– Сейчас я вас распущу, – произносит сержант Йанор таким тоном, словно сообщает Карвену, что их всех немедля казнят. – Через полчаса – построение. Начало занятий. Остальные пока будут отдыхать, а ты… займешься делом. Может, это немного укоротит твой длинный язык, а то ведь наступишь ненароком. Упадешь. Опять реветь будешь. Чего доброго, враги решат, что в гвардию одних плакс набрали. Бояться нас перестанут.

Он смотрит на Карвена так, что мурашки бегут по коже.

– Что я должен с ней делать, господин сержант? – глядя на шпагу сержанта и стараясь не глядеть на него самого, спрашивает Карвен.

– Надраить. Что хочешь делай, хоть языком лижи, но если через полчаса она не будет сиять как солнышко…

Он знает, что это невозможно, но ему и не нужно, чтобы окаянный новобранец справился. Ему нужно, чтобы тот провинился. Тогда его можно будет поставить на место.

– Да смотри, аккуратнее. Это тебе не какая‑нибудь железяка вроде твоей. Мастера Бриммера работа, – горделиво добавляет сержант, отдавший за шпагу два своих месячных жалования. – Если ты и впрямь кузнец, должен понимать, что я тебе доверил.

Карвен на две ладони вытягивает клинок из ножен, внимательно приглядывается к стали и клеймам… и нет бы ему промолчать! Да что ему этот сержант хорошего сделал, чтобы его предупреждать? Но… как промолчать о таком? Он же кузнец, а не пустое место! У него, в конце концов, совесть есть. Да его отец с того света проклянет, если он сейчас промолчит!

– Господин сержант, – говорит Карвен, – мастерские клейма фальшивые. Сталь не лучшего качества.

– Что?! – сам не свой от гнева выпаливает сержант. – Да что ты себе позволяешь, щенок?!

Если этот паршивец сейчас не заткнется, господин сержант за себя не отвечает. Нет, право слово, да сколько же можно?

Он уже собирается задать ему основательную трепку, когда до него вдруг доходит смысл сказанного.

Как это фальшивые? Что это значит – фальшивые? Этот гаденыш хочет сказать, что он выкинул на ветер два своих сержантских жалованья? Да как он смеет? «Но ведь он кузнец, если не врет. Да нет, не врет. Проверить его документы ничего не стоит. Но если он не врет, если правда, то…»

– Вы ведь ее не у самого мастера брали, господин сержант? – продолжая разглядывать шпагу, спрашивает Карвен. – У купца какого‑нибудь, да?

Занятый привычным делом Карвен перестает обращать внимание на сержанта. А тот лихорадочно размышляет, не успел ли уже уехать почтенный торговец Флеммин. И если все‑таки не успел, то не сбегать ли ему со своей шпагой к какому другому кузнецу, чтобы все проверить. А потом кликнуть стражу да нанести визит вежливости многоуважаемому торговцу Флеммину, дабы задать ему пару‑тройку неприятных вопросов…

– Выглядит она, конечно, здорово, господин сержант, – добавляет Карвен, слегка сгибая клинок. Отпускает, щелкает ногтем по клинку и, наклонив голову, прислушивается к звону. Страдальчески морщится. – А только через месяц‑другой сломаться может, если ничего не сделать, – безжалостно подытоживает юноша.

Сержант встряхивается и приходит в себя. Демоны с ней, со шпагой! Этот мерзавец его поучать вздумал! И все… все это слышат!

– Больно ты умный. Может, в академию поступать приехал, а к нам по ошибке попал, а? – с насмешкой вопрошает сержант. – Шпага у меня плоха? У самого‑то небось и вовсе кочерга ржавая к поясу прицеплена!

Одним движением он выдергивает из ножен шпагу Карвена. И замирает, потрясенно глядя на клинок, ярко сияющий в лучах жаркого осеннего солнца. Нет, он помнит свой долг. Нельзя, нельзя новичку позволять такое! Не смеет новобранец одерживать верх над сержантом гвардии! Вот только у него язык не поворачивается назвать эту шпагу ржавой кочергой! Только не эту!

– У такой оглобли деревенской просто не может быть такой шпаги! – наконец находится он. – Где спер?

– Наградная, господин сержант, – вежливо поправляет Карвен.

