.

***

Вечер тянулся нескончаемо долго. Господин Варлигер бездумно смотрел в пустоту, лаская большим пальцем надетый на указательный незримый перстень. Колдовской перстень, дающий свободу и власть. Подсказывающий в трудную минуту. Великолепный перстень. Законную добычу того, на чьей стороне удача этого мира.

Варлигер ждал. Это должно было случиться неминуемо. Это должно было случиться скоро. Совсем скоро. Быть может – сегодня ночью. Господин Варлигер не мог дождаться, когда наконец погаснет вечерняя заря, а опостылевший вечер сменится ночью.

Скоро,

 – шептал ему перстень. –

Это случится скоро…

– Наставник!

Варлигер вздрогнул и обернулся на голос. Нарли. Так – так… Надо надеяться, что это уже оно?

– Наставник, у меня к вам огромная просьба… – виновато промолвил юноша.

«Оно?!»

– Да – да, господин Нарли, я вас слушаю, – милостиво кивнул господин Варлигер, все еще третий маг королевской охраны.

Ничего. Если все пойдет как надо… Пусть оно только попробует пойти как – нибудь по – другому!

Вечер. Вечер, который, кажется, близится к концу.

– Дело в том, что я только что получил письмо из дома… – сказал Нарли, и господин Варлигер чуть не подпрыгнул от радости.

– Да, и что же? – важно спросил он.

– Моя мама… – жалобно выдохнул юноша.

«Оно!»

С трудом сообразив, что ликование по поводу чужой тяжкой болезни будет выглядеть, мягко говоря, непристойно, более того – неуместно, да и вообще подобное отдает душевным заболеванием на почве переутомления, Варлигер сдержался, придал себе огорченный и сочувственный вид и, разумеется, разрешил своему ученику кратковременный отпуск. Более того, сходил с ним к его величеству, чтобы король наверняка молодого мага отпустил. А потом проводил до дворцовых ворот и денег на дорогу дал.

«Езжай, дорогой, езжай…»

Все шло по плану. Да разве могло быть как – то иначе, когда такой человек, как Варлигер, за дело берется? Даже странно, что он так боялся завладеть этим перстнем. Вот ведь – завладел, а Старик так ничего и не заметил. Вообще никто ничего не заметил.

Вечер. Уходящий, тающий, сменяющийся серебристыми сумерками.

А следом придет ночь.

Выпустить ужасных монстров, обуздать ужасных монстров и стать первым магом. Дождаться, когда слуга сообщит о том, что Старик заперся с какой – нибудь красоткой, и действовать. Лишь бы только Тегримар не помешал… сказать слуге, чтобы и его чем – то отвлек?

–  Он не помешает, – прошептал перстень.

– Господин Варлигер…

А вот и слуга. Легок на помине. Как же его все – таки зовут?

– Ну?

– Первый маг очень занят, господин Варлигер, – чуть заметно улыбаясь, молвил слуга. – А второй внезапно занемог. Так что… вся надежда на вас.

Слуга подмигнул, улыбнулся и вышел так же, как и вошел, – неслышной тенью. Господин Варлигер не обратил на это никакого внимания. Его не пугали тени. После обретения перстня его вообще ничто не пугало.

Это слабому магу подобный перстень дает лишь небольшую силу. Чем ты могущественнее и талантливее как маг, тем большую выгоду получаешь от обладания подобным перстнем.

Варлигер подумал о том, что бы было, обзаведись подобным перстнем господин Лигран или Нарли…