Нэллен делать глупости не собирался. Пинки и плети в число его любимых развлечений не входили. Поэтому он, не торопясь, бочком выскользнул из толпы, разглядел, где находится ближайшая подворотня и лишь тогда бросился бежать.

‑‑ Стой! Держи его! Да вот же он! Держи! Сейчас уйдет! ‑‑ неслось ему вслед.

Ныряя в подворотню, Нэллен краем глаза заметил, что кто‑то и впрямь припустил следом.

"Делать кому‑то нечего!" ‑‑ подумал он, с невероятным сожалением отвергая мысль встретить погоню чем‑нибудь из того, чему обучили его в секретной службе.

Увы, воришка Нэллен не мог себе позволить сбить с ног и немножко попинать парочку мордоворотов, что сейчас гнались за ним ‑‑ наверняка в расчете поживиться содержимым украденного кошелька.

Грубо расправившись с собственными мечтами и надеждами, он пробежал насквозь какой‑то двор и выскочил на параллельную улицу.

‑‑ Стой, не уйдешь! ‑ задыхаясь, прохрипел кто‑то совсем рядом.

Нэллен быстро оценил обстановку и уже наметил, куда бежать, когда вдруг из‑за угла выскочила бешено мчащаяся повозка, мгновенно поменявшая все его дальнейшие планы.

Совершив отчаянный прыжок, Нэллен вскочил на запятки, вцепившись в первое, что попалось под руку, лишь бы удержаться. Повозка накренилась, качнулась в сторону и понеслась дальше, унося его прочь от преследователей.

‑‑ Стой! Стой, гад! ‑‑ донеслось до него.

Нэллен тихо засмеялся от удовольствия, ощупал кошелек и улыбнулся своим мыслям. Начало было удачным ‑‑ может, и дальше повезет?

Через пару кварталов он спрыгнул с повозки, едва она на мгновение замедлила ход, и тотчас юркнул в очередную подворотню.

Вот так. Теперь немного отсидеться ‑‑ и можно посмотреть, что за добыча ему досталась.

Осмотрев содержимое кошелька, Нэллен остался весьма доволен.

"Тут не только на пожрать и пивком залить, тут и на временный взнос в местную гильдию воров достанет, ‑‑ довольно подумал он. ‑‑ Ну, и новых приятелей угостить, само собой, а как же без этого?"

Постоянный взнос в местную воровскую гильдию ему не нужен, он же не собирается здесь селиться, а временный лучше заплатить как можно скорей. А то мало ли, подумают, что он порядков не знает, обидятся еще. А серьезных людей и эльфов лучше не обижать. Себе дороже.

Нэллен не сомневался, что его новые приятели не замедлят объявиться. Кошелек он взял красиво, но нашумел при этом, и может, даже помешал кому‑то из уважаемых коллег освободить какого‑нибудь почтенного горожанина от излишнего количества денег. И случилось это не где‑нибудь на окраине, а почти в самом центре города.

Очень скоро его приметят и подойдут поздороваться.

Однако заслышав легкую небрежную походку, Нэллен вытаращил глаза. Так быстро он появления коллег по ремеслу все‑таки не ожидал.

"Ай, да провинция!"

‑‑ Ну, ты лихой парень! ‑‑ худой остролицый эльфеныш рассматривал его острым цепким взглядом. ‑ Видел, как ты сиганул на таратайке!

Он помолчал и добавил:

‑‑ С тебя пиво на всех. Ты нам работать помешал.

‑‑ А сколько вас? ‑‑ спросил Нэллен.

‑‑ Четверо вместе с мной, ‑‑ откликнулся эльф. ‑‑ Мы за тебя старшему потом словечко замолвим, чтоб три шкуры не драл.

‑‑ Пойдет, ‑‑ кивнул Нэллен. ‑‑ Зови своих.