– Наградная? У тебя?! За какие такие подвиги, интересно? – Гнев делает голос сержанта тихим‑тихим, почти неслышным шепотом. Но от этого шепота содрогаются замершие в строю новобранцы. Все, кроме одного.

– За участие в спасении города от беззаконного чародея, прислужника Запретных богов, – честно отвечает Карвен.

– И грамота имеется? – Шпага возвращается в ножны. Сержант уже понимает, что этот бой он проиграл, но все еще не сдается.

– И грамота имеется, – безжалостно добивает юноша. – Можете обратиться к господину генералу Кландену. Все мои бумаги у него.

Сержант не собирается никуда обращаться. Еще не хватало по таким пустякам господина генерала тревожить. Парень, демоны его сожри, говорит правду. Проклятье, как же ему не повезло с первой показательной жертвой! Ну ничего, он свое быстро наверстает. Новобранцы и опомниться не успеют, как изнурительная муштра выбьет этот гнусный эпизод из их памяти. Не до того им будет, чтобы над сержантом втихомолку хихикать. А Карвен… пусть пока радуется. У господина сержанта есть не меньше сотни способов сделать его жизнь совершенно невыносимой.

– Новобранец Карвен, выполняй приказание! – отчеканивает он, чувствуя огромное желание откусить означенному новобранцу голову.

– Слушаюсь, господин сержант! – громко и четко откликается тот.

– Разойдись! – бурчит сержант остальным, чувствуя себя полным идиотом. Он уже поворачивается, чтобы уйти, как вдруг…

– Господин сержант!

Он аж подскакивает, трясясь от гнева, разворачивается навстречу этому… этому…

– Господин сержант, разрешите обратиться?

– Обращайся, новобранец! – Это уже не его привычный командный тембр голоса. Это просто рычание. – Обращайся, демоны тебя раздери!

Сержант Йанор смотрит на окаянного мерзавца и замирает в изумлении.

Карвен протягивает ему свою шпагу! Шпагу, достойную генерала!

– Господин сержант, вы настоящий гвардеец, а я нет. Случись что, а у вас нет надежного оружия. Если бы вы позволили одолжить вам мою шпагу до тех пор, пока вы не почините свою…

– Одолжить?! Да что ты себе позволяешь?! – шипит сержант, вырывает у Карвена собственное оружие и, круто развернувшись, идет прочь. Нет, он этого новобранца все‑таки убьет! Или сам убьется.

Карвен озадаченно смотрит ему вслед. Эх, а ведь хотелось как лучше…

***

Король Илген смотрел из окна своего кабинета на крышу гвардейской казармы и думал о Карвене. И о том, как на самом деле повезло его сыну. Невероятно повезло. Ильтар просто не способен пока в полной мере оценить, какой потрясающий дар преподнесла ему судьба руками сержанта Вергена. Подкову он себе на дверь приколотил, шалопай! Словно она и без того там не висела, с того самого момента, как седьмой сын кузнеца переступил дворцовый порог!

Илген поймал себя на том, что завидует сыну, У Ильтара будет такой потрясающий друг и советчик. Эх, ему бы такого… тогда. Раньше. Скольких глупостей, ошибок и откровенных мерзостей он бы не совершил!

Конечно, Карвен многого не знает. Быть может, слишком многого, чтобы занимать место подле принца. Но он умен, талантлив и быстро схватывает. И как же правильно поступил Верген, что не оставил Карвена ни при себе, ни во дворце.

Останься Карвен при Вергене – и он старательно превратил бы себя самого в копию учителя. А он другой. У него другие задатки, другие таланты. Важно было подтолкнуть его в правильную сторону, а дальше… дальше он должен сам, не то окажется совсем не там, где нужно, и никто потом не скажет, когда же это случилось и где была допущена ошибка.

Еще большей ошибкой было бы оставить его во дворце, рядом с Ильтаром. Нет уж, пусть лучше Ильтар к нему в гости ходит, когда Карвену будут позволять увольнительные. А дворец… Дворец – зубастое место. Опомниться не успеешь, как пережует и выплюнет. Был хороший честный парень Карвен, а вышел… наглый самодовольный хам, от имени принца требующий для себя привилегий? Умный расчетливый карьерист, осознающий дружбу принца как мост к достатку и успеху? Пустоголовый бабник, не пропускающий ни одной юбки, потому что ему отказать бояться? Или кто‑то еще похлеще?