‑‑ Чего их звать‑то? ‑‑ насмешливо поинтересовался эльф. ‑‑ Или ты лучше нас знаешь, где тут пиво нормальное водится, да так, чтоб таких, как мы посидеть пустили и вопросов лишних не задавали? Пойдем со мной, я тебя отведу. Ребята уже там, небось. Только нас с тобой и ждут.

‑‑ Ну, раз так ‑‑ пойдем, ‑‑ пожал плечами Нэллен. ‑‑ Я ‑‑ гость, вы ‑‑ хозяева. Как скажете, так и будет.

‑‑ Порядок знаешь, ‑‑ одобрительно кивнул эльф. ‑‑ Идем тогда.

…***…

Трактирчик был грязный, он не выступал горделиво, как это обычно делают его богатые и удачливые сородичи, красуясь своей выправкой и статью перед прочими домами на улице, а стыдливо жался к городской стене, стараясь выглядеть как можно более незаметным.

На вывеске, которая, похоже, была старше этого славного заведения лет эдак на сто, было выведено нечто совершенно неразборчивое, не то ругательство, не то храмовое благопожелание, но уж точно, что не название.

Внутри было дымно, чадно, шумно и весело. Словом, так, как и должно быть в подобного рода заведении. В угаре всеобщего веселья под пьяный гомон и смех дешевеньких красоток никто не заметит внезапного удара ножом, а кто заметит, тот сделает вид, что не заметил, поважней дела есть. Мертвое тело тихо вынесут через черный ход и тотчас забудут. Черноглазая бойкая красотка как бы ненароком заденет тебя бедром, проходя мимо, а седовласый пьяница‑бард возьмет неожиданно громкий пронзительный аккорд, на своей дребезжащей лютне, привлекая всеобщее внимание.

С внезапным сожалением Нэллен вдруг понял, что этот мир навсегда для него утрачен.

Это тогда он по молодости слабости занимал самую низкую ступеньку. Он был добычей для любого, кто был хоть чуточку сильней, и лишь случайность уберегла его от гибели. Но это было тогда, раньше… Теперь же он и сам хищник, и эта красотка, что прошла мимо, смотрела на него, как на взрослого, сильного, мужчину с которым стоит иметь дело. А он… помимо внезапного острого и опьяняющего восторга от встречи со своим прошлым, в которое он, если бы захотел, мог теперь войти по праву, он отмечал и запоминал лица посетителей, их возможные профессии и занятия, расстановку сил в случае внезапной драки, пути отхода… разумеется, он тотчас понял, к какой именно компании сейчас подведет его новый приятель, что ему скажут, что он ответит, и даже то, какая именно девчонка ему достанется, если он правильно себя поведет. Нет‑нет, совсем не та, что на него посмотрела… за ту ему глотку мигом перережут, если он только посмеет… наверняка дочь или любовница местного главы гильдии.

Нэллен запоминал, анализировал, просчитывал варианты. Школа маркиза Фальта не прошла даром. Сведенья, которые он раздобыл, просто бегло осмотрев посетителей, несказанно обрадовали бы городскую стражу, если бы она могла их заполучить. Впрочем, Нэллен не собирался закладывать местным стражам порядка собственное прошлое. В конце концов, он охотится на куда более крупную дичь. А эти… пусть живут. За исправление местных нравов ему не платят.

"Да, в штаны из которых вылез, больше не влезешь", ‑‑ печально думал Нэллен, приветствуя воровской молодняк, отвечая на шутки, улыбаясь, заказывая всем пива и прочего, что к пиву полагается.

"Вор не должен быть жадным, ведь у него нет ничего своего, он имеет лишь то, что даруют ему Боги. Грешно не поделиться божьими дарами с ближними", ‑‑ так гласит старинная воровская поговорка. В жизни все, конечно, немного иначе, но тех, кто время от времени все‑таки руководствуется этой поговоркой ‑‑ уважают. А как не уважать того, кто тебе наливает? Вот до тех пор, пока наливает, до тех пор и уважают, а дальше ‑‑ как кости лягут…